Проводник
Шрифт:
— О, простите. Пока это австралийская колония. Кажется, где-то лет через десять получит независимость и станет Папуа-Новая Гвинея.
— А, извините. Теперь понял. Продолжайте.
— Так вот. Необходимо узнать, что с ним случилось на самом деле. Сведения самые противоречивые. То ли он утонул, то ли съеден акулами, то ли аборигенами. Есть даже сведения, что эти примитивные дикари специально охотились за его головой в качестве тотема…
— Кхм, — поперхнулся Макс. — Какое весёленькое заданьице. Они там что, совсем спятили?
— Э-э-э… Вы о ком? Дикари, или…
— Или.
— О, думаю, нет. Насколько я знаю, именно вас и выбрали как человека, имеющего прошлый опыт боестолкновений и выживания в джунглях. Или они ошиблись?
— Ну, если исходить из такой
— Хм, был, — усмехнулся Мигель. — Не говорите в прошедшем времени. Сейчас он наверно ещё безусый юноша.
— Вот чёрт, — растеряно глянул Макс. — А ведь точно! Шестьдесят первый год, июнь. Я ведь тогда ещё, тьфу, он, в Форт-Брэгг, в десантуру загремел…
— Вот-вот. Привыкайте к подобным парадоксам, мой друг. Хотя признаться, временами даже и мне, имеющему опыт пребывания в телах более десятка пациентов, временами становится как-то не по себе. Постоянно испытываю чувство дежавю…. Впрочем, я опять отвлёкся. Вернёмся к вашей миссии. В конечном итоге, вам будет необходимо предъявить неоспоримое доказательство смерти Майкла, а если точнее, образец его тканей для последующего анализа ДНК.
— Образец тканей? — хмыкнул Макс. — Интересно, и что же это такого неоспоримого я должен им предъявить, если его там съели со всеми потрохами? Засохший кал сожравшего его крокодила?
— Кхм, нет, конечно же, — Мигель поперхнулся, смущённо потирая нос. — Алекс предупреждал, что у вас очень своеобразное чувство юмора…
— Ага, будешь тут с вами своеобразным, — угрюмо поддакнул Макс, с трудом сдерживая рвущееся наружу раздражение. — Особенно с такими-то расчудесными заданиями. Они там вообще, чем думают? Как я им что-то предъявлю? Или это засохшее доказательство будет дожидаться их величеств ещё полсотни лет? А! Я понял! Наверно крокодилье дерьмо для лучшей сохранности надо положить в морозилку! Точно! Да без проблем, все знают, что у тамошних голозадых папуасов полно переносных холодильников! Мадонна миа, вот скажите мне, что за идиотизм, а? Вместо того, чтобы заниматься настоящим делом, я должен копаться в каком-то засохшем крокодильем дерьме!
Мигель не выдержал и оглушительно захохотал, обессилено хлопая себя по коленкам.
— Боже мой…. Вот это я понимаю, настоящий итальянский темперамент!
Глядя на заразительно хохочущего старика, Макс и не заметил, как сам невольно заулыбался.
— Вам смешно…. Нет, ну правда? Мне-то что делать? Какой анализ ДНК через полсотни лет? Это же бред, понимаете! Бред!
Отсмеявшись, Мигель вытер платочком слезящиеся глаза.
— Да, вот уж действительно и смех и грех… Что ж, признаться, поначалу я тоже сильно засомневался в самой возможности успешного выполнения миссии. Во-первых, неясные обстоятельства кончины Майкла, во-вторых, трудности сохранения тканей, если таковые найдутся, конечно. Естественно, я поделился всеми своими сомнениями с Алексом…
— Стоп. Мне кажется, вы тут кое-что упустили, — подался вперёд Макс. — Насчёт тканей. Чтобы как следует прочесать одни только джунгли, потребуется лет пять и несколько батальонов морпехов. Он что, и вправду думает, что обнюхать там каждую пальму под силу одному человеку?
— Нет-нет, с этим как раз всё более-менее ясно, — покачал головой Мигель. — Ничего нюхать не надо. Есть показания свидетелей, что последний раз Майкла видели в одной затерянной деревушке недалеко от побережья. Там нашли его рюкзак и рубашку. Значит, в тех окрестностях и надо искать.
— Угу, — победно скрестил на груди руки Макс. — Ладно. Допустим чисто гипотетически, после долгих-предолгих поисков найду я что-то из тканей. И как же мне вот так на месте определить, что эта рука или палец принадлежат именно Майклу? А если там, как вы говорите, живут каннибалы, то этих самых пальцев наверняка будет не одна сотня, и даже не две. И как тогда? Собирать все, а там пускай уж господь рассудит, где свои, где чужие?
