Пси-ON. Книга IV
Шрифт:
— «И как только он займёт своё место во вселенной, процесс ветвления его родного мира прекратится? Это естественный процесс?..». — Стоит признаться, что я предполагал практически что угодно, но точно не нечто подобное. Миры, которые рождаются и гибнут лишь затем, чтобы в одном из них уродился кто-то вроде меня? И это происходит само собой после первого же толчка — создания целой реальности кем-то вроде Гостя? И что же, он создал не планету, а отдельную галактику? Или вселенная достраивает всё необходимое своими силами? И кто или что тогда стоит над этими, безусловно, сложными и не могущими самоорганизоваться процессами?
— «Абсолютно верно. И этот процесс настолько же естественен, насколько естественны рассветы и закаты, жизнь и
Всё оказалось одновременно и так просто, и так сложно. В общих словах — понятнее некуда, но дьявол кроется в деталях. Я хоть уже и смирился с тем, что наша Земля — далеко не единственная, но надеялся на то, что мы и являемся, так скажем, оригинальной планетой. Главным доводом на этот счёт я нарёк своё же существование, так как другие реальности, в которые вели разломы, не содержали в себе следов существования кого-то, подобного мне. Я изучал гниющие «трупы» чужих ноосфер, изыскивал уцелевшие архивы и прочая, прочая. Нигде не было ни единого следа существования «второго меня», который мог возглавить свою Землю или, хотя бы, предпринять иные шаги для предотвращения или отдаления трагедии.
Правда оказалась намного прозаичнее: я просто уродился таким красивым согласно очень странному эволюционному механизму, функционирующему согласно правилам, которые я, вероятно, просто не мог понять в этой форме. Сама концепция множественности ветвящихся миров не укладывалась в голове, ведь я не мог её осознать.
Понять и принять посредством костылей, абстракций и всего прочего мог, но не осознать.
— «Но зачем всё это? Для чего существует этот сложный механизм создания сверхсущностей?».
— «А для чего эволюционирует жизнь? Согласно уровню понимания мира твоей цивилизации, этот процесс тоже не имеет конечной цели. Не имеет смысла… Теперь мы поведали тебе правду, и ты знаешь, что всё это происходит ради „создания сверхсущностей“. Глубочайшая же трагедия нашего существования заключается в том, что главный вопрос, ответ на который мы ищем, остался всё тем же».
Я бы хмыкнул, да отвлекаться на это не охота. Уровень повышается, а воз, выходит, и ныне там. Даже Гость, создавший ни много, ни мало, а целый мир с каскадом его копий не знает, на кой чёрт он этим занимается.
Это радовало: уж чего-чего, а стать типа богом я не хотел. Не тот у меня склад ума, чтобы бесконечно долго коротать досуг, создавая миры и наблюдая за их развитием.
— «Это очень интересно, но вы умолчали о том, почему же между сверхсущностями нет конфликтов». — Я уже примерно понимал, почему, но хотел услышать чёткий ответ на этот вопрос.
— «Нам нечего делить и не из-за чего конфликтовать. Каждый из нас способен создать отдельное пространство и целый мир в нём. Тебе может быть сложно понять это, но многое меняется, когда время перестаёт иметь хоть какое-то значение».
— «Сверхсущности бессмертны? И сколько вам лет?». — Я понял, что сморозил глупость уже на этапе запаковки мыслеформы, но справедливо решил, что Гость, настолько глубоко изучивший людей за неполные сутки, уж всяко способен сконвертировать некое значение в понятное мне.
— «Мы не считаем время, Артур Геслер. Оно не имеет значения. Но мы можем установить приблизительные рамки». — На секунду Гость просто исчез, чтобы появиться точно там же. Я же буквально ощутил, как всколыхнулось пространство, а кратковременный разрыв телепатической связи привёл к некоему аналогу сенсорного шока. Благо, неприятные ощущения почти моментально схлынули. — «Нам не меньше полутора миллиардов Земных лет. Именно тогда мы создали наш первый мир, судя по его текущему состоянию».
