Провидец судеб

— Я не об этом тебя спросил.

— Я понимаю. Просто даю возможный расклад. Если мы говорим об акции около дома или на лесной дороге, можем сегодня или завтра с утра отправить туда группу своих спецов. Пусть смотрят за окрестностями с помощью птичек. Хотя, если бы передо мной стояла задача по ликвидации, мои люди уже были бы там. Подготовили места для ночёвок, повесили следящую аппаратуру, чтобы лишний раз самим не вылезать на поверхность. Наткнуться на них можно разве что случайно. Или засечь работающую технику. С вариантом на трассе в город немного проще — можно пустить впереди и сзади машин Бутурлина и его друзей моих парней. Мы подобную ситуацию по сопровождению отрабатывали. Другое беспокоит — если Вячеслав отправится в одиночестве к капищу. Тут его не прикрыть. Ни по пути туда или обратно, ни в процессе совершения обряда, а он туда обязательно пойдёт, причем, не откладывая, первого числа. Знаешь, Арсений, легче всего было бы убрать Вячеслава именно там, на капище, а найти такое место, если среди ФСБ-шников есть люди с нужными способностями, не так и сложно. Пара человек, не обязательно даже снайперов, и вопрос решаем.

— Я тебя понял, Толя. Давай тогда так. Организуй к вечеру группу прикрытия. Найди тех, кто сможет быть с Вячеславом рядом, но не быть обнаруженными. Понимаю, ломаем планы, но я людей отблагодарю. На всякий случай позвоню Бутурлину и предупрежу, что рядом будут наши люди. Только надо передать ему связь, а то почувствует кого-либо, да начнут стрелять. Знаешь, как бывает в жизни — чужих не заденут, а своих положит.

Безопасник выслушал, помолчал, а потом задал вопрос, который его по-настоящему беспокоил.

— Арсений, а ты не думаешь, что если схлестнёмся со спецами, тебе придётся кардинально менять специфику работы фирмы? Нам ведь не просто перекроют все каналы, вообще вышибут с этого рынка. Не пожалеешь?

И вновь полковник Ремесов почувствовал на себе взгляд, после которого ему становилось неуютно.

— Если не допустим ошибок, о нашем вмешательстве никто не узнает. Что для этого надо сделать, ты прекрасно знаешь. Второй вопрос. Думаешь, если, к примеру, мне скажут, что для продолжения работы предприятия я должен тебя ликвидировать, я выберу работу? Не заставляй меня сомневаться в тебе, мой старый верный друг. Знаю сколько раз тебя пытались купить, но ты остался верен… Есть такое понятие как честь и она не продаётся и не покупается. Она или есть или её нет. Всё, работай. Да… Я, скорее всего, туда сам поеду.

— Боишься, что главное пройдёт без твоего присутствия?

— Именно. Стоит на деле применить все навыки и умения, чему ты меня учил столько лет. Или всё это было зря?

— В таком случае и учитель должен быть рядом с учеником. Оставлять сырого пацана одного не в правилах спецназа.

Мужчины понимающе рассмеялись и пожали друг другу руки…

* * *

Настя весь праздник провела в каком-то невменяемом состоянии. Так до конца и не смогла поверить, что взрослые люди, в два раза старше её, могут веселиться как самые настоящие дети. И она неосознанно поддалась этому настроению. Кусочек льда, засунутый за шиворот проходящим мимо человеком, было самой невинной проделкой. Восемь человек превратились в неуправляемую группу детей дошкольного возраста. Не прекращающийся ни на минуту хохот, мелкие шкодливые проделки, валяние в снегу, песни, точнее ор на свежем воздухе… Шампанское из горлышка, новогодний салют — сознание девушки словно разделилось пополам. Одной частью веселилась со всеми, а другой — не покидало сомнение, что присутствующие были нормальными людьми…

Под утро, вместо того, чтобы лечь спать, начались интеллектуальные викторины. Просто издевательство над организмом. Если бы не огромная кружка с крепчайшим кофе… Самое обидное для неё, но всеми воспринималось с энтузиазмом, проигравший должен был выйти на улицу, и пять минут кукарекать что было сил. Не одна она так делала, почти все оказывались на морозе, но Насте казалось, что она выходила чаще, была глупее всех…

Только к семи утра, когда все угомонились и легли спать, девушка узнала, что она, оказывается, удивила всех присутствующих своими знаниями и эрудицией, поэтому стала негласной победительницей…

– -

— Слав. Что с тобой происходит? Я чувствую, ты весь напряжён. — Настя прижалась к моей груди. Обнял её, спрятал в кольце рук.

