Прыжок ягуара
Шрифт:
Лавров не рискнул задать капитану вопрос об ожерелье из зеленых камешков. Чем он объяснит свой интерес? Савельев может заподозрить, что никакой он не журналист.
Попрощались они с капитаном холодно. Тот, похоже, устыдился своих откровений и пожалел, что сболтнул лишнего…
Глава 38
Сыщик оставил машину за поворотом, а сам отправился пешком по тихой зеленой улочке. Смеркалось. Во дворах, перекликаясь,
Лавров огляделся по сторонам и легко перемахнул через видавший виды штакетник, который, вероятно, соорудил еще дедушка Камиллы. Строить забор начали с размахом, понаставили каменных столбиков, а на остальное денег не хватило.
Старые ступеньки жалобно скрипнули под ногами. Входную дверь удалось открыть без особых хлопот: типовой китайский замок сдался без боя. В нос ударил запах непроветренного жилья и сухой лаванды. Повсюду лежала пыль. Минимум недели две сюда не ступала нога человека. Видно, московские пинкертоны поленились обыскать дачный домик, ограничившись съемной квартирой, где фактически проживала убитая девушка.
«А что тут искать-то, Рома? – ехидно осведомился внутренний критик. – Прошлогодний снег?»
Лавров спрятал отмычки в карман и включил фонарик. Лучше не будоражить соседей. Вдруг какая-нибудь неугомонная кумушка заметит свет в окнах и явится проверить, кто это пожаловал?
Он медленно обошел комнату за комнатой, – гостиная, две спальни, кухня, крохотная кладовка и закуток, где стоял обогреватель для воды; ведра, ковшики и железная ванная. Отопление печное, удобства во дворе. Из благ цивилизации – колодец, откуда воду в дом подает насос.
Лавров живо представил, как Камилла мылась в этой ванной: раздевалась в тесном закутке и нагая, прекрасная в своей ослепительной юности, с распущенными волосами поливала себя из деревянного ковшика ключевой водой…
На сегодняшний день все обитатели дома мертвы. Злой рок, как утверждает капитан Савельев? Или чья-то злая воля? В данном случае Камилла пала жертвой мести.
«Это ты виноват в ее гибели! – заклеймил сыщика внутренний оппонент. – Женись ты на Кате, девушка осталась бы жива. Туровский не простил тебе нанесенной обиды, а пострадала Камилла».
«Ничего подобного, – рассердился Роман. – Я сам стал жертвой обстоятельств!»
«Ах ты, бедный жертвенный барашек! Я сейчас расплачусь от жалости!»
Под диалог с самим собой визитер разглядывал обстановку, в которой проживала Камилла до того, как встретила Каретникова и закрутила с ним роман. Дом был самый обычный, наполненный старой мебелью. Если отреставрировать эти резные шкафы, буфет, стол и деревянные кровати, за них можно выручить кругленькую сумму. Этажерки ломятся от книг, изданных в советские времена. На стенах – несколько плетеных панно, пара засиженных мухами пейзажей и пучки лаванды. На тумбочке стоит цветной телевизор. Не плазма, но приличный.
В потертом комоде Лавров нашел коробку с фотографиями. Молодая женщина с белозубой улыбкой держит на руках пухленькую девочку. На обороте проставлен год. Вот та же женщина смотрит в объектив фотоаппарата вместе с парнем в морской форме.
– Гражданский флот, – пробормотал сыщик, отметив сходство моряка с капитаном Савельевым.
Значит, это родители Камиллы. Ее мать Анна и отец, который их бросил. А вот и дедушка.
Долговязый старик в очках сидит на скамейке у дома и чистит рыбу. Рядом стоят удочки. Два кота у ног старика уписывают рыбьи внутренности. Снимков раз-два и обчелся. Похоже, жильцы дома не любили фотографироваться.Лавров искал в чертах Дворака и его дочери печать рока, но лица их казались обыкновенными, разве только слегка печальными. Улыбка Анны таила в себе скрытую горечь. Женщина как будто предвидела свою несчастливую судьбу и заранее с ней смирилась.
– Хотел бы я знать, что такое счастье, – хмыкнул Роман, возвращая снимки обратно в коробку.
Итак, ничего достойного внимания он на даче не обнаружил. Посуда, ковры и прочая утварь соответствуют уровню доходов ниже среднего. Правда, лучшие вещи Камилла могла забрать с собой на съемную квартиру, но общего впечатления это не меняло.
Лавров прислушивался к каждому шороху, поглядывал по сторонам, изо всех сил стараясь уловить присутствие жуткого «невидимки», о котором говорил Савельев. Впрочем, тот не упоминал дачу. По словам капитана, они жили в московской квартире Двораков. Но и там ничего сверхъестественного не было. Иначе квартирантка бы обмолвилась.
Насвистывая свою любимую арию тореадора, сыщик обследовал шкафы, этажерки, тумбочки, заглянул в кладовую, где на верхней полке пылились два облезлых чемодана, набитых всяким барахлом. Холодильник в кухне был отключен и чисто вымыт. Камилла не была помешана на домашнем уюте, но поддерживала порядок. Вещи занимают подобающие им места, шторы выстираны, на столе в гостиной – кружевная скатерть. Кровати застелены шерстяными пледами. Все, что можно, прикрыто от пыли целлофановой пленкой. Видимо, Камилла надолго перебралась в город.
Лавров опустился на диван в гостиной и попытался проникнуться духом этого жилища, вообразить себе жизнь, которая тут протекала. Услышать голоса, которые тут звучали… топот ног… детский смех…
Соседские собаки зашлись лаем, и он насторожился. Снаружи раздался какой-то шум: то ли что-то упало во дворе, то ли ветка ударила в стекло. Входную дверь Роман за собой захлопнул, окна были закрыты. Он на цыпочках двинулся в темную прихожую и услышал, как в замке поворачивается ключ…
Глава 39
Библиотека, собранная карликом Агафоном, состояла из книг на специфическую тематику. Некоторые рукописи выглядели совсем древними. За эти манускрипты коллекционеры выложили бы немалые денежки. Все они содержали информацию магического свойства, которую не всякий поймет.
Глория прочитала едва ли третью часть, так как приходилось разгадывать значение условных значков и символов.
Карлик сам указал ей на манускрипт «Вавилонская магия», с которым ей следовало ознакомиться.
– Тут столько закорючек! – ужаснулась она. – Я не разберусь.
– Не так страшен черт…
– Страшен, страшен. Пока я буду чахнуть над этими желтыми страницами, Лаврову придет конец. Он не знает, во что ввязался, и не сможет себя защитить.
– Вызови его сюда и все объясни, – посоветовал Агафон.
– Он не станет меня слушать.
– А ты постарайся быть убедительной.
– Как? – всплеснула руками Глория. – Мы говорим на разных языках!
Призрак казался таким реальным, что она всплакнула. Лишь бы Агафон не оставил ее наедине с неразрешимой задачей. Только бы не исчез прежде, чем даст ей необходимые рекомендации.