Пси-ON. Книга III
Шрифт:
Еретиком на балу у лоялистов себя чувствую, честное слово.
– В случае необходимости я могу следовать ему около-идеально. Механическую часть контролирую от и до, так что практика не обязательна. Но от информации обо всех тех, с кем можно будет встретиться на этом и последующих приёмах не откажусь. В принципе, я готов изучить вообще всё, что у вас есть на аристократию Российской Империи и государств, с которыми мы контактируем и упоминания которых могут всплыть посреди разговора. – Потому что уж что-что, а встречаться с десятками и сотнями аристократов в одном месте без хоть каких-то знаний о них было чревато. Ошибиться легко, исправить сложно. – Чем шире и глубже будет эта информация, тем лучше. Освоить я смогу практически любые объёмы.
Цесаревич смерил меня
А Император возлагал, и я не совсем понимал, почему. Игра для меня одного, попытка навести мосты силами почти одногодки? Так Его Величество понял, что мне малость побольше двадцати. И побольше сотни. В довесок сам Владимир не ведёт себя как человек, которому очень надо заполучить мою лояльность и верность.
Нужно смотреть, думать и анализировать, не демонстрируя свою серьёзную сторону слишком уж часто. Забавно, но даже точное знание относительно моих возможностей не заставляет людей смотреть на меня как на монстра. Совсем иначе всё было бы, не ограничивай я свой разум и силу в целом, как делал, например, Император. Его псионическая сила хоть и ощущалась не слишком явно, но телепатическую он буквально выставлял напоказ. Почти то же самое, что моё воздействие на простых людей в городе, сразу после пробуждения. Разве что он это взял под контроль и облёк в конкретную форму, используя ради своей выгоды, а я просто приглушил эту силу. Вывод? Один-единственный: нужно время и практика, которых так сильно недостаёт.
– Я обеспечу тебя всем необходимым. Есть более конкретные пожелания?
– Видео и аудио нежелательны: устройства в моём распоряжении не могут его в достаточной мере ускорить. – А любые аудиозаписи в слишком сильно ускоренном виде воспроизводятся просто отвратительно. Так что текст и изображения – моё всё. – Больше ничего.
– Прекрасно. Что касается спутницы на этих приёмах… – Я уже приготовился сказать, что втягивать в это Ксению настолько рано не собираюсь, но продолжение фразы заставило меня убедиться в профпригодности цесаревича. Если, конечно, это всё его рук дело, а не проложенные советниками рельсы, по которым он с невозмутимым лицом катится. – … то это будет делом необязательным, сразу об этом скажу. Но если возникнет такое желание – проблем не будет.
– Вряд ли оно возникнет, Ваше Высочество.
– Просто Владимир. – Нехотя бросил он. – Третий вопрос достаточно личный, так что…
Я ощутил, как на мне пересеклись взгляды Марины и Лины, подруг, которые, похоже, друг от друга ничего особо и не скрывают. Само присутствие главы «Ледяной Звезды» здесь уже указывало на многое. Или влияние Трона не столь велико, и девушка исполняет здесь обязанности легализованной прослушки, этакого приставленного к цесаревне наблюдателя от аристократии. Подтвердить это будет довольно просто: нужно всего лишь понять, есть ли в свите остальных отпрысков императора похожие товарищи, и обладают ли эти самые отпрыски реальными властью и влиянием. Потому что за прожигателем жизни, например, могут и не следить, как и за Владимиром, который претендует на наследование и может быть персоной напрямую неприкосновенной.
Да, я окончательно сдался. Понял, что или ты играешь в политику, или она играет в тебя. Так что прощай, пытающийся плыть по течению Геслер, и привет, Геслер-страшный-интриган.
