Провидица
Шрифт:
Раздался звуковой сигнал, и перед ней загорелось табло «Не курить». Потом послышался еще один сигнал, условно музыкальный, как звук в лифте, сообщающий, что ты добрался до нужного этажа. Дин-дон. Этот звук резал ей слух.
– Говорит капитан Уолкер. – Его компанейский тон тоже был ей неприятен. Послышались гудение, скрежет и громкий щелчок. – Мы начали снижение и рассчитываем быть в аэропорту Софии через двадцать минут. В Софии холодно – плюс один градус по Цельсию и идет снег. Надеемся, что полет вам понравился и что ваше пребывание в Болгарии будет приятным. От имени экипажа хочу поблагодарить всех вас за то, что вы выбрали «Чартэйр». До новых встреч!
Голос
Над сиденьем впереди появилась голова маленькой девочки.
– Привет, – произнесла она.
– Привет, – ответила Сэм.
Голова девочки исчезла, до Сэм донеслось хихиканье.
– А я сказала «привет» тете, которая сидит сзади!
Пот струился по лицу Сэм, к горлу подкатывала тошнота. Она отстегнула ремень, перелезла через пустое кресло рядом и на нетвердых ногах пошла по проходу к туалету, придерживаясь за спинки кресел, чтобы не пуститься бегом. Она опасалась, что стюардессы остановят ее, но они разбирали товары, приобретенные в зоне дьюти-фри, и ничего не видели.
Продолжая дрожать, Сэм добралась до передней части самолета и с удивлением увидела, что дверь в кабину экипажа открыта. Уставилась на оранжевые циферблаты, на командира корабля и второго пилота, которые в белых рубашках сидели на своих местах.
Второй пилот повернул голову к капитану, и Сэм отчетливо услышала его голос:
– Дерек, тут явно что-то не так.
Капитан щелкнул переключателем перед собой и заговорил громко, внушительно:
– Говорит «Чартэйр» шесть-два-четыре. Пролет точки начального этапа захода на посадку.
В ответ сквозь треск раздался голос, резкий, металлический, с сильным акцентом:
– «Чартэйр» шесть-два-четыре. Говорит диспетчерская Софии. Подтверждаем пролет точки. Полоса два-один. Видимость всего двести метров – проверьте ваш посадочный минимум.
– Диспетчерская Софии. Говорит «Чартэйр» шесть-два-четыре. Подтверждаю полосу два-один.
Капитан подался вперед и проверил показания приборов. Второй пилот оглянулся. Она увидела его озабоченное лицо, словно бы скованное ледяной пленкой.
Динамик затрещал снова, она услышала взволнованный голос:
– «Чартэйр» шесть-два-четыре. Видим вас на радаре. Вы летите слишком низко. Повторяю: слишком низко. Немедленно наберите высоту семь тысяч футов.
– Мы и так на семи тысячах футов, – устало, но подчеркнуто спокойно ответил капитан. Небось подумал: «Неужели авиадиспетчер заразился тем же иррациональным страхом, что и второй пилот?»
– Мы видим вас на радаре, – настаивал диспетчер. – Ваша высота четыре пятьсот. Проверьте установку вашего высотомера. – Его голос от возбуждения и паники задрожал. – Набор высоты. Немедленно! Заход на посадку прекратить. Повторяю: прекратить заход на посадку!
– У меня оба высотомера показывают семь тысяч футов. Проверьте отметку высоты на вашем радаре. – В спокойном голосе капитана сквозило раздражение.
– Набирай высоту, Дерек! – прокричал второй пилот. – Там же горы, черт побери! Что ты творишь? Набирай высоту, тебе говорят!
– Все в порядке. Высота рельефа пять тысяч.
Дверь туалета перед Сэм со щелчком распахнулась, и она увидела человека в черной балаклаве с прорезями для глаз и рта.
