Провал гитлеровского наступления на Москву

Ход событий вынудил фашистское командование срочно пересмотреть планы. Чтобы предотвратить полную катастрофу своих войск под Москвой, Гитлер 8 декабря отдал приказ о переходе своих войск к обороне на всем советско-германском фронте.

9 декабря войска нашей армии штурмом взяли Рогачево. Первой ворвалась туда 348-я стрелковая дивизия замечательного командира Анисима Стефановича Люхтикова. Во главе дивизии шел 1170-й стрелковый полк полковника А. А. Куценко. С передовыми частями шла и пулеметная рота того же полка капитана Андрея Акимовича Царенко.

Когда вплотную подошли к Клину, гитлеровцы оказали упорнейшее сопротивление. К этому времени и они подтянули сюда резервы. Вражеские контратаки оказались настолько ожесточенными, что некоторые населенные пункты в течение дня по четыре раза переходили из рук в руки. Самоотверженную отвагу в бою проявили воины 21-й танковой бригады А. Л. Лесового (комиссар бригады Вознюк), действовавшей совместно с 371-й стрелковой дивизией. Командир стрелкового взвода младший лейтенант Николай Степанович Шевляков из 348-й дивизии в бою в районе села Мало-Щапово 12 декабря смело атаковал долговременную огневую точку противника, которая мешала продвижению полка. Он подполз к ней на близкое расстояние, забросал засевших там гитлеровцев гранатами, но сам был тяжело ранен, и, превозмогая боль, закрыл амбразуру собственным телом. Н. С. Шевляков посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Подобный подвиг при овладении селом Рябинки, что севернее Клина, совершил сержант 185-й стрелковой дивизии В. В. Васильковский. Произошла задержка в нашем продвижении, враг вел сильный огонь. Васильковский сумел подобраться на близкое расстояние к вражеской огневой точке, мешавшей продвижению полка, которым командовал подполковник Козак, забросал ее дымовыми гранатами, а затем автоматным огнем заставил противника на время замолчать. Но возле амбразуры героя сразила вражеская пуля, Васильковский не сделал попытки отойти в тыл, закрыл своим телом огневую точку неприятеля и обеспечил успешное продвижение своего подразделения вперед. Отважный сержант был награжден орденом Ленина.

Политрук роты Николай Павлович Бочаров из той же дивизии в боях за Клин захватил немецкое орудие и уничтожил из него четыре вражеские боевые машины. За этот и другие совершенные им подвиги ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

12 декабря наступление нашей армии застопорилось. В штабе армии создалось впечатление, что наступает равновесие сил. Командование фронтом и Ставка ускорили включение в нашу армию, предназначенных ей сил, и в ночь на 13 декабря к нам прибыла свежая 363-я стрелковая дивизия полковника К. В. Свиридова{56}. Я принял решение - ввести ее в бой для глубокого обхода Клина с запада. Чтобы не выпустить противника из города, создали еще одну подвижную группу в составе танковых бригад, моторизованного и мотоциклетного полков. Группа получила задачу: завершить окружение противника, закрыв ему пути отхода на запад. А 107-я моторизованная и 82-я кавалерийская дивизии{57} под общим командованием Чанчибадзе устремились в глубокий тыл врага.

13 декабря директивой командующего Западным фронтом 30-й армии предписывалось окружить частью сил Клин и выйти 16 декабря главными силами на линию: Тургиново, Покровское, Теряева Слобода с целью прочно обеспечить правый фланг фронта (50 - 70 километров западнее Клина).

Командующему 1-й ударной армией приказывалось частью сил содействовать нам в окружении Клина с юга и также к 16 декабря выйти главными силами на фронт: Теряева Слобода, Никитай.

Для выполнения этой директивы большой перегруппировки войск 30-й армии не потребовалось.

В 2 часа ночи 14 декабря наша армия всеми силами снова перешла в наступление. Через два часа 1233-й полк полковника Решетова из 371-й стрелковой дивизии ворвался в Клин с северо-восточной стороны. Спустя полчаса 348-я стрелковая дивизия достигла юго-восточной окраины города. Всю ночь шло сражение за этот важный узел шоссейных и железных дорог. Танкисты совместно с моторизованным и мотоциклетным полками сомкнули кольцо вокруг клинской группировки гитлеровцев. Перерезав шоссе, идущее на запад, они вышли на тыловые коммуникации врага, оказавшегося в ловушке. Все поле боя, сколько мог охватить глаз, было усеяно трупами неприятельских солдат и офицеров. Повсюду виднелись брошенные орудия, танки, автомашины{58}.

Ожесточенный бой шел и в течение 14 декабря. Гитлеровцы стремились вырваться из окружения, но это удалось лишь отдельным небольшим группам. Остальные же были ликвидированы. К утру 15 декабря наши войска полностью очистили Клин.

