Прямо за углом
Шрифт:
Хотя, может, просто не успел.
Обстрел наверху закончился. Нужно было понять, что делать дальше.
Я вопросительно посмотрел на женщину. Она поняла мой взгляд, повернулась вглубь подвала. Прислушалась. Бой внутри затих, с непонятным исходом.
— Следующий раз, — Встрял молчун, — сбросят новую партию. Тут станет совсем жарко. Надо выбираться из загрузочного сектора.
Мы в загрузочном секторе. Прекрасно. Пока это все, что я понял.
Легенда выстроилась сама собой. Тут все разговаривали на разных языках, и местных среди них явно не было. Про мой голый зад по прибытии,
Обстановка не позволяла им устраивать проверки. Да и нужен я им был даже больше, чем они мне.
— Я ударился, когда сюда попал… — сначала я опробовал свою легенду на людях. — Вообще ничего толком не помню. Ни кто я, ни откуда. А самое главное, вообще не понимаю, что тут творится. Куда я попал и что здесь происходит?
Прежде чем ответить, Молчун высказался, что для человека с пробитой башкой я неплохо справляюсь.
— Мусорка, — неожиданно вступил крепыш. — Это планета-мусорка.
Так. К загрузочному сектору добавилось, что происходящее здесь носит не локальный масштаб окружающих нас развалин, а распространяется на всю планету.
Занесло меня.
— А почему вы здесь? — обратился я к ящерам, повторив свою легенду.
— Не то сказала, — ответила женщина.
— Не то написал про вождя, — ответил ящер.
Слово было другое, может президент, или наместник бога среди смертных. Прямого перевода понять было невозможно, но смысл был ясен.
Два революционера. А значит, — осужденные. Это что, планета — тюрьма?
Меня отвлек спор между ящерами. Они только сейчас поняли, что, собственно, ратовали за разных «вождей». Сначала я решил, что они жили в разных странах. Потом понял из перепалки, что на разных планетах одной системы. Они были чуть ли не разных рас, а я-то думал о них, словно они из одного помета.
Собственно, то, что они с разных планет, их не смущало. Но их не устраивало, что как только что выяснилось, они относились к разным, чуть ли не противоположным политическим течениям. Что-то там не совсем про политику, а скорее о философских концепциях передачи власти из рук в руки.
Все едино.
Я перестал вслушиваться. На убийц они действительно не тянули. Интересно было лишь то, что оказались здесь. Никакого обмена пленными между планетами, всех в утиль. А вот крепыш на убийцу тянул. Поэтому тот же самый вопрос последовал ему. Крепыш удивил:
— Банк я ограбил.
— И что, убил кого-то при этом?
Сначала он просто не понял вопрос. Потом выразительно посмотрел на мою голову, на мою амнезию можно было списать практически все.
— Да нет. Через сеть ограбил. Основной интеллектуальный алгоритм, семь отвлекающих дублеров, к основному еще три телохранителя. Банк бы мне простили, еще бы и куда-нибудь к себе работать спрятали. Но интеллекты так развернулись… Когда они уходили от погони, основной усилил телохранителей, еще и развернул свою цепочку кода, успел рекомбинироваться… Ну, в общем они такого наворотили, что сеть потом неделю поднять не могли в целом секторе. Да и то, не нашли бы меня никогда, если бы мой собственный алгоритм на допросе меня не сдал.
Н-да. С этим языком еще нужно работать. Или это был очень странный мир, или переводил я плохо.
Алгоритмы, сидящие на допросах и сдающие подельников. Наверное, у меня просто слабый словарный запас.Оставался Молчун, но он ответил сам, явно нервничая из-за нашего промедления:
— Убийство. Массовое. Почти сотня человек. Так получилось. Можем мы теперь идти?
А я тут, оказывается, был не главный проказник.
Вселенная, а за какие преступления здесь тогда я?
— Здесь скоро будет хуже, — ящерица, наконец, закончила размышления. — Надо идти, у нас минут десять, чтобы выбраться из-под удара.
Мы были вооружены, нас было пятеро, и мы могли за себя постоять. На нас все еще нападали, но уже реже.
Любая банда здесь была ограничена знанием языка. Очень немногим удавалось быстро найти кого-то с родной планеты. А с чужаками не сильно договоришься, если договариваться приходится на пальцах.
Так что теперь у меня здесь была суперсила — умение разговаривать. Главное, успеть поговорить.
Одиночки на нас нападали только совсем съехавшие с катушек. Группы, большинство, как и мы, старались выйти из сектора. Некоторые, наоборот, прятались в убежищах, готовились к прибытия свежих жертв.
Видимо, дальше было хуже, как кто-то рисковал оставаться здесь.
Но все же мы туда шли.
— Зачем они обстреливают? Сбрасывали бы заключенных, и все. Зачем их здесь всех потом убивать? Тратиться на транспортировку? — звучало с моей стороны цинично, но я должен был задать этот вопрос.
— Выравнивают шансы, — ответил Молчун, — иначе тут будут окапываться и вырезать на корню все новые высадки.
— Зачем? Тут вроде не так много безумцев или душегубов.
— Как зачем? Еда, оружие, награды.
Награды? Я буркнул:
— Как в игре…
— Игра и есть. — И он добавил еще слово, которому у меня всплыло как «арена».
Приехали. Это не планета-тюрьма. Это мир — колизей. Целая планета, отданная для гладиаторских боев.
Ну продержусь я тут день. А дальше?
Чтобы выйти из сектора, пришлось поднажать. Не то место, где можно устраивать пробежку, так что пришлось быстро идти, с глазами на затылке.
Только сейчас, чуть пообвыкшись к местности, я стал замечать детали, понял, насколько давно здесь продолжается бойня. Это не короткий локальный конфликт, и не генеральное сражение, в эту яму сбрасывали преступников и к ним приравненных минимум годами, если не десятилетиями. То и дело под ногами хрустели кости, под пылью и грязью то тут, то там можно было разглядеть черепа.
Трупы гнили, иногда целыми грудами, хотя, сильного запаха я не чувствовал. И стервятников не было. Какие-то особенности самой планеты.
Со всем этим еще только предстояло разобраться. Пока цель была до смешного проста — выйти из сектора.
Все вокруг готовились к новой выгрузке. Большинство уходило, как и мы, стараясь покинуть сектор поскорее. Явно обозначились spawn-киллеры, которые уже занимались укреплениями, окапывались, обороняли подвалы, готовились быстро распотрошить новичков. Хотя для этого нужно было пережить новый обстрел, так что таких набралось немного.