Проверка 2

– Я уже сказала, что забыла. Где я буду работать с вашими людьми? Теперь мне нетрудно появиться здесь, пусть только покажут кабинет. Наверное, так будет легче, чем им ехать в наш центр.

– Сейчас я вызову офицера, с которым вы будете работать. Он даст вам свой телефон и покажет комнату. Когда у вас будет свободное время, созвонитесь.

Этим офицером оказался майор Виктор Сергеевич Лопухин, который привел девочку к своему кабинету. Насте майор понравился внешне и тем, что, как показала магия, очень хорошо к ней отнесся. Симпатия к его внешности была вызвана не красотой, а тем, что он был очень похож на ее отца.

– Я получил допуск к вашему делу, - сказал Виктор Сергеевич, пропуская гостью в кабинет.

– До этого я уже думал, что разучился удивляться. Полностью в курсе ваших способностей буду только я, все остальные, кого мы будем привлекать к операциям, будут знать только то, что необходимо. О вас и так уже знают многие только в нашей службе, а еще должны быть такие знающие в правительстве. Рано или поздно узнают и недоброжелатели, которых наши политики почему-то называют партнерами. Сначала никто не поверит, а потом поднимется шум. Поскольку вы не делитесь, придется скрываться, потому что иначе вас уберут, и не поможет никакая магия. Будьте к этому готовы. Год-два, может быть, три, но не больше. Паршивая овца нашлась бы и при прежнем строе, а при нынешнем они ходят стадами.

– Посмотрим, - зло ответила девочка.
– Я не о паршивой овце, а о своей ликвидации. Я уже сейчас навскидку кое-что придумала. За себя я почти не волнуюсь, вот сестры и родители... Виктор Сергеевич, у вас к моему делу полный допуск? Мои возможности вы знаете, а где и как я их получила?

– Этого в вашем деле нет, - ответил он.
– Наверное, мне и не стоит знать. Давайте в двух словах поговорим о нашей дальнейшей работе. Я знаю, что вы заняты в нашем научном центре по нескольким программам. Остается свободное время?

– Когда как, - пожала она плечами.
– Иногда его мало, а сегодня улетела с обеда. Я в центре всего неделю, поэтому не знаю, как меня будут использовать дальше.

– Давайте договоримся так, - предложил Лопухин.
– Когда у вас появляется время, звоните мне по этому телефону. Если я на месте и не занят ничем срочным, мы встречаемся. Вам ведь будет нетрудно здесь появиться?

– Две-три минуты, - ответила Настя.
– Не скажете, чем мы будем заниматься?

– Любые террористические акты выполняются по определенным схемам, - пояснил он.
– В рамках одной схемы они могут отличаться в деталях, но стиль выполнения будет общим. На каждую такую схему наработаны планы противодействия. Вы идеальное оружие как для террора, так и для действий против террористов, поэтому ваше участие все меняет. Основная работа падает на вас, а мы должны быть на подхвате. Главное - сохранить заложников, не допустить взрыва при минировании объекта и сохранить хоть одного мерзавца, как вы это сделали сегодня. Но мало все это сделать, нужно не вызвать удивления легкостью и последствиями операции. Действовать должны вы, а аплодисменты срывать - мы.

– Понятно, - вздохнула Настя, - и здесь меня убирают на задний план. Никакой славы!

– Я понимаю, что вы шутите, - сказал Лопухин, - но лучше вам забыть о славе. Для вас она смертельно опасна. К тому же вы, в отличие от наших бойцов, ничем не рискуете, поэтому для вас это не героизм, а рутинная работа.

– Устыдили, - засмеялась девочка.
– Обещаю быть скромней. Номер вашего телефона я взяла, можно уходить?

Получив разрешение, она вызвала сферу, полюбовалась на растерянное лицо майора и исчезла.

Дома были вернувшиеся мать с Олей. Мать сидела у телевизора, на экране которого показывали уже работающий терминал и брали интервью у кого-то из его обслуживающего персонала, а Оля расположилась в их общей комнате на недавно купленной для нее кровати и рассматривала выложенные из ранца учебники.

