Прямо за углом

— … Поэтому я ничего и не знаю о ваших мирах. И простите, что втянул вас в это.

— Ну, — подытожил Шрам, — зато мы все еще живы.

Теперь его горло осталось без тряпок, и его украшал грубый рубец поперек шеи. Без косметических операций не скроешь. Или вновь наматывать тряпки.

— Тебе я монитор не поставил. — Сказал Хакер, продолжая свой мини-доклад, словно моего рассказа и не было. Ну подумаешь прибыл непонятно откуда. Тут вся планета… прибывших. — В этих условиях поставить его нормально, как они, прямо у сердца, да еще и подвесить на мониторинг левой огибающей артерии… Я бы даже при полном доступе к сети и в лаборатории на такое не решился. Даже на роботизированной операции один из двадцати гибнет. Не снять. И поставить в этих условиях нельзя. Но, как всегда, и не нужно напролом. Неважно, как работают мониторы у нас, важно, что они отдают наверх, на картинку. И у тебя неважно, есть монитор или нет. Как только автономы тут чуть-чуть пообтерлись, даже одни роды уже были, дальше стало просто. Монитора нет, но если ты появишься на экране, то к тебе будет привязан сигнал.

— Какой именно? Охотника?

— Нет конечно. Их мониторы я вынул, расколотил, взял кое-что из деталей, — Хакер запнулся. — Все мониторы, если честно, я вынул и расколотил. Детали нужны. Не охотника. Никого. Я не хочу привязывать тебя к кому-то конкретному. Никого из нас. Все мы сейчас, кроме тебя, погибли под теми завалами. Ты тоже погиб, для кого-то. Для большинства тебя изначально не существовало. Просто сигнал. Это сложно. Если кто-то захочет подробностей, они будут возникать по мере запроса. Возможно, динамически меняться. Или будет выдаваться информация по кому-то, кто недалеко. Тут полно убийц, которые умирают каждый день. Сложно за всеми отследить. Я лишь вношу еще больший сумбур в ситуацию, когда дело касается нас.

— Но лучше, конечно, не светиться?

— Ну, в лигу чемпионов лучше не попадать, это да. Чем больше взглядов обращено к тебе, тем сложнее хамелеонам создавать шум в потоке. А так — нас не отследить, только если бросить на это очень большие силы. Уровня — как изолировать всю планету. Любого можно отследить, но не любого можно отследить просто.

Я даже не стал спрашивать, кто такие хамелеоны. Тут взламывают сети с помощью деревьев. Есть знания, которые мне просто не по зубам.

— Ну а потом, — закончил Хакер рассказ. — мы затаились. Сначала был запас еды, и у охотников хорошо поживились, тут набрали вещей что не сгнили. Сидели, побирались и не высовывались. Переводчики помогли подучить язык, так что я тоже теперь могу сказать пару фраз. Ждали, когда ты очнешься. Ты, хочу сказать, не спешил. Последние дня три уже собирались сделать вылазку, с едой совсем туго, как не растягивай. Но ты проснулся.

Я кивнул. Я проснулся. Что, к сожалению, никак не улучшало нашу ситуацию в целом.

— Тогда что мы делаем дальше?

Я думал, ответит Хакер. На втором месте я бы поставил на Архитектора. Ну, может быть Вождь.

В принципе, я почти угадал. Они ответили все, только не так, как я рассчитывал. Весь крохотный отряд осунувшихся, сидящих здесь впроголодь людей посмотрел на меня.

Подразумевалось, как действовать дальше должен сказать им я.

Что ж.

— Мы все знаем, чем все закончится, если в этом месте плыть по течению. Днем раньше, днем позже, убьют каждого. Нам надо убираться с этой планеты…

Видя, как народ зашевелился, я добавил:

— Если не можем сбежать прямо сейчас, но надо найти место, где не придется каждый день воевать за еду.

— Такого места здесь нет, — хмуро прохрипел Шрам.

