Провал
Шрифт:
Глава 14
Спать в теплой и мягкой постели приятнее, чем на камне. Пусть даже этот камень на Острове у Френки.
Космический ветер осторожно скользил над поверхностью Океана, стараясь не тревожить обитателей планеты. Осознание того, что неожиданное и поэтому чувствительное, столкновение со скалами было планетой устроено специально, сделало его более внимательным. Мало ли какой еще сюрприз готовит этот непредсказуемый мир. Аккуратно огибая Остров, ветер почувствовал волны, которые транслировались в космос. Сигналы шли от небольшого деревца, росшего из расщелины на пустынном плато. Подобравшись ближе, ветер легко дотронулся до веточки усыпанной маленькими листочками. И едва сдержался, что
— Отец!
— Ветер, в принципе, не может быть чьим либо отцом, — доказывал он позже настырному ростку — я эфемерен, а ты материальна.
— Бросил семя — значит отец!
Безумная идея стать отцом Разумного Древа ему понравилась. Он носился по Вселенной выполняя просьбы, капризы и прихоти дочери. Приносил ей споры, пыльцу, клетки и молекулы редких и обычных растений, животных, веществ и минералов. Всё это неугомонное Деревце использовала для разнообразных опытов и экспериментов в своей биомагической лаборатории. И еще ветер бесконечно гордился тем, что смог бросить семя в лоно острова планеты Океан.
— Светлых восходов, леди. Пара вставать — с этими неизменными словами горничная раздвигала шторы запуская утро в спальню. — Для сегодняшнего путешествия княгиня прислала вам костюм.
На плечиках висел наряд похожий на амазонку нашего мира. Только юбка короче. Так оно и понятно — тильсы ниже лошадей.
Вчерашнее совещание затянулось. Мужчины обсуждали различные кандидатуры на роль главного злодея. Но фактов было мало, как и опыта в расследовании. Прав был Шико — живут, как в болоте. С одной стороны хорошо, что мирно и стабильно, но с другой — нет прогресса в развитии общества. У них на весь материк всего лишь одно учебное заведение, в котором обучают экономике, травоведению и растениеводству и основам стихийной магии. Начальное образование при храмах и алтарях Праматери. Френки устроила интересный способ обучения деток. На группу обучающихся нисходит “благодать божия” в виде мягкого информационного потока. Два раза в неделю по 15 минут в течении полугода и всеобщая грамотность населения. Все умеют читают, писать, считать. И владеют понятием об устройстве Мироздания — это местная география, основы физики и естествознания. Никаких тебе мучений с уроками, вызовом родителей в школу, ЕГЭ и прочими школьными неприятностями нашего мира. Ведь если рассуждать здраво, то большинству большего и не надо. Для развития мастерства, способные поступают учениками к Магистрам. И пашут на них подсобными рабочими в течении десяти лет, заодно постигая свет ученья. После чего сдают экзамен Совету Магистров гильдии. Тем, кто испытания не выдержал второго шанса не дают. Жестко, но это не купленные, за родительские деньги, дипломы.
Посиделки не дали ответ на классические вопросы: кто виноват и что делать? Поэтому, сегодня решили навестить нечисть.
Перед завтраком госпожа Дори, пылая как маков цвет, проводила меня на кухню. Вот взрослая тётка, а ведет себя, как девочка-подросток, влюбившаяся первый раз.
— Господин Аш, могу я вас отвлечь не на долго? — громко спросила я, стоя на пороге большого светлого помещения, сверкающего чистотой кастрюль, сковородок и передников.
Не смотря на шум от множества голосов, стука ножей, шипения масла и звона посуды, Аш меня услышал. Выкатился весёлым колобком на встречу с распростёртыми объятьями:
— Леди, которая не леди! Вспомнила старика, ведьмочка! Светлых восходов тебе, Птичка! — обнял и крепко чмокнул в щёку.
За спиной раздался глубокий вздох и стук каблучков беглянки. Повар на секунду замер и с грустью посмотрел в коридор.
