Псайкер. Путь изгоя

Мальчик-псайкер ощутил очередной болезненный толчок. Его били, словно взрослого.

–Двигай давай! В здание, за арбитром Коулманом. И ни шагу в сторону. Ты у нас на прицеле, помни это, отродье Варпа.

Руксус шмыгнул носом. Только сейчас захотелось искренне, навзрыд, заплакать.

Когда его тащили рядом с остановившимся впереди «Носорогом», мальчик услышал:

–Это кто такие?

–Один мошенник, вот этот. Эти двое – воры. Последние трое жалкие агитаторы. Хотели других условий работы на своем мануфакторуме.

–Мы хотим послаблений! С нами обходятся как с…

–Молчать!!

Руксус обернулся и увидел, как молодого парня лет девятнадцати ударили болт-пистолетом по спине, ближе к шее. Парень плюхнулся на землю от мощного удара.

–Встать! Тебе ещё отвечать перед Законом, жалкий агитатор. Колени преклонишь после заслуженного наказания.

–Куда пялишься, сучонок?! – взревел собственный палач Руксуса. Не думая ни секунды, он сильно ударил мальчика кулаком в лицо.

–Господин Коулман, а нам точно нельзя его калечить? – с задором в молодом голосе спросил конвоир справа от Руксуса, пока тот пытался встать, сплёвывая кровь изо рта. – Я бы прострелил грязному колдуну какую-нибудь ногу. К чему они ему, а?

–Отставить, Саймон. Его судьбу решаем не мы. Пока что.

Руксус их не слушал. Ему совсем не хотелось вставать. Пока он видел перед собой желтую теплую землю, он не видел этих бездушных арбитров в их темных панцирях. Мальчик всё же не выдержал и заплакал, слёзы смешивались с кровью из губы и разбитого носа. К этой густой мешанине прилип песок.

Видя, что задержанный не очень спешит вставать, старший арбитр кивнул в сторону:

–Саймон, поднять несанкционированного колдуна. Так, как ты умеешь.

Молодой законник лёгкой походкой приблизился, с ходу ударил тяжелым керамитовым сапогом мальчика по груди. Лёгкие будто сжались изнутри, стало тяжело дышать. Каждый вдох приносил боль. Саймон сел на одно колено, стальной хваткой вцепился в светлые волосы задержанного, приподнял к себе его окровавленное лицо.

–Объясняю один раз, кратко и доходчиво. Лучше иди сам, варпова мразь, иначе мы воспримем твои действия как акт неповиновения. Знаешь, что это значит?

Он достал из кобуры болт-пистолет, приставил дуло ко рту мальчика.

–Стоит только представить…как такие вот грешники, мерзкие взору Вечного Императора, не повинуются нам, молоту Его закона…Как бум! Рука дёргается сама – и одной тварью в Галактике становится меньше. Поверь мне, я с удовольствием нажму на курок и посмотрю, как твои мозги растекутся по земле. Однако приказ есть приказ. Иди, если не хочешь закончить свою жизнь здесь.

Руксус беззвучно заплакал ещё сильнее, однако нашел в себе силы кивнуть, встать.

–Зачем вы мучаете моего брата?! – послышался сзади сдавленный крик Велмина. – Что он вам сделал?!

Конвоир, державший его, отвесил мальчику увесистую затрещину по затылку.

–Закрой рот, иначе мы решим, что ты пытаешься защитить несанкционированного колдуна.

–Он мой брат!

–И несанкционированный колдун. Ещё слово, мальчонка, и ты разделишь с ним судьбу. Заткнись и топай.

Саймон убрал болт-пистолет обратно, и Руксус чувствовал, как улыбается молодой законник.

– Согласитесь, интересно, господин Коулман, – в расход может пойти вся семья. Сам колдун, за свои грехи, и его родители, – за то, что укрывали своё маленькой отродье. Ну а младшего можно просто так, за компанию, чтобы не мучился…

–Молчать, младший арбитр Саймон! Во-первых, ещё раз услышу рассуждения об приказах начальства – получишь карцер на восемь часов. Во-вторых, вина младшего брата достаточно мала, и доказать её сложно. Даже если колдун и его родители понесут справедливое наказание, их младшего отпрыска скорее всего отправят в Схолу Прогениум. Не нам решать. А теперь марш! Мы и так сильно задержались.

Руксус не понимал, не видел, куда его повели дальше, но ему внезапно стало как-то всё равно. За какие-то полчаса он испытал боль, страх и унижения больше, чем за всю жизнь до этого. «Пусть делают со мной что хотят», отрешенно подумал он. «Лишь бы не трогали Велмина и маму с папой. Они-то точно ни в чём не виноваты. Они не псайкеры» …

Внутри крепость напоминала муравейник. Десятки арбитров самых разных рангов ходили туда-сюда, все на первый взгляд одинаково суровые и непреклонные. Мальчик не видел их лиц – лишь темную панцирную броню с серым символом Арбитрес на груди.

В конце концов конвоиры привели их в небольшое помещение. Руксус не понимал, как долго и куда они шли, но какая теперь разница? Он преступник, и этим всё сказано. Его в любом случае ждёт наказание.

В помещении царил странный полумрак. В центре стоял достаточно крупный металлический стол, с парой тусклых ламп, бросающих причудливые тени. Ещё утром Руксуса увлекла бы подобная игра света и тени, но сейчас его внимание привлекли люди, сидящие за столом.

Прямо напротив двери, на простом стуле расположился мужчина лет тридцати пяти на вид. На первый взгляд выглядел он даже забавно: вытянутый череп, бросающиеся в глаза большие уши. Руксус бы улыбнулся, если бы не разбитая губа и темно-зеленое одеяние мужчины, золотые эполеты, заметные впадины на щеках и парочка шрамов. Смотрел незнакомец будто бы изучающе.

По ту сторону стола, к шоку Руксуса, сидели мама с папой. Осунувшиеся, поникшие, с опущенными, словно потухшими взглядами.

–Пришлось потрудиться, но вот он, гадёныш. Давай, заходи! – арбитр снова болезненно толкнул его. Мальчик едва не упал лицом на острый край стола.

Вслед за ним вошёл сам законник, снял шлем. За ним скрывалось суровое, покрытое шрамами суровое лицо мужчины, по одному взгляду в глаза которого сразу становилось понятно, что повидал он в жизни безумно многое. Арбитр стал рядом с Руксусом, оставив шлем в правой руке, возле пояса.

Лопоухий незнакомец сощурил бледно-голубые глаза.

–Почему побитый? Вы постарались?

–Он не желал идти, господин Тоббе. Лежал на земле и не вставал, так что мы приняли меры предосторожности. Псайкеры коварны, и кто знает, может, он пытался сколдовать что-то эдакое, пока валялся.

–Похвально, арбитр Коулман, однако сколько раз я должен вам сказать, что вы должны чуть бережнее относится к этим мутантам? Они могут быть полезны, а вы нередко калечите их почем зря. Впрочем, не уверен, что тут подобный случай.

–Лишь подавляем любой намёк на неповиновение, сэр. Как обычно, – словно читая рапорт, ответил арбитр.

–Хорошо, хорошо. Пока покиньте нас, но прежде скажите: Валерика Винезия ещё не приехала?

–Нет, сэр. Патруль на четвертой авеню доложил, что она проехала со своим эскортом три минуты назад.