Прозрачная тьма: Собрание стихотворений

К НЕБУ

Закат угас. Тиха земля, И гладь небес полна покоя, И отдохнувшие от зноя Лепечут нежно тополя. Молюсь под лепет тополей Я у небесного подножья: О, голубая риза Божья! Мне мир и радость в душу влей! Я слаб и немощен душой, Мне тяжко жить в земной печали; Раздвинь безоблачные дали, Где вечен радостный покой! Здесь нет простора для мечты, Здесь дни тоскливы и убоги; О, допусти меня в чертоги Своей надзвездной красоты! Земные знанья мне тесны; Дай мне войти в сады незнанья, И пусть в божественном молчаньи Цветут мои благие сны!

МЕЧТЫ И ЯВЬ

Цветами расписал мороз стекло в окне, Работать мне темней, но лепестки так чисты, Нежны, как аметист, и, как опал, огнисты, Что в этот миг они дороже света мне. Как грустно знать вперед, что в солнечном огне Растает этот сад, где листья так лучисты, Что пошлое стекло заменит аметисты, Как злая явь мечту, расцветшую во сне! Порой растут в мечтах цветы воспоминанья; Тревожат нас они, и жизнь от них трудней, Но дороги всегда душе их очертанья, И часто грустно нам, что проза шумных дней Сменяет сны, где всё красивей и нежней – И горе, и нужда, и даже гнет страданья.

КНИГА ЖИЗНИ

Наша жизнь на свете – книга голубая, Книга голубая с множеством листов. Много в ней видений лучезарных рая, Много адски диких и позорных снов. Есть с пятном кровавым, есть в грязи страницы, Есть совсем пустые, есть и все в цветах, На одних мечтанья блещут, как зарницы, На других всё тонет в траурных тонах. Вся без переплета, – гробовые доски Будут переплетом ей, когда умрем; Все равны страницы, все обрезы плоски, И растет поэма жизни с каждым днем. Вырвать хоть страницу, вычеркнуть хоть слово В книге мы не можем: власти нет над ней, Начинать в ней запись невозможно снова: В Вечность отошедших не вернуть нам дней! Будто кто-то Старший молвил людям-детям: Книгой не балуйся! Записей не тронь!.. Мы конца не знаем в жизни книгам этим, Если не бросаем сами их в огонь!

ОТКРОВЕНИЕ

Не в тяжком грохоте громов, Не в блеске молний дикой бури, – Господь явился мне в лазури, В благоухании цветов. И, райским отблеском согрет, С хвалою я склонился долу, Внимая дивному глаголу, В котором цвел Надежды свет. «Я – Радость, Ласка и Покой! – Так рек Господь: Я – всепрощенье; Я всем скорбящим утешенье И свет Любви несу с Собой! Я добр и милостив ко всем, Любовью всех люблю одною, Виновных нет передо Мною, – Не прогневить Меня ничем! И злым, и добрым Я внемлю, Ко всем равно Мое участье; Греха нет в мире; есть несчастье, И о несчастных Я скорблю! Всего Начало и Конец, Я – не властитель над рабами, – Людскими правлю я сердцами, Как Добрый Пастырь и Отец! Мне ближе радости цветы – Улыбок свет и смех веселый, Чем фимиамов дым тяжелый, Поклоны, свечи и посты! Надеждой пусть, а не тоской Земные теплятся лампады, Пусть из кадильницы отрады Ко Мне струится смех людской! Пусть знают все, что близок срок, Когда на души всех скорбящих, Звеня лучами струй живящих, Прольется Радости поток!..» Так рек Господь, и я постиг Душой отверстой Откровенье, И светлой Радости волненье Меня объяло в этот миг. С тех пор, согрет живым огнем, Святых надежд вкушая сладость, Ищу я всюду в жизни Радость И нахожу ее во всем!

ВДОХНОВЕНИЕ

Лук согнут мощною рукою, И тетива звучит струной, И вот – крылатою стрелою Пронизан воздуха покой. Так вдохновение сгибает Души поэта лук живой И с тетивы ума спускает Стихи певучею стрелой.

СТРАХ СМЕРТИ

Из вороненой стали пистолет… Могильный холод спит в его мерцаньи; В нем семь смертей таятся в ожиданьи, Что вот кому-нибудь наскучит свет. О, многим скучен свет, но силы нет Расстаться с ним, хоть в горе и страданьи Проходит жизнь в безрадостном мельканьи Туманных дней, однообразных лет… Боимся ль мы Судьи услышать глас, Надежды ль нас поддерживают крылья, Но мы цепляемся за каждый час Бегущей жизни, вянем от усилья, Как будто смерти ночь страшней для нас, Чем наши дни – дни злобы и насилья!