— Господин Аш, вы сейчас можете послать меня в… эээ… к тильсам, но скажите мне, ради Праматери, чего вы, два взрослых человека, друг-другу
голову морочите? Она сохнет по вам, вы по ней. Хотите, я вас обоих в Храм провожу? — вырвалось у меня это непроизвольно. Никогда не любила сводничать, считая, что вмешиваться в дела других неприлично. Похоже, что ведьма была другого мнения на этот счет.— Хочу! — ответ был на столько неожиданным, что если бы не держалась за крепкую руку влюбленного повара, я бы упала. Оказывается, сама того не ведая, попала в точку. Желающих вступить в брак кто-то должен был отвести в Храм или Алтарю. Но в Замке никто и не замечал и не догадывался.
— Когда у вас принято в Храм новобрачных вводить? И как праздновать принято? — решила я не откладывать такое важное дело.
— На рассвете в любой день года. Вечером, того же дня, разжигают костёр и принимают поздравление друзей в свете пламени. Угощают свадебными солёными булочками и пивом.
— Завтра идем в Храм. Готовьте угощение! — радостно воскликнула я. И словно оглохла. В кухне разом всё замерло до абсолютной тишины. На нас смотрели приоткрыв рот и должно быть фантазировали невесть что. Пришлось вносить ясность:
— Господин Аш и госпожа Дори завтра идут в Храм. Веду их я. — закончила речь карлсоновским — А у вас молоко убежало!
Из кухни я вышла с небольшой корзинкой полной угощениями для дедушки Лёши и дядюшки Нила. Подарки для Масяни обещала приготовить княгиня.
Переместившись порталом на знакомую поляну, мои спутники: князь с братом и два охранника, начали оглядываться, в надежде сразу же увидеть нечисть. Я же, неловко спешившись, подошла к ближайшим кустам и тихо позвала:
— Дедушка Лёша, отзовись, пожалуйста.
— Какая надобность во мне, ведьма? — мгновенно отозвался леший не показываясь на глаза.
— Князя Ридского привела. Поговорить хочет. С тобой и дядюшкой Нилом.
— Чудная ты, девка. Не наша, а хлопочешь, как за своих.
— Все мы свои. Пусть и в разных мирах живем. — и добавила — Может ваш мир моим на всегда станет, если не найду способ домой попасть.
— Зови уже своего князя. Толковать станем.
Леший проложил через лес широкую тропу, по которой свободно проходили тильсы, и наша небольшая кавалькада быстро добралась до озера в котором обитал водяник.
Князь с шутом сидели на берегу опустив босые ноги в воду, рядом сидел водяной и суетился леший. Мы с Масяней отошли от мужчин подальше — не вмешиваясь в разговор. Открыв шкатулку, которую княгиня наполнила щедрой рукой, маленькая водяная захлопала лапками от счастья.
— Зажили ладошки?
Девочка протянула лапку показывая восстановившуюся розовато-зелёную тонкую кожицу. Я погладила её по влажным волосам:
— Я так рада, что ты выздоровела, малышка! — и мне в голову пришла идея — Хочешь, научу тебя косу заплетать и ленту повязывать?
Сидя у меня на коленях, Масянька училась вязать банты, заплетать косичку из своих, пока еще не длинных волос, и рассказывала:
— Я видела, кто камень в прудик кинул. Сначала забыла. Потом Жница пришла с зельем. Вспомнила, что был кто-то в такой же одежде.
— Пойдем, расскажешь об этом князю.
— Нет. Ты сама. Боюсь людей. Они такие громкие и большие.
Обняла и осторожно прижала к себе маленькое тельце:
— Я же тоже человек, но ты меня не боишься.
— Ты — ведьма. Ты — своя.
Пока мы с водянкой общались и рассматривали подарки из шкатулки: тоненькие бусы, бисерные браслеты, яркие ленты, зеркальце и гребешок — переговоры подошли к концу. По тому, как князь пожимал протянутые ему лапки, я поняла, что и Милорд и нечисть остались довольны друг другом. Водяной, подплыв к нам, что бы позвать дочь, охнул, когда увидел, что моё платье почти насквозь мокрое от тельца и волос Масяни.