Прозаические миниатюры 2010-2017 гг

– Посмотри, это она сидит.

– Надо же, так молодо выглядит.

– И стильно. Ей все идет, даже такая стрижка.

– Она и с волосами выделялась, но с "Ежиком" совсем другой образ.

– Слишком яркий.

– Ты чего шипишь? Или мне показалось?

– Не показалось. Ей все по фиг. У нее депресняк.

– А тебе-то что?

– Так... сам не знаю. Только вижу перед собой форму без содержания.

– Это она-то без содержания? Творческий кризис - состояние временное.

– Что-то затянулось.

– Может, она тебе отказала?

– Мне? Да я просто слежу за ней. Прикинь. Песни не пишет, картины не рисует, даже в литературе затык. Только небо коптит.

– А то, что сделано - не в счет? И потом, она уже не девочка. Мало ли, какие проблемы...

– Да ладно тебе, на ней пахать еще и пахать. А ей - по фиг. На контакт не идет.

– Так ты все-таки звонил?

– Отстань.

И осведомленный обо мне фотограф резко встал и пошел восвояси. Его приятель сорвался было за ним, но сделав шаг в мою сторону, поздоровался. Я сказала "Здравствуйте" довольно громко, как если бы слушала музыку в параллель, и посмотрела на него будто на ветер. Молодой человек помялся. Неловко улыбнулся и все же поспешил за другом. Странно, но услышанный разговор не задел меня, только подумала - творчество и вправду как товар. И вспомнила Володю Яковлева - для всех он умер, когда перестал рисовать...

18 июля 2012

Из смс – переписки

Слова, упавшие в Глухую речку...

Я думала, это случилось со мной сейчас. Но уничтожив все дневники, почти не перечитывая их, чтобы не разорвалось сердце, я удивилась, что это было со мной всегда. Вся моя жизнь постепенно уходила под воду, причем с самого рождения, понимаешь? Тебе понравилась фраза? Я дарю ее тебе вместо картины.

Слова, упавшие в Глухую речку...

1 августа 2012

В поисках тебя

У реки, словно на ночлег, на берегу песчаном расположилась стайка бездомных собак. Свернувшись калачиком, одни дремали, другие мечтали или просто смотрели подслеповатым взглядом вдаль, размышляя о жизни. Солнце лениво склонялось к горизонту, кривя губу. Я сидел неподалеку, поглядывая то на собак, то на гладь мирно текущей реки, путаясь в числах, казалось, едва наступившего августа. Разве сегодня двенадцатое? Видимо кто-то перевел стрелки циферблата, пока я спал. И сон, признаться, не был безмятежным. Во сне я плакал, пытался найти точку опоры, нащупать себя, чтобы сказать раз и навсегда - это я. И это моя жизнь. Не стоит искать иную. А еще... женщину. Не стоит. Ее нет. Нет, право, их много. Но той единственной нет. Стало быть, надо смириться, ведь я не маленький, и моя жизнь тоже кривит губу подобно солнцу, ползущему за горизонт. Я почти дописал в блокнот последнюю строчку, как вдруг увидел среди собак лежащую девушку. Свернувшись калачиком, она смотрела на меня. Я зажмурил глаза. Думал, показалось. Но девушка, свернувшись калачиком, в кругу бездомных собак, продолжала смотреть на меня. И я проснулся. Не слишком ли поздно?

12 августа 2012

Случай с мыслью

После концерта мы поздно вернулись домой. Мы - это я и одна мысль, которая частенько семенит за мной на работу. Потом она куда-то пропадает, а куда... я еще не интересовалась. Ну вот. Не раздеваясь, прилегла на кушетку, сожалея о том, что мысль не может приготовить кофе, да и вообще - как-то поухаживать за мной. Почувствовав, что о ней думают, мысль тоже задумалась, немного помялась у порога и исчезла. Странная она, эта мысль. С чего-то увязалась за мной на концерт, да еще и домой заглянула... Короче, я о ней мало что знаю, да и зачем - лишние мысли ни к чему... Так вот. Не дождавшись кофе, я уснула. И точно помню, что снов не видела. Но кто мне докажет, что я была дома, а не лежала в белом платье на сером песке среди бродячих собак, что свернувшись калачиком, дремали у реки? Бред - не бред. Абсурд - не абсурд. Но об этом мне рассказала та самая мысль, что частенько крутится возле меня по дороге на работу. Мне кажется, у нее больное воображение. Завтра же скажу ей об этом. И вообще, надо бы запретить ей появляться. Ишь моду взяла - ходить за мной по пятам. Хотя... я тут подумала... Это ведь чья-то мысль... Она могла принадлежать Достоевскому, например. Так что от сумы и тюрьмы не зарекайся. Но лучше бы... Бог миловал.