Она отпрянула, а он зажал ей рот рукой в черной
перчатке; ее голова откинулась назад, больно ударившись о перегородку. Сэм ощутила запах кожи, новой, свежей кожи, дернула головой, пытаясь освободиться, попробовала закричать, вырваться, почувствовала спиной какой-то рычаг, и тут кожаная перчатка снова накрыла ее лицо. Она погрузилась в темноту, раздался страшной силы хлопок, послышалось шипение воздуха, а потом ее вдруг выкинуло из самолета, бешено закружило в потоках воздуха. Сэм услышала оглушительный рев ледяного ветра и двигателей, крутящихся в сумасшедшем вихре; она падала, падала, падала в бесконечную, казалось, темноту.Потом темнота куда-то исчезла, и Сэм, словно в воде, поплыла в серой туче, она могла грести руками и двигаться сквозь нее. Она и двигалась, плыла без всяких усилий, пока не увидела вдали серебряный «боинг»: туча вихрилась вокруг него, вилась, словно лоза, а он влетал в темную громаду перед собой, которая по цвету почти не отличалась от тучи.
Сначала Сэм не услышала ничего. Самолет, казалось, слишком долго врезался в твердую стену горы, и на мгновение у нее мелькнула мысль: уж не игра ли это ее воображения? Может быть, никакая это вовсе и не гора, а просто туча такой странной формы? Но потом хвостовая часть самолета отвалилась и, кувыркаясь, полетела вниз. Она ударилась о гору, и что-то выплеснулось из нее вверх, словно шампанское из бутылки. Сэм сообразила, что это багаж. К горлу подступила тошнота.
Хвост ударился о гору еще раз, подпрыгнул, медленно описал дугу. Поток чемоданов ударился о то же место, его отбросило под тем же самым углом, вот только теперь некоторые из чемоданов раскрылись, оставляя за собой шлейф из трепещущей одежды.
Сквозь одежду пролетел одинокий пассажир, пристегнутый к сиденью, за ним второй, третий: они летели, размахивая руками, словно куклы, которых выкидывают на пол из шкафа в детской.
Раздался грохот, и в небо взметнулся огненный шар. К танцу на склоне горы присоединился какой-то ярко горящий предмет, разбрасывающий искры в серую муть вокруг. Двигатель. Он врезался в снег внизу, послышалось громкое шипение. Сэм рассмотрела рядом на белом снегу темный обрубок хвоста. Верхушка хвостового стабилизатора согнулась под прямым углом, и четко было видно слово «Чартэйр», а также часть эмблемы в виде прыгающего тигра и буквы: «Г», «З», «T», «A» и «E».
А потом наступила пугающая тишина. Вокруг нее клубилось облако, потом земля пропала из вида, и Сэм не могла сказать, лежит ли она лицом вверх или вниз. Паника стала охватывать ее. Она хотела увидеть Ники, схватить сынишку, прижать его к себе. Она хотела обнять Ричарда, сказать мужу, что ей жаль, что все так вышло, что она простила его и впредь больше не будет работать как сумасшедшая. «Где ты, Ричард?»
Сэм перевернулась, потом еще раз, попыталась вырваться из холодных серых щупалец, которые оплели ее. «Отпустите меня. Пожалуйста, отпустите меня, я хочу увидеть их. Всего на пять минут. Пожалуйста. Дайте мне всего лишь пять минут».
Щупальца сомкнулись вокруг нее.
«Отпустите меня!»
Воздух стал теплым, удушливым, дышать было тяжело.
– Отпустите меня! – отчаянно закричала Сэм. Она принялась молотить кулаками, крутиться, извиваться всем телом.
И вдруг почувствовала на лице холодный ветерок.
– Багз?
«Это голос Ричарда», – недоуменно подумала она.
– Эй, Багз!
Она увидела неяркий свет и Ричарда, который стоял рядом с ней в полосатой рубашке и боксерских трусах с восточным орнаментом.