Провидица

– Гарри, великолепно! – громко сказал он. – Отлично, дорогой, это перспективный вариант. Нет, я не успел… пришлось уйти пораньше… ага… Слушай, ну это просто панацея. Продай опцион, если покупатель хочет получить ценные бумаги с десятипроцентной премией для АДР. А что насчет «Сони»?

– Ричард! – громко окликнула его Сэм. – Может, перезвонишь ему потом?

Муж прикрыл ладонью микрофон и поднял палец.

Бамфорд О’Коннелл откинул назад упавшие на лоб волосы и, обращаясь к Сэм, процитировал Библию:

– «Нечестивым нет мира».

– Ты говоришь, пятьдесят пять с половиной? А валютный курс? – Ричард постучал по клавиатуре калькулятора, потом посмотрел на Андреаса. – Ага, хорошо, давай. Купи мне сто пятьдесят тысяч акций. Ладно, пока. Поговорим завтра. Пока.

Он повесил трубку, включил компьютер и ввел в поисковик какой-то запрос.

Сэм свирепо смотрела на него.

– Ричард, а почем сейчас акции «Ай-би-эм»? – спросил Питер Ролингс.

– Секунду. – Он еще постучал по клавишам. – Черт, Нью-Йорк, похоже, слетел с катушек.

Арчи встревоженно оглянулся, потом снова посмотрел на Сэм, ему явно не терпелось пойти и проверить самому, но он передумал. Один только Андреас не выказывал ни малейшей озабоченности – сидел, глядя перед собой, прихлебывал вино и улыбался довольной холодной улыбкой. Может быть, швейцарские банкиры все всегда знают заранее? И считают британских финансистов своими марионетками?

– Спрос – сто двадцать четыре и пять восьмых! Предложение – сто двадцать четыре и семь восьмых! – выкрикнул Ричард и выжидающе посмотрел на Андреаса. Тот едва заметно одобрительно кивнул ему.

Сэм встала из-за стола, чувствуя устремленные на нее взгляды гостей, и подошла к Ричарду.

– Выключи его, – прошептала она. – Немедленно.

– Я хочу понять, продадим ли мы акции.

– Меня это не волнует. Я хочу, чтобы ты выключил комп. Сейчас же.

Она вернулась за стол, расточая улыбки, и принялась убирать тарелки после десерта.

– Принеси сыр, Ричард, – попросила она, направляясь на кухню.

Там она поставила стопку тарелок возле мойки. Включила кофеварку.

– Буйабес был высший класс, – сказал Ричард, тоже появившись на кухне. – Просто пальчики оближешь.

– Он был ужасен. И оленина – просто катастрофа. Слушай, а почему этот твой Андреас не снял перчатку?

– Он никогда ее не снимает. А что?

– Жутковато выглядит.

– Ничего страшного. Я думаю, последствия какой-нибудь аварии. Шрам или еще что-нибудь в этом роде. – Ричард положил руки ей на плечи. – Ты слишком взволнована, Багз. Расслабься.

Сэм стряхнула с себя его руки и повернулась к мужу:

– Ты напился.

– Я в норме.

– Ведешь себя просто ужасно. Всех смущаешь. Нам пришлось выслушивать твою болтовню про песчанок вверх задницами и про то, что Екатерина Великая умерла, трахаясь с жеребцом, а потом ты вообще ушел из-за стола и занялся работой.

– А ты весь вечер сидишь как манекен. Ни с кем не разговариваешь. Притулилась в уголке и смотришь перед собой. Ты что, неважно себя чувствуешь?

– Я отлично себя чувствую.

– А выглядишь ужасно. Весь вечер бледная, как простыня. Тебе нужно показаться врачу.

– Я тебе говорила, меня напугала эта авиакатастрофа.

– Да брось ты, Багз, какой из тебя, на хрен, оракул.

Сэм смерила его гневным взглядом. Вот так. Они с мужем два совершенно чужих человека. Она больше не могла говорить с Ричардом ни о чем важном – с таким же успехом можно обсуждать это с первым встречным в автобусе. Сэм развернулась и пошла назад в комнату. Ричард вернулся на свое место, и блондинка тут же вцепилась в него.

– А вы когда-нибудь пробовали с песчанкой? – спросила она.

Он закурил, звучно затянулся.

– Нет. Сэм не увлекается эксцентричным сексом. – Ричард увидел лицо жены и поспешно отвернулся. – Вообще-то, она слишком занята в последнее время – смотрит сны.

– Наверное, очень эротические?

– Нет… все больше про авиакатастрофы. Считает, что ей приснилось сегодняшнее падение самолета в Болгарии.

Сэм снова поймала взгляд Андреаса, увидела его холодную и, как ей показалось, понимающую улыбку.

– А я думаю, что на самом деле ей приснился мой пенис. Слушай, Бамфорд! – прокричал Ричард через весь стол. – Фрейд, кажется, считал, что самолет – это здоровенный член, да?

– Ты собирался предложить гостям портвейн, Ричард, – сказала Сэм, стараясь произносить слова четко, чтобы никто не заметил дрожи в ее голосе.

Бамфорд О’Коннелл посмотрел на нее, улыбнулся сочувственно, словно уговаривая не беспокоиться, не расстраиваться: дескать, вообще-то, Ричард хороший парень, только немного перебрал.

– Да, портвейн. У нас хороший портвейн. «Уоррс» шестьдесят третьего года. Арчи, попробуешь?

– Великолепный сыр, вот этот, такой мягкий, – заметила жена банкира не менее мягким голосом.

«Его делают из грудей жирных блондинок» – так и подмывало сказать Сэм, и ей пришлось прикусить язык, чтобы не произнести эти слова вслух.

– Называется камбоцола, – язвительно пояснила она, однако, вспомнив об обязанностях хозяйки, тут же снова изобразила улыбку. – Вкусный, правда?

– Сэм, а как там у вас обстоят дела с особняком? – поинтересовался О’Коннелл.

– Скажешь тоже – особняк! Просто старый фермерский дом.

– Я думал, это построенное бог весть когда здание, внутри которого обитают привидения или что-нибудь в этом роде.

Сэм отрицательно покачала головой:

– Боюсь, никаких привидений там нет и в помине.

– Вы переезжаете за город? – вдруг оживился Арчи.

– У нас был маленький коттедж, куда мы ездили на выходные. А потом мы приобрели дом посолиднее, но его сильно повредило ураганом.

– Хорошая идея – уехать из Лондона, – сказал О’Коннелл. – Сбежать подальше от всякой шушеры.

– Ну, положим, за городом тоже полно разных хмырей, – возразил Ричард. – Только они ездят не на автомобилях, а на тракторах.