– Я, возможно, догадываюсь, какой вопрос ты хочешь задать. О моих отношениях с Ксенией Алексеевой, верно? – Я где-то на семьдесят процентов был уверен в правильности своей догадки, а оставшиеся тридцать процентов отводились под проверку настроя цесаревича. Я правда много, –
сравнительно, – времени уделил изучению этикета и дворянских порядков, а за счёт ускорения сознания мог беспрепятственно новоприобретённые знания использовать. В общении людей знатных было важно всё: что, как, в каких обстоятельствах, с каким выражением и каким жестом сказано. Вес имела каждая мелочь, и я, обретя свой неясный статус без году неделя, эти мелочи мог разглядеть. Не без труда, но мог.Так было и сейчас. В похожей ситуации у дворянина было два пути: указать на ошибку, если таковая была, и тем самым продемонстрировать своё негативное отношение к собеседнику. Или сделать вид, – хотя бы попытаться, если ситуация не предполагает иных вариантов, – что ошибки не было вовсе.
Цесаревич выбрал второй вариант.
Или я угадал с его вопросом.
– Всё верно. В нашем случае именно Алексеева станет камнем преткновения между тобой и значительной частью аристократии. Естественно, только в том случае, если ты и дальше будешь её опекать… и демонстрировать привязанность. – Парень как мог подбирал слова, хоть внешне этого и не показывал. Явно не хотел меня задеть или ненароком вызвать обиду. – Я уверен, что до прямого конфликта дело в любом случае не дойдёт, но с тем постом, который тебе пророчит отец, с дворянством желательно иметь хотя бы нейтральные отношения…
– Я понимаю это, но отворачиваться от человека, который мне действительно нравится я не стану, что бы ни происходило. Если среди аристократов преобладают разумные люди, то они всё поймут и не станут создавать всем нам проблемы на ровном месте. – Я немного подумал, и решил дополнить уже сказанное. – Понимаю, как всё выглядит со стороны, но в отношении Ксении я абсолютно серьёзен. А о моих мыслях относительно гаремов и прочих дворянских радостей ты, я думаю, уже в курсе.
Цесаревич опёрся локтями на стол и сложил перед лицом руки.
– Буду откровенен: я посчитал это бахвальством. Никогда не доводилось встречать мужчину, который отказался бы от нескольких красавиц-жён благородного происхождения. – Откровенно усмехнулся Владимир, глядя на меня.
Я сам не заметил, как недовольно скривился. Цесаревич по всем меркам был достаточно молод, чтобы тема плотских удовольствий была для него одной из приоритетных. Нет, физически я, конечно, тоже далеко не старый дед, но в моём случае гормоны могут перехватить вожжи только если я сам позволю им это сделать. А так как умом я понимаю, что Ксении мне более, чем достаточно, то и позволять себе лишку я не собираюсь. И так часов в сутках не хватает, а, простите, постельные дела по времени протекают один к одному, так как иначе даже намёка на удовольствие прочувствовать будет невозможно.
– Гормоны – страшная штука, но в силу возможностей моего разума я могу легко их контролировать. Потому мне достаточно одной партнёрши. – Откровенный ответ на не менее откровенную провокацию выбил парня из колеи, что проявилось, по большей части, в его эмоциональном фоне. Несмотря на то, что цесаревич явно пытался развить в себе телепатический дар, до уровня сестры ему было как до столицы Китая задом кверху. – И я всё ещё считаю, что мои отношения – это моё дело. Недовольных на себя смотреть я не заставляю.
– Тогда я не буду настаивать. – Сдался Владимир, приступив, наконец, к еде. – Но раз уж мы теперь в одной лодке, то нам нужно узнать друг друга получше. Всем четверым. И, дабы ответить на вопрос, который наверняка вертится у тебя на языке, скажу: Марина с нашей семьёй уже давно. Слышал что-нибудь про «объявленных»?
Я покачал головой.
– Если говорить предельно кратко, объявленные – это своего рода ближайшие последователи членов императорской семьи. Они в раннем детстве узнают о своём предназначении и связи с конкретным отпрыском основной ветви, но отношения с кровными родственниками не рвут. Просто живут, следуя за господином или госпожой. Чаще всего это выливается в крепкую дружбу. – Хмык вырвался сам собой. Ну да, только вне этих стен почему-то кажется, что «объявленная» – это Лина, а не Марина. – Распространяться о личностях объявленных, которых тебе раскроют, нельзя.