Прыжки по лужам

Под моей ладонью странный ритм биения его сердца был более очевидным, чем я когда-либо замечала прежде.

– Я мечтаю о тебе. И мне не нравится, когда я не могу говорить с тобой, видеть тебя или прикасаться, - его глаза снова нашли мои.
– Это любовь.

Всхлип вырвался из моей груди, в то время как он с задумчивым выражением лица размышлял над этим.

– Да, так и есть, - кивнул он, словно придя к какому-то решению, - Моя любовь огорчает тебя?

Его взгляд окутал меня ощущением заботы.

– Нет, я не огорчена, что ты любишь меня.

– Тогда почему ты плачешь?

Непроизвольно из меня вырвалась усмешка:

– Потому что я счастлива.

Он казался еще больше озадаченным.

– Ну, в этом нет смысла. Плакать - это печально.

– Иногда, - громче рассмеялась я, - это означает счастье. Но... Девушки странные.

Его голова немного наклонилась, когда он задумался:

– Ты в этом больше понимаешь, чем я.

Я притянула его ближе, обернув руки вокруг его талии, и прислушиваясь к дыханию, пока мы стояли, прижимаясь друг к другу.

Я извинилась, он принял мои извинения, и мы снова были в порядке.

Это была наша идеальная красота.

Это было тем, что было на самом деле.

Без игр. Без притворства. Без обвинений или чувства вины, с которыми не было необходимости справляться.

– Тебе нужна помощь, чтобы закончить собирать вещи?
– спросила я, уткнувшись лицом в его серую футболку на груди.

– Я предпочитаю целовать тебя до тех пор, пока тебе не нужно будет уйти домой.

Я начала улыбаться, а затем заколебалась:

– Я забыла взять зубную щетку.

Он ушел и вернулся меньше чем за пять секунд, держа новую зубную щетку перед моим лицом:

– Моя мама купила еще одну для моей поездки.

В очередной раз я была благодарна Шейле.

Он как всегда наблюдал, заставляя меня фантазировать насчет нас двоих, в то время как я полоскала рот. Затем я оказалась в его руках так быстро, насколько это вообще было возможно.

Дверь была закрыта. Музыка включена.

Я имею в виду, что не было никаких свечей и подобных романтических вещей, но мы были вместе в наш последний раз, перед тем, как он уедет на год.

Наше недавнишнее расставание не уменьшило нашу страсть, а сделало ее только сильнее.

Наши прикосновения были жесткими. Многозначительными. Медлительными. Я хотела, чтобы он запомнил все это.

Не теряя времени, я сняла с него футболку.

И в его руках не было ни малейшего колебания в тот момент, когда он возился с моей.

Здесь и сейчас были жаркие, нуждающиеся поцелуи.

Словно: возьми их с собой, когда уедешь.

Будто: храни их в своей памяти, когда лежишь ночью в постели.

Подобно: Сейчас я вся твоя.

Наши пальцы исследовали друг друга.

Я делала это с закрытыми глазами, по памяти, мое тело покрылось мурашками, и в то же время я чувствовала, как жар разливается по всему телу.

Он изучал мой шрам, снова и снова касаясь пальцами моей плоти, так мягко... Нежно.

Я поняла, что он вспомнил тот момент, когда однажды спас меня.

Но правда была в том, что позже он снова спас меня.

Мои прикосновения были грубыми, как он и хотел. Мои поцелуи были настойчивыми, как они и должны быть.

Когда я поняла, что лежу на его кровати, в моей голове не было ни одной мысли.

Я смаковала каждое прикосновение и вызываемые ими ощущения.

Каждый поцелуй. Каждое касание моих губ к его коже, запоминая все до мельчайших подробностей.

И когда он отстранился от меня, его глаза были слегка прикрыты, а бедра погружались вперед, и я не остановила его.

Я заворожено наблюдала.

В книгах и фильмах это выглядит намного легче, чем на самом деле происходит в реальности.

Но это намного труднее.

Это просто оказалось немного дольше, чем я ожидала.

Я не собиралась жаловаться, потому что в тот момент я хотела быть с ним, хотя бы в последний раз.

Если он уезжает, то он заберет с собой все, что я дам ему с собой.

Его лоб нахмурился от... Беспокойства? Боли?

Я не могла определить потому, что изо всех сил пыталась не заплакать в конце всего.

Это было слишком напряженно. Этого было слишком много.

Вдруг мне пришло в голову, что для него это возможно в миллион раз сложнее.

– Колтон, посмотри на меня, - сказала я ему и он сделал, как я сказала. Его глаза неотрывно наблюдали за моими губами, когда я говорила.
– Расслабься...

Как только я сказала это, думаю, что мы оба расслабились и, наконец, это произошло.

Это не было болезненно с Колтоном. Он не торопил события. Для него это было так ошеломляюще, что он изо всех сил пытался дышать.

Затем я пошевелилась только для того, чтобы притянуть его лицо к себе, крепко сжимая его затылок. Одновременно с этим я инстинктивно скрестила лодыжки за его спиной.

И сжала бедра напротив его торса.

Сильно.

Я уверена, что на мгновение мы оба закрыли глаза, но я открыла свои в тот момент, когда он удивленно смотрел на меня, его рот был открыт, будто он пытался заговорить.

Но нам не нужно было разговаривать.

Наше взаимопонимание и так было отличным.

Многие девушки, вероятно, лишались своей девственности быстро или болезненно, небрежно или неприятно.

У меня было не так.

Это было неудобно и немного неприятно.

Но я была с Колтоном. Он был моим первым. Моим единственным.

Осознание этого встряхнуло меня в тот момент, когда его голова упала на мое плечо и он прижал губами к моей шее.

– Лили…. Лили, - продолжал он повторять снова и снова.

Я слегка ослабила свою хватку вокруг его талии, и держалась за него, пока он сжимал меня руками, используя всю свою силу, прижимая меня к матрасу и издавая негромкие стоны напротив моей шеи, прежде чем все закончилось.

Я прикоснулась к его лицу дрожащими пальцами, ожидая, чтобы он расслабился.