Провокация (Солдаты удачи - 15)

Он придавил педаль газа. "Нива" отстала.

– Здесь - шестьдесят, - предупредил Томас.
– И часто стоят с радарами.

– Сбавь скорость, - сказал я.
– Нам сейчас не хватает на обычного гаишника напороться.

Артист сбросил до шестидесяти. "Нива" быстро приближалась. При свете фар встречных машин было видно, что она красная, а капот черный - так бывает, когда деталь сменили, но не успели покрасить. В машине, судя по силуэтам, было четверо. Водитель и пассажир курили - отчетливо светились огоньки сигарет.

Артист нервничал, то и дело поглядывал в зеркало заднего вида.

– Сейчас ограничение кончится, - успокоил его Томас.

– Будет окружная, там можно ехать сто.

Но до окружной мы не доехали. С правой стороны "Нивы" сверкнуло, ударил выстрел, пуля чиркнула по асфальту и ушла в сторону. Тут же полыхнуло еще. Били по колесам.

– Да что ж они, козлы, делают?
– возмутился Муха.
– Людей же может зацепить рикошетом!

Томас оглянулся на звук выстрелов, всмотрелся в "Ниву" и завопил, вцепившись в плечо Артиста:

– Гони! Гони! Это не группа захвата, это люди Лембита Сымера! Точно! Это их тачка! Они на ней пасли мою студию! Гони!

– Кто такой Лембит Сымер?
– спросил я.

– Начальник охраны Краба! Я вам про него говорил! Это бандиты! Они выпустили на нас бандитов!

– Спокойно, - сказал я.
– Их всего четверо.

– Ты не понимаешь!
– продолжал вопить Томас.
– Они будут стрелять! Они вас перестреляют, а меня возьмут! Полиция не может стрелять, а они могут!

И тут до меня дошло. Вот, значит, как они придумали решить проблему. А что, неплохо. Если бы Томас не узнал их машину, мы в конце концов остановились бы и сдались властям. Тут бы нас и свели на конус.

Грохнуло еще два выстрела.

Муха оглянулся и выругался.

– Они еще и покуривают! Покуривают и постреливают! Сбрось скорость! приказал он Артисту.
– Подпусти ближе.

– Зачем?
– спросил Артист, но скорость сбавил. Так уж у нас повелось: если кто-то приказывает, значит, он знает, что делает.

– Опусти крышу!
– продолжал командовать Муха и нагнулся, зашуршал пакетами.

– Зачем? Холодно!
– запротестовал Артист. Я уже понял замысел Мухи и подкрепил его команду своим авторитетом:

– Делай что сказано!

Крыша уползла назад. В салон ворвался сырой ветер, обжег лица, сразу пронизал до костей. Между нами и "Нивой" было всего метров десять. Грохнул еще выстрел.

– Сейчас согреемся. Сейчас у меня кое-кто хорошо согреется!
– пообещал Муха.

В руках у него появилась бутылка. Он примерился и метнул ее в "Ниву", как гранату из окопа. Лобовое стекло "Нивы" разлетелось, она вильнула и вмазалась в бетонный столб ограждения. От удара задок занесло в кювет, "Нива" кувыркнулась и встала на крышу.

– Недурно!
– похвалил себя Муха.
– А сейчас они будут греться!

Но взрыва не последовало.

– Они же курили! А почему не горят?
– с недоумением проговорил Муха.

Крыша надвинулась и встала на место. Артист прибавил газу. Муха включил в салоне свет и снова нагнулся, зашуршал пакетами. Он извлек какую-то бутылку, посмотрел на этикетку и заорал:

– Фитиль, твою мать! Твое пьянство до добра не доведет! Я тебе точно говорю: не доведет!

– Странно. Почему они не загорелись?
– спросил я, оглядываясь на быстро удалявшуюся от нас "Ниву".

– Потому! Потому что этот мудак водку везде насовал!

Муха ткнул мне в руки бутылку. На этикетке стояло: "Бензин авиационный, очищенный".

– Ты бросил в них мою водку?
– поразился Томас.
– А почему ты не бросил бензин? Он гораздо дешевле! И горит. А водка не горит.

– Еще слово, и этим бензином получишь по башке!
– пообещал Муха. Почему, почему! А чем я штаны буду чистить?

– Показывай дорогу, - одернул Томаса Артист.
– Уходим на окружную?

Томас послушал переговоры полиции и сказал:

– Нет. Прямо, в город. Они уже нашли "Ниву". Вызывают "скорую"... Приказ всем машинам: блокировать красную "мазератти". Оружие не применять. Это они заботятся обо мне... Теперь налево... Прямо... На светофоре направо... А теперь в эту арку...

Надо отдать ему должное: свой город он знал. Подчиняясь его командам, Артист гнал тачку по каким-то переулкам, проходным дворам, мелькали то крепостная стена, то решетка набережной. К нашему счастью, наступил вечерний "пик", машин было полно, и даже на центральных улицах, расцвеченных мигалками полицейских "мазд" и военных "лендроверов", нам удавалось оставаться незамеченными. Наконец въехали в какой-то темный двор, Томас велел втиснуться между стоящими в глубине двора машинами, выскочил из тачки и начал поспешно стаскивать с одной из машин прорезиненный тент.

– Помогите!
– скомандовал он. Под тентом оказался белый "жигуленок" пикап "ВАЗ-2102".

– Это моя машина, - объяснил Томас.
– Дальше поедем на ней.

– Молоток, Фитиль! У тебя котелок варит!
– одобрил Муха.

– Да, иногда немножко варит, - признался Томас.
– Когда заднице становится горячо.

Мы натянули тент на "мазератти", Томас перетащил в "двушку" свои бутылки и сел за руль.

– Ты же поддатый!
– запротестовал я.

– Нормально, - возразил он.
– Я уже весь переволновался. Если остановят, все равно заберут. А вам нужно спрятаться и сидеть, пока не скажу. Ищут четверых на "мазератти", а одного на "Жигулях" не ищут. Нам из города выехать, а там будет тип-топ.

Довод был убедительный. Муха сжался в комок спереди, я с Артистом распластался в просторном багажнике пикапа. Заднее сиденье было разложено, так что места хватило. Томас прикрыл нас сверху каким-то полиэтиленом, и мы начали новый этап путешествия. На этот раз - по Таллину.

Красивый, говорят, город, много достопримечательностей.

...Пару раз "двушку" Томаса притормаживали, но тут же отпускали.

– Им не до нас, - объяснил он.
– Я чувствую себя очень значительным. Меня ловит вся полиция Таллина.

– И все вооруженные силы Эстонии, - из-под полиэтилена добавил я.

– Да?
– удивился Томас.
– Кажется, ты прав. Если я когда-нибудь об этом расскажу, мне никто не поверит... Последний пост, - предупредил он.
– Очень тихо лежите. Я сейчас остановлюсь и спрошу, по какой дороге лучше ехать на Маарду. Это такой поселок на побережье.

– А сам дорогу не знаешь?
– подал голос Муха.

– Хорошо знаю. Но если я буду ехать, меня остановят. А если я остановлюсь сам, они скажут, чтобы я уезжал и не мешал им ловить меня.