17 августа 2012

Раствориться

– Скажи, так бывает?

– Как?

– Когда...

– Когда... что? Говори.

– Когда... всё существует вокруг, а тебя нет.

– Почему - нет? Вот же ты!

– Где?

– Вот... Руки. Волосы. Глаза.

– Ты думаешь, это я?

– А кто же?

– Тогда почему всё существует вокруг, а меня нет.

– С чего ты решила? Ну, с чего?

– Послушай. Ты ведь мне друг?

– Друг.

– Сожги мои фотографии.

– Зачем? Ты и так все уничтожила... архивы, дневники...

– Сожги.

– Что же останется?

– То, чего мы все боимся.

– ...

– ...

– Для меня ты была, есть и будешь...

– Почти как ныне и присно, и во веки веков...

– Не уходи.

– Разве я могу уйти. Ты же сам только что сказал...

– Сказал. И все равно страшно.

– Я завещала тебе рукописи.

– Не уходи. Мне страшно.

– ...

Ты обрекла меня жить без тебя. Ты все продумала. Но ведь и я могу завещать твои рукописи. Разве нет? Надо только найти человека. Найти человека. Я развею прах твой, подарив его ветру, как ты просила. Но кто развеет мой? Потому и надо найти человека. Найти человека. Ну да, человека. Люди. Эй, кто-нибудь! Есть кто живой? Эй! Эй! Ты хотела удержать меня. Глупышка. И что с того что не прожил жизнь? Достаточно, что ты ее прожила. Почти пять лет ты жила ради меня, забыв о прошлом. Удивляясь всему, что я тебе говорил о тебе. И это не потеря памяти, ты добровольно забыла о том, что было с тобой без меня (больше полувека!). И это не жертва, не страх, что сгорю от ревности. Это только тебе присущее безразличие к тому, что умерло в душе. Я люблю тебя. Очень люблю. И ты любила. И будешь любить. И пусть после нас ничего не останется, даже рукописи, потому что я понял, чего ты перестала бояться... Ты не побоялась раствориться в глазах живущих после тебя.

Так думал я в первые минуты, когда закрыл ладонью твои глаза. Потом, любовь моя, я сделал все, о чем ты просила. И умер своей смертью много лет спустя. А как я жил, это касается только нас. Это то сокровенное, что возможно разделить только с Богом.

29 августа 2012

Фотокарточка

– Беспечность. Лето. Молодость. Гамак. Полуобнаженность. Стоит ли перечислять?

– Нет.

– Нет, - безучастно повторила она, глядя на карточку сорокалетней давности.

– Прошло столько лет, а я нахожу тебя еще прекрасней.

– Ты особенный...

– Не знаю. Но поверь, хочешь ты этого или нет, веришь в это или нет, но так считают многие твои поклонники.

– Ты все же читаешь газеты?

– Нет, - и он улыбнулся, - достаточно интернета.

– Странно, мой друг.

– Что странно?

– Странно, что слово "нет" в разговоре без отрицательного значения.

– С тобой вся жизнь - сплошной парадокс.

– Вся жизнь...
– улыбнулась она, и поднесла к губам бокал белого вина.

– Для меня она изменилась в тот миг, когда я впервые прочитал твои стихи.

– Закидал письмами, и вскоре появился на пороге... Знаешь, я бы могла вспомнить немало похожих историй, а подумала почему-то о престарелой Дюрас и Андреа...

– Но у нас совсем другая история... Разве нет?

– Конечно, другая... друг мой. И к тому же русская...

7 сентября 2012

Всегда рядом...

Я читала книгу. Слишком углубилась. Не надо было. Все разрушено. Оказалось все разрушенным. Не на страницах. Наяву. Стоит ли читать? Стоит, говоришь? Ладно. Как себя чувствую? Лучше. А так... было ощущение, что сижу голая среди руин сознания. Будто душа озирается по сторонам, озирается. Удивляется, куда она попала. Вот... Но я обещаю не углубляться. Я не забыла, что есть свет. То есть забыла, извини. Ты только не переживай. Я вернусь. Вернусь к себе. К тебе... Ты ведь всегда рядом. Хмуришь брови, когда трачу время зря. Улыбаешься, когда улыбаюсь. Смеешься, когда смеюсь. Правда, смеюсь я редко. Но это только сейчас. Ты же обещал, что долго так продолжаться не будет. А я привыкла верить тебе. Потому что ты и есть вера. Вера, которую оставляла я, но при этом ты никогда не оставлял меня. И еще... я слышу твой голос. Ты говоришь, что все позади. И вправду. Иду по улице, и даже камни на обочине говорят мне, что жизнь продолжается.