Пройти по Краю Мира

— Привет, милая, — сказал Гидеон в своей обычной спокойной манере. — Ты вся светишься. Или ты сияешь, как лампочка, от напряжения?

Рут, уже рассказавшая ему по телефону о Мириам, решившей испортить ей весь ужин, расцеловала его в обе щеки и прошептала, куда смотреть, чтобы увидеть бывшую Арта. Он уже предложил себя в качестве подсадной утки, чтобы подслушать разговоры и передать ей.

К Рут подошел Арт:

— Как дела?

— Где Фи и Дори?

— Они пошли посмотреть какой-то музыкальный диск в Грин Эппл Аннекс.

— И ты отпустил их одних?

— Это в двух шагах отсюда, на этой же улице. И они сказали, что вернутся через десять минут.

— Ну и где же они?

— Скорее всего, их похитили.

— Это не смешно.

В этот момент появилась Лу Лин. Ее хрупкая фигурка и вовсе казалась крохотной рядом с крепкой Гао Лин. Спустя пару секунд вошел и дядюшка Эдмунд. Иногда Рут пыталась себе представить, как выглядел бы ее отец. Наверное, таким же высоким, сутулым, с короной густых белых волос и расслабленной походкой. Дядюшка Эдмунд любил неумело рассказывать анекдоты, утешать испуганных детей и раздавать советы по обращению с фондовой биржей. Лу Лин часто говорила, что братья были совершенно не похожи друг на друга и что отец Рут был гораздо красивее, умнее и честнее. По ее мнению, его очевидными недостатками являлись излишняя доверчивость и рассеянность, когда он погружался в размышления, как Рут. Лу Лин часто припоминала обстоятельства его смерти в назидание дочери, когда та не слушалась:

— Твой папа видеть зеленый свет, думать, что машина остановиться, и бах! Сбить, переехать, протащить его два квартала и не остановиться!

Она говорила, что он умер из-за того самого проклятия, из-за которого Рут повредила руку. И, поскольку тема проклятия в разговорах всплывала чаще всего тогда, когда Лу Лин была недовольна своей дочерью, Рут еще ребенком привыкла думать, что проклятие и смерть отца каким-то образом связаны с ней. Ей периодически снились кошмары о том, как люди гибли под колесами машин и как ломались и дробились их тела. В тех кошмарах у машин не было тормозов, и поэтому она сама, садясь в машину, всегда пробовала педаль тормоза перед тем, как сдвинуться с места.

Даже через весь ресторанный зал Рут видела, как мать светится любовью и гордостью за свою дочь, и от этого у нее щемило в груди. Ей было и радостно, и грустно видеть Лу Лин в этот особенный день. Отчего же у них такие сложные отношения? Почему в них мало таких дней, как этот? И сколько еще у них будет таких встреч?

— Счастливого Полнолуния, — сказала Рут, когда Лу Лин добралась до стола. Она жестом пригласила мать сесть рядом с собой, а тетушка Гал заняла место по другую сторону от нее. Следом расселись и остальные члены семьи.

Рут увидела, что Арт сел рядом с Мириам за другим столом, который быстро превратился в некитайскую «секцию» празднования.

— Эй, у нас тут что, белое гетто? — осведомилась Вэнди. Она сидела спиной к Рут.

Когда наконец появились Фи и Дори, Рут не отважилась ругать их при матери, Арлин и Марти.

Девочки всем приветливо помахали:

— Здравствуйте!

А потом заворковали:

— Привет, бабушка! Привет, дедушка! — и бросились обниматься с ними.

Лу Лин по своей воле они никогда не обнимали.

Ужин начался с целого каскада холодных закусок, выставленных на круглый вращающийся поднос, «ленивую Сюзанну», которую Лу Лин называла «карусель». Взрослые охали и ахали, дети кричали: «Я проголодался!» — а официанты выставляли блюда, которые Рут заказала по телефону. Там были рыба в сладкой глазури «Павлиний хвост», вегетарианская курица, приготовленная из сморщенной пенки соевого молока, и медуза — любимое блюдо Лу Лин, приправленное кунжутным маслом и нарезанным зеленым луком.