– На математику и чтение можно не ходить, - довольно сказала она сестре, - и времени хватает, чтобы выучить все остальное. Нужно только посидеть с чистописанием.

– И куда ты спешишь?
– спросила Настя.
– Школа - это не только учеба, это целый мир, которого ты себя собираешься лишить. Будешь прыгать из класса в класс, как блоха. Не узнаешь дружбы и любви и окончишь школу малявкой. Думаешь, это хорошо?

– А сама?
– насупилась сестра.
– И потом я не собираюсь все время прыгать, но в первом классе все слишком просто. Из-за дружбы страдать целый год? Я могу подружиться с кем-нибудь другим!

– Говори с мамой, - махнула она рукой.
– Пусть оформляет тебе экстернат.

Через час со службы вернулся отец.

– Думал, что сегодня приеду только ночевать, - сказал он собравшейся в гостиной семье, - но все на удивление быстро кончилось.

– Ты о захвате терминала?
– спросила Настя.
– А при чем здесь вы? Там, по-моему, были ребята из "Вымпела" и другие фээсбэшники, а полиции я не видела.

– А что ты там делала?
– спросил отец.

– Слетала и навела порядок, - ответила девочка.
– Заставила террористов перебить друг друга, а их главного - сдаться. Не нужно так бледнеть, мама, я все делала из своего шара, который, по уверениям ученых, нельзя прострелить из пушки. Что ему какие-то автоматы!

– Наш СОБР там был, только во второй линии оцепления, - сказал отец, - а когда случаются такие ЧП, в готовности держат не только спецподразделения, но и всех остальных. А твой зомбированный главарь умудрился как-то покончить с собой. Подробностей я не знаю, просто сам факт.

– Как же так?
– растерялась Настя.
– Я на него не пожалела сил!

– Он расстрелял своих?
– спросил отец.
– Еще, наверное, приказала обо всем рассказать. Сама же говорила о том, что магия не сделает подонка ангелом, только сведет с ума. А он не просто подонок, а подонок убежденный. Твой приказ вступил в противоречие со всем тем, ради чего он жил. Наверное, он просто свихнулся, а сумасшедшему на твои приказы... Теперь нас начнут обвинять в том, что его выдоили и прикончили. Финал у этого захвата из-за твоего вмешательства какой-то дикий. Решившиеся на такое боевики не устраивают между собой разборок.

– А почему у них получилось захватить аэропорт?
– спросила мать.
– Разве там не было охраны?

– У работников службы безопасности были пистолеты, - ответил он, - но двоих убили сразу, а ребята на второй двери не могли стрелять из-за пассажиров, а потом с ними же сбежали. Были еще пять фээсбэшников, но пистолет против автомата хорош только в плохих фильмах. Двух из них застрелили, а трое других ушли через выходы на посадку. Воевать с их оружием там было бесполезно. Было оружие еще кое у кого, но никто из них стрелять не стал. Одиночку или нескольких террористов с пистолетами завалили бы, но не отделение автоматчиков. Мы не рассчитывали на такую наглость. Теперь охрану аэропортов будут усиливать. Настя, о тебе многие знают в службе?

– О моих способностях знают примерно тридцать человек, включая трех медиков и двух физиков, - ответила дочь.
– А почему ты спросил?

– Потому что боюсь за всех вас, - признался отец.
– Рано или поздно о тебе узнают, а чем больше людей с тобой работают, тем раньше это случится. Ты одна можешь поставить весь мир на уши, а многие так стоять не захотят.

– О чем ты, Коля?
– не поняла мать.

– Отец сказал, что я самое страшное оружие России, - невесело пошутила Настя.
– Могу в своем шарике проникнуть везде и все заминировать. В него войдет даже обычная боеголовка, что уже говорить о ранцевых взрывных устройствах. Можно взорвать сразу множество объектов, парализовав наших врагов, отравить водоснабжение в их мегаполисах и украсть любые секреты.