Провокация (Солдаты удачи - 15)

– Я? Миллионов долларов? Нет. Мы не сочетаемся. Мы существуем отдельно. Доллары отдельно. Я отдельно. К сожалению. Но я привык. Тридцать миллионов долларов. Таких денег не бывает. Это просто цифры. А цифры не стоят того, чтобы о них говорить. Вы сказали, что знали моего деда. Давайте поговорим о нем.

– О нем я и говорю, - объяснил Мюйр.
– Вы знакомы с биографией вашего деда?

– Знаком, да, - подтвердил Томас.
– Не так чтобы очень. Я читал справку о нем. Не слишком внимательно.

– Напрасно, напрасно, - укорил Мюйр.
– Биография вашего деда заслуживает самого пристального внимания. О какой справке вы говорите?

– Справка как справка.
– Томас пожал плечами.
– Служебная записка отдела Джи-2. Она была в сценарии, который мне дал Янсен. Там еще была фотография дедули. Эдакий бравый эсэсман.

– Могу я взглянуть на эту записку?

– Почему нет? Папка со сценарием в моей сумке. Сейчас принесу.

– Она осталась в тачке Артиста, - вмешался я.

– Разве?
– усомнился Томас.
– Я помню, что принес папку.

– Уверен, что помнишь?
– слегка надавил я.

– Помню, - подтвердил он.
– Но смутно.

– Вот видишь.

С моей стороны это было не очень честно. Но не мог же я сказать, что сценарий фильма "Битва на Векше" вместе с вложенной в него информационной запиской отдела Джи-2 Главного штаба Минобороны Эстонии мы еще вчера оставили в российском посольстве, чтобы там срочно сделали перевод. Записку они перевели быстро и утром передали нам с посыльным. А в сценарии было страниц семьдесят, за одну ночь не управишься.

– Обойдемся без справки, - кивнул Мюйр.
– Я и так знаю об Альфонсе Ребане почти все. Он родился в 1908 году в Таллине. Семья была зажиточная, у отца была оптовая рыботорговля...

– Тридцать миллионов долларов, - пробормотал Томас.
– Кому это надо? Головная боль. И так хорошо. Мы сидим. Все хорошо. Приятная беседа.

– В 1929 году Альфонс Ребане с отличием закончил Высшую военную школу и получил чин лейтенанта, - продолжал Мюйр, - Сначала служил в штабе Кайтселийта, потом был назначен начальником отдела продовольственного снабжения интендантства Таллинского гарнизона...

– А пятьдесят миллионов долларов?
– снова заговорил Томас.
– Один миллион весит десять килограммов. Я читал. Пятьдесят миллионов - полтонны. Деньги - это то, что можно положить в карман. И вынуть из кармана, когда хочешь что-то купить. Как можно положить в карман полтонны? Не понимаю. Извините, господин Мюйр, я вас внимательно слушаю.

– В 1939 году Альфонс Ребане становится старшим лейтенантом. Если вы меня внимательно слушаете, у вас уже должен возникнуть вопрос.

– Возник, - подтвердил Томас.
– Вы сказали, что я стою от тридцати до пятидесяти миллионов по скромным оценкам. А возможно, и больше. Так сказали вы. Больше - это сколько?

– Вы же не верите, что бывают такие деньги, - с усмешкой напомнил Мюйр.

– Не верю, - кивнул Томас.
– Но все равно интересно.

– Сто миллионов.

– Долларов?

– Долларов.

– Вопросов больше не имею. Предлагаю выпить.

Томас взялся за бутылку.

– Тебе не хватит?
– спросила Рита.

– Если ты еще раз так скажешь, я тебя уволю, - пообещал Томас. Он налил приличную дозу и выплеснул коньяк в рот.
– Продолжайте, господин Мюйр. Я больше не буду вас прерывать, потому что это меня не колышет. Я не поклонник "фэнтэзи". Реальная жизнь куда богаче и увлекательней. Выпить с друзьями, проснуться утром в чужой постели, обнаружить в ней музу истории Клио в одном чулке. Вот это по мне.

– Вас тоже ничего не заинтересовало в моем рассказе об Альфонсе Ребане?
– взглянул на меня Мюйр.

– Вы умеете так ставить вопросы, что в них уже есть ответ. Да, заинтересовало, - ответил я.
– В двадцать девятом году он закончил Высшую военную школу, получил чин лейтенанта. И только через десять лет стал старшим лейтенантом. А должен был стать как минимум капитаном. Тем более в интендантстве. Карьеру там делают быстрей, чем в строевых частях. Связи.

