Проводы на тот свет

Зампред высоко оценил идею Игоря Владимировича и обещал в будущем всяческое содействие.

Они возвратились к машине, подняли рюмки за сотрудничество.

– Завтра получим документы, - произнес Игорь Владимирович, - а уже на будущей неделе двину сюда строителей и технику. Первым делом поставим ограду из стального листа.

– Праздник первого покойника будет?
– шутливо поинтересовался заместитель председателя. Выпитое настроило его на веселый лад.

– Мы с вами в любом случае хорошенько отметим это событие, - пообещал Благасов.

...Первый день полнолуния, как он и предвидел, был для него удачным. Завершалась целая эпопея с учреждением фирмы "Смиренный погост", отводом земли под кладбище, с пробиванием разрешений на захоронения. Один санитарно-эпидемиологический контроль сколько высосал! А архитекторы, дорожники и прочие, прочие, прочие - несть им числа и все в руку смотрят! Вся Россия разделилась на тех, кто дает, и тех, кто берет. И при этом одни и те же оказываются то там, то здесь...

Благасов возвратился в свой офис, пригласил Волчихина, отдал необходимые распоряжения на завтрашний день.

– Все, Марат Васильевич, мы победили! Дело сделано, и никаких вам Ставровых и Брагиных!

– А где они вообще?
– в тон ему спросил Волчихин.
– Прах...

– Не надо так о покойниках, Марат Васильевич, - одернул его для порядка Благасов, хотя в глубине души был с ним согласен.

– Как там наш молодой вдовец?
– спросил Благасов.
– Присматриваете за ним?

– Обязательно... Ходит на работу, ведет себя скромно, публикует какие-то заметки.

– Бабенок к себе водит?

– Не замечено. Да и рановато пока, прошел всего лишь месяц после похорон Ольги.

– Марина ему звонила, как я просил?

– А как же...

Марина позвонила Алексею, участливо поинтересовалась здоровьем, самочувствием: "Мы здесь все испереживались, Ольга Тихоновна ушла от нас так внезапно..." Она предложила свои услуги: приберу, пропылесосю, словом, не возиться же красавцу-мужчине с тряпками и бабской работой.

– А он что?

– Сказал, что нет необходимости, к нему приходит женщина, убирает.

– Осторожничает?

– Может, да. Или просто наша Мариночка ему не показалась.

Благасов продолжал расспрашивать дальше.

– А что дорогая Алевтина? Дала о себе знать?

Он вспомнил, как в полнолуние распял на могильной плите дочь Артемия Николаевича Брагина - она не сопротивлялась, ошеломленная, сломленная ирреальностью происходящего. Сегодня тоже полная луна, но Алевтины рядом нет, и он даже позвонить ей не может.

– Нет, - подтвердил его мысли Волчихин.
– Она исчезла на Багамах. Да и на Багамах ли? Боюсь, проявила необычную прыть и решила затеряться в мире.

– Значит, у нас по отношению к ней нет никаких обязательств? Я имею в виду денежных?

– Не знаю. А вдруг объявится?

– Тогда и будем думать, - решил Благасов.

У него был ещё один вопрос:

– Господин Шварцман, юрист Ставрова, этот упрямый еврей не возникает?

Благасов назвал Генриха Иосифовича упрямым, потому что ему была предложена значительная сумма за благожелательной нейтралитет и некоторую информацию. Господин Шварцман безразлично сказал, что он уже обеспечил свою старость, отошел от громких дел и занимается для собственного удовольствия всякой юридической мелочевкой, вроде введения в наследство. У него пытались узнать, какая сумма была на банковском счету Ольги Ставровой и, следовательно, досталась Алексею Кострову.

– Не знаю, - твердил свое юрист.
– В завещании не называлась сумма. Более того, мне удалось познакомиться со счетом Ольги Тихоновны... Странный счет - на нем один доллар.

Благасов и Волчихин, конечно, этому не поверили, но проверить ничего не могли - к банковским тайнам доступа у них не было.

Ответы Марата Васильевича несколько успокоили Благасова, ибо каждый из людей, о которых он расспрашивал своего верного соратника, мог причинить ему крупные неприятности.

– Но есть и плохая информация, Игорь Владимирович, - нерешительно произнес Волчихин.

– Слушаю...

– Мои люди в охране вашего кладбища утверждают, что несколько относительно свежих могил кем-то используются как тайники.

– Объясните, пожалуйста, - потребовал Благасов.

– А что непонятного? На свежей могиле земля не осела, выкопал ямку, заложил пакетик, присыпал - никто и не заметит ничего, даже родственники, когда навещают покойных.

– Что прячут?

– Мои люди утверждают - наркотики.

– Кто устраивает тайники?
– Это для Благасова был самый главный вопрос: кто поганит святое место, охраняемое Богом и его ангелами.

Волчихин иронично улыбнулся:

– Значит, плохо Бог охраняет то, что ему принадлежит... Я думаю, это братва хозяйничает. Парни Бредихина, а за ними - Мамай.

– Интересовался у Бредихина?

– Нет... Боюсь. За такую тайну пришьют и не моргнут.

Гнев Игоря Владимировича испарился, его сменил страх. Мамай - это сила, коварство, беспредел. До сих пор удавалось избежать трений с его людьми. По каким-то соображениям "полномочный представитель" Мамая господин Бредихин предпочитал откровенно не наезжать на "Харон", а пользоваться легальными возможностями: захоронение погибших боевиков, компактный участок кладбищенской земли - и другими. Но так не могло продолжаться долго, бандиты потому и бандиты, что рано или поздно показывают свое истинное обличье.

– Что будем делать?
– спросил Благасов у Волчихина.

– Ничего. Это не наше дело, а правоохранительных органов. Им платят за то, чтобы ловили наркокурьеров и продавцов дури. Мы ничего не знаем, не видели! Жильцы дома, в котором обнаружен шпионский "почтовый ящик", не несут никакой ответственности за него, - привел Волчихин пример из своей недавней практики.

– Мудро!
– одобрил Благасов. Он так и знал, что полная луНа не обойдется без подлянки. Эта круглолицая стервоза только с виду добросердечная, с нею всегда надо быть начеку.

За окнами офиса темнело, наступал вечер, тихий, безветренный.

– Предупреди, чтобы ворота кладбища не закрывали, поеду подышать свежим воздухом.

"Так и знал, - подумал уныло Волчихин, - что к ночи начнет чудить. Не может без этого, поедет общаться с покойниками наш философ".

– Все. Свободен, Марат Васильевич. Не знаю, что я и делал бы без тебя. Будешь проходить через приемную, скажи, чтобы Марина зашла. Увидимся завтра.

Зашла Марина, и Благасов распорядился: