Провидец

— Ты не из нашей империи.

— Евроблок.

Говорила девушка отрывисто, по делу.

— Что ж, показывай.

— А ты… ничего не знаешь?

— Я на днях вступил в наследство. Отец, знаешь ли, изгнал меня из Рода, а потом сдох.

— Григорий мёртв?

— Не только он. Я — последний из Володкевичей.

— Плохо, — Бьёрг повернулась ко мне спиной и зашагала вверх по серпантину. Я прикинул, что здесь вполне может проехать бронетранспортёр средних размеров. — Очень плохо…

— Ростислав, — напомнил я. — Можно Рост.

Нагнав воительницу, я зашагал рядом.

— Здесь то, что я думаю? Кремовый рудник?

— Правильно думаешь, — усмехнулась Бьёрг.

— И мы на Фронтире.

— В точку.

— У вас тут… Блин, вы же не отобьётесь от роя чёрных саламандр даже, что уж там говорить про морозных птерхов… У вас хоть зенитки есть?

— А как же, — хмыкнула Бьёрг. — Просто они выдвигаются. Слышал про каббалистические батареи?

— Ну… нет.

— В общем, если появится угроза с воздуха, мы отобьёмся, — заверила светловолосая валькирия. — А ворота ты зря развалил. Теперь придётся наряды усиливать. А у нас Разлом неподалёку, всего четырнадцать километров на юго-восток. И оттуда иногда выползает… всякое.

— Разлом, — задумчиво повторил я.

Пока мы поднимались по дороге, выдолбленной в скале, я рассматривал отвесные стены. И от моего взора не укрылись вставки искусственного происхождения. Вроде бы, камень. А глянешь повнимательнее — и перед тобой очертания серого прямоугольника. Геометрически чёткие линии, за которыми, как я подозреваю, скрываются турели. Это ж сколько денег сюда вбухано? Отряд наёмников, тяжёлое вооружение, постройки, организация добычи… Насколько я помню, кремчуг собирают специально обученные твари, а ими, в свою очередь, управляют погонщики. Несложно догадаться, что есть жильё, склад с боеприпасами, некая энергетическая установка, организована доставка воды и провианта… Всем этим занимался батя.

Мы вошли в пещеру.

Автоматически вспыхнули потолочные лампы.

Бьёрг нажала неприметную кнопку, и очередные бронированные створки с гулом разъехались в разные стороны. Мы двинулись по широкому коридору, вырубленному в горе. По пути нашего следования вспыхивали и выключались лампы. Я услышал, как за нашей спиной смыкаются бронированные двери, отрезая недружелюбный внешний мир.

Шаги эхом разносились под сводами тоннеля.

— Начались проблемы, Ростислав, — заговорила воительница. — Перебои с доставками. Вылазки тварей из Разлома. Поломалось кое-что из оборудования, а запчастей нет. Для броневиков тоже хотелось бы получить топливо. Мехи в порядке, но они дизельные. Опять же — топливо. На прошлой неделе мы схлестнулись с какими-то штуками, вроде богомолов, положили их, но у «варяга» выломаны крепления для пилы. Надо заменить, а нечем. Какого хрена твой отец делает? Почему никого нет? И нам ждать аванс за август? Я уж молчу про то, что Максу и Джамиру надо в отпуск, они семьи полгода не видели…

Чем больше я всё это выслушивал, тем мрачнее становился.

Володкевич-старший отбросил копыта и оставил мне в наследство свои косяки.

— Стоп-стоп, — прервал я неожиданно разговорившуюся валькирию. — Придержи коней. Хочешь сказать, отец давно здесь не появлялся? И этот рудник официально… не его?

— Мы все тут под прикрытием, — сообщила Бьёрг. — Тебя в схемы забыли посвятить, да?

— Как видишь. Батя оставил видеокассету, непонятную хрень в камере хранения и ничего толком не объяснил. Догадывайся сам.

— Понятно, — кивнула Бьёрг.

Наёмнице сложившаяся картинка нравилась ещё меньше моего.

По дороге мы встретили два широких ответвления. Думаю, одна из этих шахт тянулась на внешнюю стену, к серпантину, а вторая уходила в глубину. Вероятно, к орудийным расчётам. А ведь это — существенная статья расходов. Боеприпасы и оружие кто-то производит и в обход инквизиции доставляет сюда. Даже представлять не хочется, в какие суммы это влетало нашему Роду.

Но кремчуг всё окупает.

С лихвой.

— Почти пришли, — сообщила наёмница, останавливаясь перед очередными воротами. Точной копией предыдущих. — Кремчуговая долина.

За воротами открылось удивительное зрелище.

Обширное пространство, смахивающее на вулканическую кальдеру, испещрённое чёрными ходами и покрытое стеклянистой «наледью». Деревянная площадка на дне чаши, заставленная пластиковыми контейнерами. Рядом с контейнерами, в лучах багрового солнца, суетились рабочие. Укладывали добытые «жемчужины» в конструкции-соты, бережно переносили к контейнерам и опускали внутрь. Периодически к платформе приближались паукообразные создания на тоненьких лапках, доставали из волосатых карманов на пузе очередные бусины крема и передавали сборщикам, после чего отступали…

В хрустальные заросли.

Лучшего слова не подберёшь.

Полипы, казалось, жили отдельно от гравитации. Прозрачные трубки, перекрученные ленты, витые жгуты — все они тянулись от стенок кратера к центру. К месту силы, исходящей из недр безумия, именуемого Пустошью. Отростки переплетались, складывались в сложные паутинные узоры и завершали себя утолщениями, в которых вызревал кристаллический жемчуг.

Над кратером парил левитатор.

Нет, не так.

Погонщик-левитатор.

Мужчина лет шестидесяти с гривой седых волос. Я не мог видеть глаз этого человека, но был уверен, что они закатились. Погонщик управлял сумчатыми пауками, но делал это ненавязчиво. Идея заключалась в том, чтобы не мешать им «вынюхивать» правильные «жемчужины», обрабатывать утолщения секретом, размягчать структуру «коробочек» и добывать самый ценный ресурс Пустоши. А вот затем пауков вынуждали отгружать крем на платформу. Не поглощать его ради выведения собственного потомства.

Говорят, погонщиком может стать любой одарённый.

Но встречаются подобные таланты крайне редко.

— Добыча не прекращается, — отчиталась Бьёрг, — но нужно забрать очередную партию. И решить проблемы, с которыми мы столкнулись.

— Пара вопросов.

— Слушаю.

— Что с каналами сбыта? Кто за этим стоит?

Наёмница пожимает плечами:

— Всеми вопросами занимался твой отец. Нам платят, чтобы организовать добычу и обеспечить надлежащий уровень безопасности.

— И что, нет никаких соображений?

— Есть, — признала воительница. — В схеме участвуют Фурсовы. У них было равноправное партнёрство с твоим отцом. Род Володкевичей отвечал за поставки, Фурсовы — за реализацию. Поиск клиентов, оплата, отмывание денег, прикрытие всей этой лавочки… всё через них.

— Гадство, — выругался я.

— Что не так? — девушка изогнула бровь.

Ну, не скажешь же ей, что Фурсовы меня не переваривают, и это взаимно? Ещё с тех пор, как я назвал свою мачеху шлюхой.

— Я разберусь.

— Хочется верить, — Бьёрг была настроена скептически. — Если ты не знаешь этой кухни, будет… ой как непросто. Имей в виду, я не смогу долго вешать людям лапшу на уши. У нас скоро не будет еды, воды, топлива, запчастей и боеприпасов. Всё это нужно доставить как можно быстрее. Вместе с нашими зарплатами.