— Не совсем так, — Хакер задумчиво рассматривал проводок, все еще закрученный на его пальце. — Таких мест нет на экранах. Но на планете есть места, которые не попадают на экраны. Темные пятна на картах. Места геомагнитных аномалий. Собственно, причина, по которой люди в свое время покинули этот мир. Нет картинки, соответственно, туда нет сбросов, нет разгрузок. Про них не упоминают.

— Покинули? — переспросил я, — Эта цивилизация не погибла?

— Не погибла. Две системы, пять заселенных планет. Это даже не их родина. То ли вторая, то ли третья колонизация. Больше тысячи лет развития, а потом планету заштормило. Сейчас еще ничего, а когда они отсюда улепетывали, тут было совсем худо. Сначала еще оставались научные станции. Потом их сменила более прибыльная тема. Недавно, сорока лет еще нет.

— Но кадры с орбиты не показывают там никакого движения, — возразила Архитектор. — Пустота, только слухи, но ни одного снимка, ни одного подтверждения.

Хакер кивнул:

— И сеть туда не проходит, удобно, да? Это все только подтверждает, что если и есть место, где можно затаится, то только там. Сети карстовых пещер, с орбиты не обнаружить ничего. Где-то пещеры, где-то разрушенные подземелья городов, то скалы и ущелья, в которые можно заглянуть только подвесим спутник прямо над ними. Там еще и до катастрофы никого никогда не бывало. И потом, им там наверху, в основе своей глубоко наплевать, живет кто-то в этих зонах или нет. Картинка идет, зрители довольны, преступники заперты. Доли потерявшихся процентов всегда можно просто списать.

— До ближайшего пятна три дня пути минимум, — заметила Архитектор, уже не возражая, скорее обдумывая.

— Значит, — вступил я, — придется распотрошить еще один обоз. Собираемся и выступаем, есть шанс успеть на ужин.

* * *

Хакер вытащил пистолет и протянул мне:

— Нужен? Еще пять зарядов есть.

Я машинально отвел дуло от себя:

— Оставь. Только не направляй его туда, куда не собираешься стрелять.

Он сунул оружие обратно в кобуру:

— Все равно не сильно умею пользоваться. Но остальные тоже отказались.

— Правильно, — кивнул я. — И ты держи на крайний случай.

— До зоны сброса часа три. — Архитектор уже мысленно рисовала маршрут, накидывала карту. У нее заметно шевелились пальцы, словно она что-то чертила. — Зона не самая популярная, первый уровень, и стоит на отшибе, до других больше полудня пути. Каждый, у кого есть возможность выбирать, выбирает места, где, в случае чего, есть хоть какие-то альтернативы. Есть надежда, что конкуренция в этой зоне будет слабее.

Для меня это слышалось как — «надеюсь, там не придется убивать».

— К тому же, если мы ее успеем распотрошить на вечернем сбросе, то в одном ночном переходе развалины небольшого города. — Добавил Хакер. — Я посмотрел старые карты, там много подземелий, есть где схорониться, переждать, если опять возникнет кто за нами. Растворимся там, словно нас и не было. А потом, по пустошам, к запретным землям.

— Так они все-таки запретные?

Хакер пожал плечами:

— В инструктаже перед выгрузкой говорят, что там ядовитые испарения, земля плавится под ногами, кислотные дожди и наводнения. И земля выжжена, что даже деревьев нет. И все это одновременно. После такой рекламы со стороны организаторов мне прямо хочется там побывать.

Мы уже шли. За час мы выбрались из гостеприимных развалин, укрывших нас, теперь они постепенно оставались позади, пейзаж менялся на редкие руины, огрызки скал и пустыри между ними. Местность оживала, но оживала по местным меркам — под ногами снова то и дело начали попадаться кости. За десятилетия эта мясорубка перемолола многих.

Судя по всему, Хакер постоянно щупал сеть. Иногда он поднимал камень, особенный только для него. Подходил к мертвым деревьям и замирал, обняв их ствол, словно прощаясь, или желая их оживить. Трогал побелевшие кости мертвецов.