— Тут вы правы, — спокойно глянул
Мигель. — Это действительно невозможно. Только в нашем случае ни пальцев, ни ног уже не осталось. По всей видимости, вы сможете найти только его голову. Её они точно не тронут. Пустили на тотем.— Нормально. И что, мне от этого будет легче? Боюсь, я не сумею отыскать портретного сходства, если вы понимаете, о чём я.
— Понимаю. Разложение тканей. Но у нас есть зубная карта. Пломбы на нижней и верхней челюсти, шестой и восьмой зубы.
— Хм, — сдался Макс. — Похоже, никуда от вас не деться, обложили со всех сторон…. Ну ладно, то есть я так понял, этой самой головы с двумя пломбами будет достаточно?
— Почти. Но для лучшей сохранности тканей я вам дам с собой порошок. Добавите воды, разведёте и окунёте туда его череп, и не потребуется никакого холодильника. Впрочем, — спохватился старик, — детали мы с вами обсудим потом. А пока вам надо хорошенько отдохнуть и набраться сил.
— Ага, — мрачно усмехнулся Макс. — Особенно для беседы с Алексом. Просто жду не дождусь нашей тёплой встречи. Теперь-то я понимаю, почему большую часть беседы он поручил именно вам…
Мигель загадочно усмехнулся и поднялся.
— Видимо так оно и есть. Что ж, не буду вам мешать. Гостиная в вашем полном распоряжении. Отдыхайте…
Глава 18
Очередной раз икнув, Макс машинально потёр горло и вполголоса выругался, поминая все белки и углеводы вместе взятые. Конечно, грех ругаться, Мигель своё дело знает. Лечение пошло впрок, раны затягивались прямо на глазах. По крайней мере, уже на третий день даже смог почти безболезненно наступить на ногу. Единственная проблема, это заставить себя проглотить невообразимо горький белковый коктейль. Не помогала даже щедрая ванильная отдушка, которой Мигель безуспешно пытался замаскировать ужасный привкус. Но уже через десять минут после приёма организм приходил в состояние удивительной бодрости и лёгкости мыслей. От мощного прилива крови начинали отчаянно чесаться раны и почему-то ещё дёсны. Да так, чтобы хоть как-то унять резь, хотелось грызть всё подряд, словно молодой щенок. На вопрос об ингредиентах, Мигель лишь загадочно улыбнулся и сказал что-то неопределённое. Лучше не спрашивай, дескать. Некоторая особая смесь животных и растительных белков и углеводов. Как выяснилось, то ли во второй, то ли в третьей жизни побывал в Китае и через все последующие воплощения перенёс трепетную страсть к нетрадиционной восточной медицине. Всё бы конечно хорошо, но пить такую штуку утром натощак занятие не для слабонервных. Жжёт как хороший перец. И запивать водой нельзя ни в коем случае. Отсюда наверно и икота.
Вырулив к обочине, Макс заглушил мотор, придирчиво разглядывая дорожную развилку.
Вроде бы она. Однако быстро прибрались. На шоссе ни стёклышка, даже кровь и ту смыли. И не скажешь, что неделю назад здесь в клочья расстреляли такси вместе с водителем.
Прихрамывая, вылез из машины и, опираясь на трость, неспешно заковылял к зарослям, озабоченно поглядывая на траву.
Примяли-то всё как. Будто бегемоты топтались. Место бы ещё поточнее вспомнить. Ведь минут двадцать путлял, как бы ни сбиться. Вот дело будет. Придётся ночью с миноискателем шастать. Днём такой фокус не пройдёт. Бандура громоздкая, ни с чем не спутаешь. Проезжающий народ наверняка заинтересуется. Раз миноискатель, значит что-то ценное зарыто. А так мало ли, по какой естественной надобности человек в кусты пошёл. Да хотя бы тех же грибов поискать. Кстати, правда, растут они тут, или нет…
Минут десять челноком поплутав по зарослям, определился с направлением и добрался до заветной поляны. Морщась от ноющей боли, растёр икроножную мышцу и рассеяно огляделся.
Картинка вроде бы та. Прогалина между двумя деревьями, кусты. Под ними как раз и валялся, когда те двое с автоматами прошли. Точно. Вон он куст. Трава внизу примята.
Кейс оказался на месте. Кто бы они ни были, искали явно не там. Интересно, сколько там? Чемоданчик не мелкий. Должно быть миллион или больше. Мафия по мелочам не разменивается.