Провиденциалы

– Ты не понимаешь, – снова пробормотал Сергей, его голос был тихим, но полным убеждения. Он сидел, опустив плечи, будто пытался скрыться от всей этой словесной перепалки.

– Ну так объясни так, чтобы я смог тебя понять, – с некоторым недовольством возразил Геннадий, его лицо стало серьёзным.

– С чего ты взял, что «ничто» вообще существует? – спросил Сергей, уставившись в стол и краем глаза смотря куда-то в сторону Геннадия.

– А что, по-твоему, существует? Вакуум – это что, по-твоему, не «ничто»?

– Ноль принят условно. Это искусственное изобретение, принятое для удобства человека. Если на столе лежало шесть яблок, и шесть яблок съели, это вовсе не значит, что на столе ничего не осталось. Это просто значит, что для детей на столе ничего не осталось. Но для микробов стол – завален пищей. Это то же самое, что и температура. Есть шкала Цельсия, где за ноль принята точка таяния льда. Но это произвольное решение. Удобное для человека. За ноль можно было принять и точку кипения. Есть также температура абсолютного нуля, – быстро проговорил Сергей, его голос стал увереннее, и он наконец поднял глаза, чтобы встретиться с взглядом Геннадия. – То же самое с вакуумом – для человека там ничего не существует. Пока не существует. Как только методы познания будут расширены, придёт и другое понимание вакуума. Некоторые учёные считают, что вакуум может быть источником огромного количества энергии, просто мы пока не знаем, как её извлечь… И знаете, – добавил Сергей после короткой паузы, – это напоминает мне минуту молчания. На первый взгляд, минута молчания кажется пустой, лишённой звуков, как вакуум лишён материи. Эта пустота образовалась относительно недавно, в начале ХХ века, как альтернатива молитве. Но ведь на самом деле эта тишина полна смысла и эмоций. Она содержит в себе глубокий смысл и силу, которые мы не можем измерить привычными нам способами. Эта тишина – не пустота, а особое пространство для размышлений и памяти, которое мы создаем сами.

Геннадий молчал, обдумывая услышанное, его лицо приняло задумчивое выражение. Он выглядел как человек, который силится что-то понять, но не может. Михаил в это время вернулся к своим мыслям о Светлане. Он не знал, как поступить дальше. С понедельника он в отпуске и уже распланировал поездку в горы, которая займёт три недели. Однако он хотел повидаться с ней перед отъездом.

«Может зайти к ней домой, сказать, что волновался, не случилось ли что серьёзное? Но она не пригласила меня в квартиру в прошлый раз. Возможно, будет не рада такому моему внезапному появлению. И что такого страшного для верующей девушки, если она приведёт к себе друга?» – долго размышлял Михаил, но ему так ничего и не приходило в голову.

– Мне дела нет до всего этого. Я просто говорю, что и язык не должен стоять на месте, выжидать, пока он будет вытеснен или заменён абстрактными иностранными словами. Он должен развиваться и помогать, а не запутывать и абстрагироваться от реальности, – услышал Михаил вскоре вновь голос Геннадия.

Конец ознакомительного фрагмента.