Пси-ON. Книга IV

Запоздалые мысли попытались описать природу этой сущности, но я отмёл их в сторону: не до того. Псионическая мощь незваного гостя превышала все мыслимые и немыслимые пределы, и мои осторожные манипуляции, призванные ему как-то повредить, растворились в сплошном и мощном потоке стабилизации материального мира, равного которому не показывали даже псионы шестых рангов и несколько выше: не всех можно было вот так просто описать в рамках строгой классификации.

Раны на руке затянулись, и последняя капля пролитой крови вернулась на прежнее место. Пугающе, но факт: образуйся аномалия чуть ближе, и я мог бы не отделаться столь малыми повреждениями. Был ли промах допущен намеренно, или эта сущность не столь всемогуща, как хочет казаться?

Сгусток энергии неясной формы больше всего напоминал переплетение ленточных червей, через которых кто-то ежесекундно пропускал заряды тока. Только так можно было описать судорожно дёргающееся, неаппетитное, шевелящееся нечто.

Природу полупрозрачной и светящейся изнутри сконцентрированной энергии, которая служила сгустку плотью, я определить не смог по тем же причинам, по которым не вышло уничтожить врага. Зато его могучий разум или, что куда точнее, скопление разумов ощущались более, чем отчётливо. И кое-что мне напоминали…

Расфокусированная и слабая мыслеформа, исторгнутая незваным гостем вовне, бессильно растворилась в пространстве, так как я и не думал её захватывать и считывать. Но следом за первой пошла вторая, третья… В какой-то момент я подготовил разум к, пожалуй, любым последствиям, создав отдельный изолированный поток сознания, которому и было скормлено сие послание.

И это оказалось… приветствие?

Несмотря на непривычный формат послания, я смог его воспринять. И тут же та отброшенная в пылу боя догадка обрела вполне конкретные очертания, так как форма мышления неведомой энергетической и псионически могущественной сущности процентов на семьдесят напоминала таковое у паразитов иной реальности, и ещё на тридцать — что-то совершенно незнакомое.

А ведь это лишь поверхностное знакомство, фактически — попытка понять «язык» по одному слову.

Последующие объективные минуты мы, с позволения сказать, занимались наладкой приемлемого способа общения, обмениваясь образами и мыслеформами. Недавняя попытка агрессии со стороны неизвестного, и последующего стремления свершения взаимного убийства этому не мешали: ситуация сложилась патовая, и я, например, постоянно поддерживал готовность к отражению любой угрозы. Ну а стабильность пространства вокруг находилась на том уровне, когда ни одно прямое псионическое воздействие ничего не сможет сделать, как ни старайся.

Содержание же «диалога», если отбросить все уточняющие вопросы и прочие мелочи представляло собой весьма любопытную картину.

Приветствие — и сразу вопрос, требующий незамедлительного ответа. Причина вторжения, ведь именно как вторжение расценили моё появление на той планете.

Я, признаться, прикинул массу различных вариантов, начиная от наглой лжи и заканчивая приукрашиванием действительности. Кто знает этих пришельцев, которые, до кучи, как будто бы достигли той формы существования, о которой я пока мог только размышлять? Опосредованным образом мне уже удалось в значительной степени подтвердить, что мой нынешний собеседник — это энергия в чистом виде. Или проекция, что, учитывая вероятную разницу в наших уровнях псионического и технологического развития, тоже было весьма вероятно.

В любом случае, просто признаться, что мы тут, малость, вымираем, и я такой один на всю планету — значит рисковать получить ультиматум в лоб. Или очередную попытку убить, но на этот раз всерьёз и, возможно, совместно с товарищами. А если те не уступают этому гостю силой, то меня могут и одолеть.

С одним-то не всё понятно: чуть ли не чёрные дыры тут создаёт, скотина бешеная!..

Вот только помимо этой стороны медали существовала и другая. Если я скажу, что я, так скажем, разведчик в авангарде или просто одиночка, как это существо на это отреагирует? А если оно не одно такое?

Один сверхпсион в моём лице, возможно, его или их не напугает, чего нельзя сказать о множестве. Один туземец — прикольный краснокожий мужичок, не представляющий особой угрозы. С ним можно «пообщаться», побаловать, поизучать его.

А вот для племени подход будет совсем иной…

В конечном счёте то на то и выходило. Только в одном случае я скажу чистую правду, которую можно будет подтвердить, а в другом — солгу. И ложь, вскрывшись, может привести к чему угодно. Без вариантов. Куда ни кинь — всюду клин.

Стоит признать, что оформлять мысли в подходящие и примитивные, — сложные расшифровке не поддавались как минимум с моей стороны, — мыслеформы было непросто, но я как мог старался донести всё в корректном виде. Дублирование каждого сообщения в разных вариантах, выверенная система пауз между «повторениями сигнала», выкрученная на максимум ментальная чувствительность того, по большей части изолированного потока сознания — всё это использовалось для дела, нагружая мозг, который откровенно не выдерживал нагрузки.

Несмотря на все модификации и «тренировки», плоть продолжала ограничивать возможности разума.

Так или иначе, но сообщение я передал. Постарался объяснить ситуацию в полной мере: описал эпидемию Пси, последствия для других миров и будущей Земли, поиски способа избежать этого, поджимающие сроки, отсутствие явного решения и надежду, подаренную материалом со спутника их планеты.

Не обошёл вниманием я и тот факт, что пока из сверхпсионов я такой один, но именно эти сведения, судя по приходящим от собеседника образам, интересовали его меньше всего, или он не счёл их сколь-нибудь необычными и важными.

Даже его ответ, если так можно назвать аналогично моей скомпонованную цепочку повторяющихся сообщений, никак не затрагивал мою «одинокость».

Словно и не было никакого скоротечного боя и явной попытки убийства.

А вещал инопланетянин о том, что протекающий на Земле процесс — естественен от и до. Проводил аналогии с тем, что было понятно мне: с бактериями и болезнями, выкашивающими слабых и расширяющие жизненное пространство сильных. По мнению этого существа, вмешиваться, и тем более препятствовать процессу роста концентрации Пси было попросту бессмысленно и даже вредно. Потому что соразмерно росту этой самой концентрации у любого вида появляется всё больше одарённых особей, которые в дальнейшем избавляются от старой оболочки, и воплощаются в новой форме: псионической.

Так как мне требовалось время на усвоение полученной информации, я не применул задать ещё один интересующий вопрос: почему он напал на меня, и почему остановился?

Ответ пришёл сиюсекундно, и за ним же последовало… предложение с нотками восторга и интереса? Настоятельный совет древнего мудреца — безусому юнцу? Уж не знаю, к какой категории отнести впитавшее в себя чуждые эмоции утверждение о необходимости скорейшего перехода к следующей форме существования по его образу и подобию.

А напал он на меня потому, что для всех известных ему миров абсолютной нормой было то, что живое существо с высоким псионическим потенциалом и «стандартным» не-псионическим телом априори безумно. Разум псиона, — используем, пожалуй, привычное определение, — со временем лишался способности нормально сосуществовать с материальным мозгом, приводя или к разрушению последнего, или к образованию канала обратной связи, передающего «данные» не только от сознания-оригинала к дублёру-мозгу, но и наоборот.