— Всё нормально, малыш. Просто очень устал за последние дни.

— Не ври, прошу. Скажи, у нас впереди что-то плохое? ОЧЕНЬ плохое? Ответь честно. Таким, как сегодня, ты ещё никогда не был.

Что мог ответить маленькому родному человечку, который сейчас вырвался из объятий и навис надо мной, не сводит глаз? Волнуется, переживает, так это и понятно. Настёнка давно чувствует меня даже на расстоянии.

— Врать не хочу, а правду говорить ещё рано. Сегодня пойду на капище. Один, Настя, и не спорь. Я тебе рассказывал, что для этого надо одеться в одежду, где нет никакой химии. Одно неправильно сказанное слово, одно неточное движение и можно оказаться внутри скорлупы оплавленной одежды. Что случится с этим человеком, сама можешь догадаться.

— Тогда почему ты не взял то, что я одевала в прошлый раз?

— Милая. Я с Мореной виделся вчера, а вот Велес на призывы не отвечает уже второй месяц. К тому же есть вероятность, что… на пути в город с нами случится неприятность. Не со всеми, кто находится сейчас в этом доме, а именно с нами двоими.

— Нас убьют, да? Те, кому ты мстил?

— Кому я отомстил, нас уже не тронут. Это кто-то другой, а вот кто, понять не могу. Поэтому и хочу сходить на капище. Там у меня будет больше возможностей призвать покровителя.

Как Настя не напрашивалась, даже, обидевшись, поплакала немного, к моему счастью успокоилась и уснула, а сам так и не сомкнул глаз. Проваливался в какое-то пограничное состояние, но в одиннадцать встал, переоделся и, тихо прикрыв дверь в комнату, выскользнул в коридор.

— Уходишь? — вздрогнул, когда из-за спины раздался шепот. Обернулся, Миша. Одетый, собранный по-походному, с рюкзаком за спиной и охотничьими лыжами в руках.

— Ты куда собрался? — усмехнулся, задавая глупый вопрос.

— Туда же. Не волнуйся, отвлекать не буду, но одного тебя не отпущу. Сердце ноет, Слав… Я оставил нашим записку, чтоб не искали. Настя знает?

— Да. — Сделав шаг, обнял товарища. — Понимаю, спорить с тобой бесполезно. Тогда останешься там, где скажу, хорошо? И, пожалуй… пойдём, кое-что дам. Ты в броннике?

— Угу. С собой Стечкин с ПБС. Взял тепловизор, хотя днём он…

Достал из тайника, что был в машине, винтовку и протянул Михаилу.

— Знакомо? — Мужчина кивнул. — Здесь хорошая оптика. До двухсот метров можно работать без корректуры. Одно плохо — нет ни чехла, ни ремня. Придётся тебе её так нести.

Михаил улыбнулся. Сбросил с плеч рюкзак и достал оттуда длинный кусок белой ткани. Минута, и обёрнутое тканью оружие потеряло привычные очертания. Удивился, но не стал ничего говорить, лишь показал большой палец.

— Миш, время, — сказал, кидая ключи от машины на стол и захлопывая наружную дверь в дом. — Идём размеренным шагом. Постарайся следовать за мной метрах в пяти. Предупреждаю заранее — если вдруг увидишь поблизости волков, кабанов или лосей, не крути головой. Даже если будут идти в метре за твоей спиной, не нервничай. Пока ты со мной, они не нападут.

Прошли ещё метров пятьсот дальше по дороге, что недавно была расчищена грейдером, где я одел снегоступы, а Миша лыжи. Посмотрели друг на друга и двинулись через зимний лес.