ВИДЕНИЕ

В мечтах о новой, лучшей доле Я на закате шел один И вдруг на маковое поле Набрел среди немых равнин. В игре с закатными лучами Резвился ветер меж цветов, Рябя кровавыми волнами Мильоны алых лепестков. И я затих в немом волненье Перед цветочною волной, – Мне показалось в то мгновенье, Что море крови предо мной… Я думал: если б возвратила Земля всю кровь, что пролилась С начала мира, – что бы было? Что было б в этот страшный час? И я увидел: кровь плеснула, И масляниста, и тепла, И всё живое захлестнула, И землю в пурпур облекла. Леса смывались и селенья, Тонули горы, города, И с кровью в бешеном волненье Морей мешалася вода… Ища для волн своих простора, Кровь прибывала с каждым днем, И вся земля покрылась скоро Морями крови, как огнем, И, рдея, словно под пожаром, Бросая зарево в эфир, Неслась меж звезд кровавым шаром, Пятная кровью Божий мир… Да, страшен сон, страшно виденье, Но всё ж действительность страшней; Война – досель не преступленье, Она царит до наших дней, И льется кровь людей волною, Как и века назад лилась, И где-нибудь струей живою, Быть может, льется и сейчас.

ТРИ КОЛОДЦА

В пустыне жизненной глубоких три колодца: Колодец Мудрости, где влага так темна, Колодец Радости, где свет из струек льется, Колодец Горести, где муть стоит до дна. Колодца Мудрости достичь не всем дается, А кто достиг его – тот уст не освежит: Чем больше черпаешь из этого колодца, Тем жажда яростней пылает и томит. К колодцу радости напрасно люди рвутся, – Закрыли путь к нему им Зависть и Вражда, Немногие уста до струй его коснутся, В колодце Радости без пользы спит вода. К колодцу Горести дорога всем открыта, Горька вода его, но жажда так сильна, Что люди пьют ее, и жизнь их тьмой обвита, И жизнь их горестью безбрежною полна.

СТАРОВЕР

Пусть скромный слог мой устарел, Пускай и мыслю я отстало; Насмешки злой летучих стрел Не устрашаюсь я нимало. Я сделал сам свою свирель И для себя на ней играю, То ветра шум, то птичью трель, То плеск ручья изображаю. С ребячьих лет любя душой Живой язык отчизны милой, Я не гонюсь за новизной Пустой, надуманной и хилой. Люблю я Лермонтовский стих И песни Пушкина живые, Всегда, во всем учусь у них, Твердя их строфы огневые. Я в их навеки славный храм Еще неверными шагами Иду по шатким ступеням, Где шли они когда-то сами. Дойду ль – Бог весть; но сердцем я Всегда средь них, во все мгновенья, И к ним летит душа моя В порывах светлых вдохновенья. Бесславье видя новых дней, Былую славу вижу четко, Карамзина мне слог милей, Чем современная трещотка! Я современных чужд химер, И не влечет меня их танец, Между певцов я старовер И в новом мире чужестранец.

ДВА ХРАМА

Распускается вечера темный цветок С лепестками из дымчатой тени, И туман словно серой фатой заволок Уходящие к храму ступени. Все ступени в тени, но старинный портал Сберегает зари поцелуи, Как под солнцем утес, он и ярок, и ал, И вокруг него тени, как струи. Эти струи ползут и растут, как прибой, Поднимаются выше и выше, И стирают зари поцелуй огневой, Гасят розовый отблеск на крыше. Вот и крест на темнеющей башне угас, Тени купол тяжелый обвили, Словно в траур громада его облеклась По покинувшем землю светиле… ………………………………………………. Как сияющий храм вырастает душа, Если светит ей луч вдохновенья, И, горя, как в огне, и излиться спеша, Расцветают в душе песнопенья. Ты велик в этот час вдохновенья, поэт! Но недолго тот час пламенеет – Беспросветная Жизнь гасит радостный свет, И душа от страданий мрачнеет. Отцветет вдохновенье, и в душу ползет Тень сомненья, печали и лени – И ложится на сердце, как тягостный гнет, Как на храм – беспросветные тени.

ОТБЛЕСКИ БЫЛОГО

Порою, подчинясь душой живому сну, В незнаемых стенах чужого града Я видел дом иль уголочек сада, Где, мнилось мне, встречал я не одну весну. Порой в толпе чужой нечаянно взгляну И встречу блеск знакомого мне взгляда, И вдруг душа ему до счастья рада, Как будто мы близки с ним были в старину. Пусть это – бред, но, что б ни говорили, Я верю всё ж, что нам встречаться здесь дано С тенями душ, нам близких в давней были, Что вновь переживать нам Роком суждено Всё то, что мы душой бессмертною давно В минувшем бытии когда-то пережили.

ПОКОЙ

С моря слышен роковой Бури вой; там прибой Бьет с отчаяньем в гранитные громады; С воем боли, злобы, слез И угроз об утес Разбиваются и пенятся каскады… Также в мире – злобы рев, Страсти зов, звон оков То спадают, то растут, и вырастают В жуткий хаос, в дикий ад, Где кипят и бурлят Кровь и слезы, где отрады увядают… Лишь у нас с тобой ясна Тишина, вся полна Вечно-юными и нежными мечтами, Радость нам дана Судьбой, И прибой нам с тобой Не мешает грезить ласковыми снами, Не мешает счастье пить, И шутить, и любить, И улыбкой гнать от душ земное горе! Под ветрилом Красоты Я и ты в край Мечты Уплываем через жизненное море… Там цветы – как мотыльки, И легки, и ярки, Там лучи поют и ярко светят звуки, Там житейской бури нет, Там привет, мир и свет, Нет ни злобы там, ни горести, ни скуки!..