– И все же десять лет он ходил в лейтенантах, - повторил Мюйр. Почему? Подумайте, юноша, подумайте. Вы уже почти нашли ответ. Ключевое слово здесь: интендантство. Что значит быть начальником отдела продовольственного снабжения? Это - распределение армейских заказов. Правильно, связи. Но гораздо важней другое. Догадались?

– Взятки?
– предположил я.

– Да, взятки от поставщиков, - подтвердил Мюйр.
– Очень крупные взятки. За поставку в армию чуть-чуть прогорклого масла, рыбы и мяса с душком, прелого зерна. Я уверен, что Альфонс Ребане намеренно тормозил свое продвижение по службе, чтобы не лишиться хлебного места. К тридцать девятому году он уже был очень богатым человеком. И понимал, что в тех условиях деньги в любой момент могут превратиться в пустые бумажки. Он обращал их в собственность. Не в валюту и драгоценности - котировка эстонской кроны была ничтожной. В недвижимость. Вы, юноша, можете не знать нашей истории. Но Томас должен знать. Как-никак он учился на историческом факультете Тартуского университета. Не обрисуете ли вы нам, друг мой, ситуацию в Эстонии накануне ее аннексии Советским Союзом? Это тысяча девятьсот тридцать девятый год.

– Тысяча девятьсот тридцать девятый?
– переспросил Томас.
– Нет, не обрисую. Я доучился только до тысяча двести шестого года. До феодально-католической агрессии. Могу рассказать про походы ордена меченосцев. Но немного.

– Объясню сам, - кивнул Мюйр.
– В сентябре тридцать девятого года между Эстонией и Советским Союзом был заключен пакт о взаимопомощи. Согласно этому пакту в Эстонию были введены советские войска. Сначала - всего несколько частей Красной Армии. Это уже позже, в июне 1940 года, произошла полномасштабная аннексия. Но в тридцать девятом году это был знак. Из Эстонии побежали все зажиточные люди. Они продавали свои дома и землю практически за бесценок. Альфонс Ребане их скупал. Если бы его вера в военное могущество Германии оправдалась, он стал бы одним из самых богатых людей Эстонии. После войны мы разбирали архивы таллинской мэрии. В регистрационных книгах были обнаружены записи о десятках его сделок. Если быть точным - о семидесяти шести. Альфонсу Ребане, в частности, принадлежит земля, на которой сейчас построен телецентр. Полтора десятка зданий в черте Старого города. На его земле стоит даже загородный дом президента. И еще очень много недвижимости. Я сказал: принадлежит Альфонсу Ребане? Нет, принадлежало. А сейчас все это принадлежит его наследнику. Томас Ребане, все это принадлежит вам.

– Мне. Понимаю, понимаю, -покивал Томас.
– Мне не раз приходилось обувать лохов. А сейчас я сам чувствую себя лохом, которого обувают по полной программе. Только не могу понять как. Ты понимаешь?
– спросил он у Риты.

– Тебя не обувают, - возразила она.
– Тебя уже обули. В тот момент, когда ты согласился встретиться с господином Мюйром.

– Но ты сама сказала, что я должен с ним встретиться!
– возмутился Томас, - Потому что я принадлежу всей Эстонии!

– Я не знала, что это он. И не морщи лоб. Бесполезно. Тебе все равно не разгадать его игру, поэтому давай дослушаем.

Мюйр засмеялся.

– Браво, госпожа Лоо, браво. Ваша невеста, Томас, не только прелестна. Она еще и умна.

– А сами купчие?
– спросил я.
– Без них доказать право собственности трудно.

– Вообще невозможно, - поправил Мюйр.
– Архив таллинского нотариата сгорел в войну.

– Да!
– поддержал меня Томас.
– Где сами купчие, господин Мюйр? Где они? Я все понял! Сейчас вы будете вешать мне лапшу на уши, что они где-то есть, но нужны бабки, чтобы их найти. Так вот, господин Мюйр, вы опоздали. У меня нет бабок. Меня уже обули. До вас. Поэтому давайте дернем по маленькой, и вы наконец расскажете мне про дедулю. Каким он был? Занудой? Весельчаком? Как у него было насчет этого дела?
– Томас щелкнул ногтем по бутылке.
– Про то, что он был взяточником, вы уже рассказали. Это, конечно, не украшает. Но ведь на его месте так поступил бы каждый, верно?