Псайкер. Путь изгоя

–Спасибо за сравнение, однако за в отличие от этого змеёныша, я родился нормальным, чистым человеком, хвала Вечному Императору. Однако что я слышу? «Дитя», – он громко усмехнулся, – неужели вы сочувствуете ему?

–Оставьте свои насмешки и скрытые угрозы, инквизитор. Я прекрасно осознаю силу вашей власти, однако и вам не следует забывать, что перед вами верховная настоятельница одной их школ Астра Телепатика, а не запуганный избитый мальчик. Вам не с руки конфликтовать со мной, инквизитор Тоббе, тем более что я вхожу в наш Центральный Совет.

В ответ мужчина как-то странно улыбнулся. Руксус ощутил его неловкость, сомнения. Валерика поставила его в тупик.

–Для колдуна, пусть даже признанного Империумом, вы ведете себя слишком смело, Валерика. С такими рассуждениями вы когда-нибудь проснетесь с ножом у горла, и тогда Кардене потребуется новая верховная смотрительница.

–Бог-Император, в бесконечной Своей милости даже к таким низменным существам, как я и этот мальчик, Сам решит, когда забрать меня. Я прожила жизнь, полную смирения, инквизитор, уверяю вас, и в смерти пройду дорогой огня и раскаяния. Однако пока что этот час не наступил, и сердце мое принадлежит Империуму Человечества. Внемлите к голосу разума, господин инквизитор: этот мальчик будет полезен. Я лично ручаюсь за него.

Тоббе поднял на неё сощуренные глаза.

–Вы его впервые видите.

–У нас, прокаженных Варпом, особая связь. Вы правы, я впервые его вижу, однако при взгляде на него меня не покидает чувство, будто мы знакомы целую жизнь. – С этими словами Валерика тепло, по-матерински улыбнулась, и от её улыбки у Руксуса отлегло от сердца. Он понял, что всё было решено ещё тогда, когда верховная смотрительница вошла в комнату для допросов.

– Не хочу даже знать о подобной мерзости. Хорошо, будь по-вашему, – Тоббе пожал плечами. Лицо его внезапно стало равнодушным. – Он будет вашей головной болью, не моей. Однако не забывайте, что мы пристально следим за вашей структурой, верховная смотрительница. Вы их только обучаете, но жизни их в наших руках.

Валерика со смирением сделала полупоклон.

–«И под вечным осуждающим взором Бога-Императора шагают они, и нигде им не видать покоя».

Глава 3

Он не помнил, как покинул Сектор №4, не понимал, что входя сюда преступником, над которым висела угроза страшной смерти, уходит почти полноправным санкционированным псайкером. Произошло настоящее чудо, но мальчик, слишком много переживший за последние два часа, пребывал в таком глубоком шоке, что состояние его было близко к апатии. Он ничего не осознавал, и не хотел осознавать.

Валерика мягко вела его за плечо, чуть склонившись. Нежно усадила возле себя, когда они садились в её личный бронетранспортёр. Будучи от природы человеком прагматичным, верховная смотрительница предпочитала крепкую броню, нежели пустую помпезность. «Всё позади», тихо сказала она Руксусу, когда «Носорог» двинулся с места. Мальчик на неё даже не посмотрел.

Первые несколько минут они ехали молча. Телохранители старшей смотрительницы, рослые люди в странных панцирных доспехах и шлемах с закрытыми металлическими шлемами, сидели рядом, и, казалось, даже не дышали. Грозные лазерные винтовки покоились у них на коленях.

Валерика осторожно коснулась его разума, словно нежной рукой разогнав листья на глади неспокойной воды. Мальчик выпал из прострации, и всё недавно произошедшее рухнуло на него сплошным потоком. Однако он не испугался, не заплакал вновь, а попытался хоть как-то осознать эти события. Бледные губы верховной смотрительницы тронула слабая улыбка, когда она увидела, как мысли спасенного ею мальчика проясняются, как из них уходит буря и наступает штиль.

–Госпожа…

–Зови меня просто «смотрительницей», или, если рядом нет официальных лиц, просто «Валерикой», дитя.

Руксус нахмурился, кивнул в сторону телохранителей.

–А они официальные лица?

Женщина вновь улыбнулась, ещё шире.

–Нет.

–Хорошо. Скажите, Валерика, а отец…отец действительно просто отказался от меня? От своего сына? – Мальчик нахмурился ещё сильнее.

Улыбка исчезла с лица верховной смотрительницы.

–Это так, дитя моё. Крепись.

–Но ещё этим утром, когда я делился с ним своим сном, он вместе с мамой клялся мне в любви, обещал защищать и никогда не бросать…

–Таков этот мир. Страх твоего отца перед законом оказался сильнее любви. Я понимаю твои чувства, но в равной степени понимаю и его порыв. Он понял, что потерял тебя, но хотел уберечь остальных членов своей семьи, твоих маму и брата. Не сказать, что у него это получилось, Тоббе ничуть не трогают чужие слёзы, однако твоих родных в ближайшее время не накажут, это я могу сказать со всей уверенностью. Они в безопасности до официального суда.

Руксус помрачнел.

–Да пропади они все пропадом. Они все отказались от меня. А я думал, мы семья…

Он сжался в кресле, поджав под себя ноги. Жгучая злость от такого гнусного предательства от тех, кого он ещё два часа назад считал самыми близкими и важными для себя людьми, смешалась с внезапно нахлынувшим холодом одиночества. Он чувствовал себя ненужной игрушкой, выброшенной на улицу.

–Не суди мать и младшего брата так строго, Руксус. Не думаю, что у них был выбор. Ни у кого из вас его не было.

–Откуда это вы всё знаете? Вы вошли, когда от меня уже отказались и приговорили к смерти.

В ответ Валерика лишь нежно потрепала его по голове облачёнными в темную кожу перчатками. Тут он вспомнил тот поток рухнувших на него чувств, когда верховная смотрительница вошла в комнату для допросов. Сейчас эти ощущения стали даже острее. Словно нож в него впилось внезапное осознание того, что перед ним сидит не просто человек с таким же даром, как у него, но и псайкер, чья сила несопоставима с его собственной. Валерика была многократно сильнее него, и едва коснувшись её внутреннего «я», Руксус невольно отшатнулся.

– «Не бойся. Моя сила направлена только против врагов Империума…И тех, кто желает зла моим детям».

«У вас есть дети?», подумал Руксус, в этот раз даже ждавший телепатии, и верховная смотрительница лёгким, даже естественным усилием воли прочла его мысли.

–«Есть. Ты теперь один из них. Но сердце моё, открытое для всех вас, переполнено чашей боли и скорби».

«Но почему?».

–«Потому что далеко не от всех угроз я в силах вас защитить. Я бесплодная мать, полная любви, от страдающего сердца которой постоянно отрывают целые куски. Я помню и люблю каждого из вас, моих несчастных детей. Мои огоньки, блуждающие во тьме...Как вас хотят погасить, словно свечу, так и я хочу быть вашим светом. О, если бы я только могла!.. Впрочем, пока хватит об этом, мальчик мой. Ты и так узнал слишком много для первой встречи. Тем более, мы почти приехали. Постарайся как можно скорее забыть то, что произошло, и сосредоточься на будущем. У тебя начинается новая жизнь. Жизнь санкционированного псайкера».