Проверка на измену

— Ой!

Что-то вжикает сбоку, и ноге становится больно. Я неловко падаю на руки — отшатнулась больше от испуга, чем от удара. Поднимаю голову — надо мной возвышается алый автомобиль, будто сбежавший из какого-нибудь голливудского фильма. Не знаю марки, но у нас в городе я такого точно еще не видела!

— Ну куда под колеса-то, епт! — с возмущением из авто выходит высокий парень. Это же Серебров! Карина так долго показывала его фотографии, что теперь я без труда узнаю его темную, аккуратно подстриженную прическу, интеллигентные модные тонкие очки, костюм — он без куртки и шапки, хотя на улице по-зимнему прохладно. Не суперкрасавчик, но, в принципе, за счет ухоженности выглядит очень даже хорошо.

— Вы в порядке? — едва Серебров видит, что сбил меня, как его лицо из гневного превращается в обеспокоенное. Кажется, мой маскарад работает! И ведь нашу встречу нельзя было подстроить лучше — она выглядит абсолютно случайной!

— Кажется, ногу ушибла, — я картинно стону, когда он берет меня под руку и помогает подняться. Одной рукой держусь за его плечо — ах, я несчастная дама в беде, помогите!

Играть роль не сложнее, чем притворяться соблазнительницей в интернете. Правда, в других моих проверках на кону не стояло так много.

— Я отвлекся на телефон. Но ведь и вы могли бы на дорогу смотреть! — возмущается Серебров. Он не спешит отпускать меня и явно, не скрываясь осматривает. В его глазах я узнаю знакомый хищный взгляд. Рыбка клюнула на наживку.

— Я торопилась и не заметила вас. — Принимаю его игру в интеллигентных людей, обращающихся друг к другу на «вы». — Наверное, я пойду.

Говорю одно, а сама делаю другое — рука на плече Сереброва чуть касается его шеи и только после этого опускается.

— Подождите. Давайте подвезу вас. В качестве извинения.

Он улыбается, и после этого я понимаю, почему Карина жаловалась на его бабничество. Эта милая улыбка наверняка покорила не одну девушку, правда, я отмечаю это с хладнокровием исследователя: ничего, кроме злости я к нему не испытываю. И эта злость должна обратиться благой местью.

— Даже не знаю. Как-то неудобно, — кокетничаю я. — У вас наверняка и без меня полно дел.

— Ничего, я готов их отложить. Идемте.

Красный кожаный салон, панель передач, выглядящая слегка «ретро», пачка документов между водительским и пассажирским сиденьями. Я пристально осматриваю все, стараясь не упустить ни детали. Но главное — на зеркале заднего вида нет регистратора. Черт! Была слабая надежда, что все разрешится быстро, я просто вытащу флешку, или где там хранятся записи, и тогда Серебров окажется в моих лапах. Увы. Придется выдумывать что-то более сложное, главное — как-то сейчас зацепиться за это знакомство, продолжить его.

Серебров садится рядом, на водительское, его пальцы чуть потряхиваются. Я слышу тихое-тихое ворчание:

— Что за чертовщина в последнее время… Одно за другим.

— Что вы говорите? — переспрашиваю я, и он вспоминает, что не один.

— Да так, не обращайте внимания.

Он трогается с места. Совсем не так уверенно, как Дима — по городу едет медленно, мнется перед каждым светофором, на поворотах долго думает. А мне-то казалось, все гонщики — отбитые водители.

— Вы не хотите спросить, куда мне было нужно? — наигранно смеюсь я.

— Что? Ах, да! Я по привычке хотел отвезти вас пообедать.

— По привычке? И часто вы сбиваете девушек, чтобы потом пригласить их пообедать?

— Сегодня вы первая. Кстати, меня зовут Алексей. Можно просто Леша.

— Меня… Вера.

Как же давно я не представлялась своим «подставным» именем для проверок. С момента, как Дима попал в аварию, прошла будто бы целая вечность, я даже не проверяла свой тикток-аккаунт. Там, наверное, столько заявок упало… Хорошо было бы к этому не возвращаться.