— Скажите, — раздался голос Мириам, — это животное, овощ или минерал?

— Мам, — сказала Рут, держа в руках тарелку с салатом и медузой. — Ты будешь первой, раз ты у нас старшая девочка за столом.

— Нет-нет, — привычно возразила Лу Лин. — Положи себе.

Рут проигнорировала ее возражения и просто положила горку нежной лапши на тарелку матери. Лу Лин сразу же приступила к еде.

— Это что? — спросил Бумер за соседним столом. Он мрачно смотрел на подрагивающие ленточки медузы на блюде, вращающемся на круглом подносе.

— Червяки! — поддразнила его Дори. — Попробуй.

— Фу! Уберите это! Уберите это! — заверещал Бумер.

Дори заливалась хохотом. Арт передал Рут всю порцию медузы со своего стола, и она почувствовала, как у нее заныло в желудке.

На столах стали появляться новые блюда, и, если судить по выражениям лиц некитайцев, им они казались все более странными. Тофу с маринованными овощами и зеленью, морские огурцы, любимое блюдо тетушки Гал, и пирожные из клейкого риса. Рут думала, что они понравятся детям. Но она ошиблась.

Где-то посередине ужина Ники, шестилетний сын Салли, раскрутил поднос, видимо надеясь запустить его как фрисби, и носик стоявшего на нем чайника сбил со стола стакан с водой. Лу Лин вскрикнула и подскочила. С ее коленей стекала вода.

— Ай-ай! Зачем ты это сделать?!

Ники сложил руки на груди, его глаза стали наполняться слезами.

— Ничего страшного, дорогой, — пожалела его Салли. — Попроси прощения и в следующий раз крути осторожнее.

— Она на меня накричала. — И он показал в сторону Лу Лин, которая в тот момент была слишком занята тем, что пыталась промокнуть свою одежду салфеткой.

— Милый, бабушка просто удивилась, вот и все. Вон какой ты у нас сильный, как настоящий игрок в бейсбол!

Рут надеялась, что ее мать не станет больше ругать Ники. Она слишком хорошо знала, насколько Лу Лин любила вспоминать все случаи, когда ее дочь проливала еду или молоко, каждый раз спрашивая у незримых сил, почему Рут никак не может научиться себя вести. Она смотрела на Ники и пыталась представить, каково это — иметь детей. Если бы у нее были свои собственные дети, стала бы она реагировать так, как ее мать, могла бы она отругать ребенка до такого состояния, когда он будет сломлен и напуган?

Они заказали напитки. Рут заметила, что Арт пьет второй бокал вина, ведя оживленную беседу с Мириам. Официанты принесли следующую перемену блюд, как раз вовремя, чтобы рассеять возникшее за столом напряжение. Соте из баклажанов с листьями базилика, нежная угольная рыба в обсыпке из чесночных чипсов, китайская версия мамалыги, сдобренная острым мясным соусом, пухлые черные грибы, фрикадельки «Львиная голова» с рисовой вермишелью в глиняном горшочке.

Лу Лин сказала, что «даже иностранцы похвалили еду». Тем временем тетушка Гал склонилась к Рут и произнесла:

— Мы с твоей мамой прекрасно поели в «Сан-Гонконг» на прошлой неделе. Но мы чуть не попали в тюрьму! — Тетушка Гал любила забрасывать наживку и ждать, пока собеседник клюнет.

Рут приняла приглашение к игре:

— Как в тюрьму?

— О да! Твоя мать устроила большой скавдал официанту, сказав, что мы уже оплатили счет. — Тетушка покачивала головой. — Но официант был прав: мы тогда еще ничего не оплачивали. — Она похлопала Рут по руке. — Не переживай! Потом, когда твоя мать не видела, я все оплатила. Так что обошлось без тюрьмы!