Фашистские войска, отступая от Москвы, чинили страшные зверства над мирными советскими людьми: они превращали в пепелище города и села Подмосковья, беспощадно грабили население, убивали мирных жителей.

В то время, когда наши воины громили врага в районе Клина, в Москве находился министр иностранных дел Великобритании Антони Иден. Он захотел посмотреть на результаты боев. 15 декабря в середине дня к зданию комендатуры подошла колонна легковых автомашин. Гости, побеседовав с командирами и осмотрев город, совершили поездку к линии фронта. Шоссе на протяжении 10 - 15 километров было завалено фашистской боевой техникой, и Иден со спутниками не столько ехал, сколько шел пешком. Англичане видели подбитые танки, исковерканные орудия, бронемашины и транспортеры с штабным имуществом и награбленным добром, тысячи трупов. Навстречу то и дело попадались группы пленных гитлеровцев. Иден пытался говорить с ними, но те отвечали односложно: Гитлер капут.

Справедливости ради надо сказать, что, когда Иден вернулся в Лондон, он выступил с заявлением, которое было опубликовано и в Правде, в нем говорилось:

Я был счастлив увидеть некоторые из подвигов русских армий, подвигов поистине великолепных{59}.

Другие армии Западного фронта под командованием генералов В. И. Кузнецова, К. К. Рокоссовского, Л. А. Говорова, К. Д. Голубева, М. Г. Ефремова, И. Г. Захаркина, Ф. И. Голикова также нанесли врагу чувствительные удары. Сосед справа - Калининский фронт под командованием генерал-полковника И. С. Конева действовал весьма успешно.

Успешное контрнаступление советских войск под Москвой явилось первой решающей победой над гитлеровской армией и оказало огромное влияние на весь дальнейший ход Великой Отечественной и второй мировой войн. Советские войска приобрели богатый опыт ведения оборонительных и наступательных боевых действий. В сознании воинов еще больше укрепилась уверенность в конечную победу.

Навсегда останутся в памяти славные подвиги бойцов Красной Армии, вместе со своим народом под руководством партии отстоявших Москву. Их отвага и мужество достойны восхищения. Советские воины не жалели своей жизни, отстаивали родную столицу, и до конца выполнили свой сыновний долг перед Родиной.

Долог и тернист был наш путь к незабываемым майским дням 1945 года, когда враг всего человечества - фашистская Германия - безоговорочно капитулировал. Красное знамя, водруженное советскими солдатами на здании рейхстага, победно взвилось над поверженным Берлином. Это великий день. Его заря занялась в морозные декабрьские сумерки 1941 года на полях Подмосковья.

На истринском направлении

Генерал армии А. П. Белобородов{60}

Радость в жизни человека события, которые он вспоминает с особой теплотой, с особым чувством. Они незабываемы. Проходят годы, десятилетия, а сердце хранит их, как самое дорогое и близкое. Так и сейчас я отчетливо вижу и поле боя, и солдат, и огневые вспышки батарей, и дымный след ракеты. Кажется, будто слышу хруст снега под ногами, чувствую дыхание мороза на щеках. А тогда, в зиму сорок первого года, мороз действительно был крепкий. И очень тяжело было, очень трудно, но каждый знал: за нами Москва, столица Советской Родины. Каждый знал: дальше отступать некуда. Знали это и воины нашей 78-й стрелковой дивизии, которой довелось мне в ту пору командовать. И потому сражались с врагом насмерть. Наверное, каждый знает знаменитую горьковскую легенду о бесстрашном Данко, который вырвал из своей груди сердце, чтобы освещать путь людям. Здесь, на полях Подмосковья, каждый был Данко. Каждый держал сердце на ладони. Для Родины, для страны, для народа. И от этих сердец, верных и мужественных, теплее становилось на жгучем морозе нашим бойцам, страшнее врагам Отчизны.

Неимоверно трудная была обстановка. Враг, не считаясь с потерями, озверелый, ослепленный первыми успехами, рвался к столице. Операцию по захвату Москвы гитлеровцы назвали Тайфун. Они рассчитывали, подобно всесокрушающему урагану, безостановочно прорваться к советской столице. Около половины всех сил и боевой техники, имевшихся на советско-германском фронте, гитлеровцы стянули на подступы к Москве. Здесь действовало до 77,5 дивизий, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных и около тысячи самолетов.

Советское Верховное Командование, считая Западное направление основным, готовило силы и средства для отпора врагу под Москвой. Однако наши войска, как известно, к началу наступления не имели превосходства над противником по численности и вооружению. Но в нашем народе была великая сила любви к Родине, огромная ненависть к захватчикам, ясное сознание правоты своего дела. А это сознание сильнее бомб и снарядов, крепче всякой брони. Защитники столицы знали, что за ними - Москва, вся страна, что армию поддерживает весь народ.