И кстати, я замечаю, что на вопросе о сбитых девушках Серебров как-то криво усмехнулся — будто бы ему не смешно. Уж не больная ли это для него тема? Аварии, столкновения… Ну не может быть такого, чтобы он совсем не испытывал стыда за свой побег с гонки! Хочется ему все высказать, но чувствую — рано.

— Загляну в магазин за сигаретами, хорошо? — Серебров останавливается возле какого магазина и оставляет меня одну.

Не медлить! Осмотреть тут все. Хотя что я ищу? Документы — скука, обычные рабочие дела. В бардачке — какой-то бесполезный мусор. Но кое-что интересное я все-таки обнаруживаю — на панели передач, если заглянуть чуть впереди и выше, есть некрасивый круглый след, как будто бы от клейкой ленты. Причину нахожу тут же, в бардачке, среди прочего хлама — это стойка для телефона. Обычное дело, но место — очень необычное. Видимо, он был прикреплен так, чтобы снимать дорогу — а иначе зачем водителю так далеко от себя отставлять телефон?

Пазл в голове складывается быстро, хоть я и не уверена в своей догадке. Серебров — самовлюбленный парень. Наверняка он мог заснять и гонку «от первого лица», чтобы потом хвастаться перед друзьями, или выложить в какой-нибудь соцсети. Вопрос в том, осталась ли запись (была ли она вообще?) и не решил ли он ее с испугу удалить.

Следующий пункт плана — мне нужно добраться до его телефона. Серебров всю дорогу поглядывал на мои ноги и отвлекался от дороги. Сблизиться с ним, похоже, не составит труда, но это о физическом сближении (этого не будет ни за что!). А как втереться ему в доверие и получить доступ к телефону? Или, может, тупо украсть его? Посмотрим, посмотрим.

Когда Серебров возвращается в машину, он почти весело говорит:

— Вот я и закупился никотином. Ну что, в ресторан?

Глава 38

— Ну и видок у тебя, — смеется Дима, будто бы это я пролежала в коме несколько дней, а не он.

Но сейчас я просто не могу злиться на него — слишком уж рада, что он наконец пришел в себя!

Диму наконец перевели в общую палату, и теперь за нашим общением наблюдает несколько человек. Мой парень совершенно этого не стесняется и, стоило мне войти, он подзывает меня, берет за руку и сажает рядом на кровать. Выглядит довольно бодро, только вставать пока не может. Доктор сказал, что у него уйдет еще много времени на восстановление. Диму это не смущает — он сразу же привлекает меня к себе и целует, будто хочет почувствовать мою близость.

Я не спешу отстраняться и остаюсь рядом, в нескольких сантиметрах от его лица, и Дима нежно убирает прядь волос у меня за ухо.

— Я тебя слышал, — говорит он тихо.

— Когда?

— Все время. Каждый день. Ты приходила и рассказывала… что это? Сказки? Вспоминаю с трудом, но помню, что эти истории как светлый лучик, вытаскивали меня из темноты.

— Я несла все, что приходило в голову. Просто не знала…

Слова замирают в горле, и я не могу их произнести. К чему теперь прошлые страхи? Дима жив и почти здоров. Ну и что, что еще несколько недель не сможет ходить? Кажется, его это нисколько не смущает, и краем глаза, под больничной простыней, я вижу, что от моего нахождения рядом у него в теле возникает отклик. Дима перехватывает мой взгляд:

— Жизненно-важные органы не повреждены. — И он заливисто смеется. Я не могу не улыбнуться в ответ.

Хотя на душе горько. То, что я сделала вчера и на что согласилась сегодня, борется с моими принципами и чувствами к Диме. Нет, конечно, я не собираюсь в самом деле ему изменять. Но эта роль, которую я решила на себя примерить…

Вчера с Серебровым мы-таки добрались до ресторана. Выйдя из машины, он стал говорливым шутником, и, наверное, любая девушка растаяла бы от его обаяния. У меня же не было ничего, кроме отвращения — к нему, к себе, к ситуации.