Это финиш. Если Гость действительно вот так просто переместился чёрт пойми куда, посмотрел, что там и как, как-то высчитал возраст своего творения…
Что
ж, он — реально Бог для своих паразитов-червячков. А если спроецировать вырисовывающуюся картину на Землю, то нашему «создателю» сколько, миллиарда четыре годков, считая от появления первой жизни? Или надо засекать начиная от большого взрыва, и тогда Гость на фоне прародителя людей — сопля безусая? Так ещё и наш экземпляр Земли далеко не первый, судя по разрушенным реальностям. Благо, там разлёт по годкам плюс-минус тысяча в крайнем случае, если, конечно, нас не «стыкует» с «одногодками». А если стыкует…Какая для меня лично разница, четыре миллиарда там лет или сорок? Всё одно — не представить такой срок, даже мне не представить…
Всё это, в общем-то, звучит как форменный бред, но я уже едва ли способен чему-то удивиться. Разум Гостя, его псионическая мощь и то, насколько элегантно он только что воздействовал на пространство — всё указывало на то, что мне не стоит даже пытаться понять, лжёт он, приукрашивает или говорит честно и прямо.
В общем-то, сущности такой мощи и правда нет смысла изворачиваться, чтобы меня сожрать. Гость мог просто впихнуть в мою бедную голову всё о том, что нужно для смены формы, и спокойно подождать лет двадцать-тридцать, до момента, когда Пси-коллапс вынудил бы меня пойти на крайние меры. Или поступить ещё проще, начав медленно, но уверенно стирать человечество с лица Земли. Обломать мне зубы раз-два, после чего довести тело до края и помариновать так немного.
Всё же, насколько я смог понять к нынешнему моменту, именно в этом заключалась суть процесса смены формы. Не в избиении, конечно, а в постепенном ослаблении тела и разрыве связей разума и мозга.
Там имелся ещё целый ворох нюансов, которые я не успел расшифровать, но основу они с ног на голову не перевернут.
— «И за все эти века вы не встретили никого, похожего на меня?».
— «Ты — уникум, Артур Геслер. В ином случае мы бы сейчас здесь не находились». — Ответил простенько, но со вкусом Гость. Быть уникумом, конечно, приятно, но этот статус мог принести ещё и проблемы. Например, раз Гость ещё тут, то он, вероятно, и сам пока не понимал, что со мной не так. А это значит, что тот же переход в псионическую форму бытия может пойти совсем не по плану. Может, я вообще к этому не способен, и в процессе просто самоубьюсь? — «Эти опасения резонны. Мы извиняемся за чтение твоего разума, но иначе нам было бы сложно вести диалог. Твои мыслеформы скомпонованы некорректно, и их расшифровка не позволяет воспринять заложенный в них смысл с приемлемой точностью».
— «Я понимаю, и не держу зла». — Я и сам с большим удовольствием лезу в головы собеседников, если это возможно. Так банально проще, ибо полагаться сплошь на чтение мимики и поиск дополнительных смыслов в словах — значит растягивать диалог донельзя, или рисковать не так что-то понять. С тем же Алексеем я осознанно начал рисковать, понимая, что этот интриган и меня может попытаться надуть хотя бы в малом. А так он не открытая книга, конечно, но и солгать ему мне уже на многие порядки сложнее. — «Я как-то могу помочь вам в изучении себя?».
— «Живи и не лишайся рассудка. Этого будет достаточно. Но сроки, Артур Геслер, я обозначить не могу. Ты слишком уникален для того, чтобы можно было строить точные прогнозы». — А ещё время для Гостя ничего не значит, это я тоже запомнил. Он, может, и подстраивается под моё восприятие окружающего мира, но по сути обязан являться чем-то совершенно непознаваемым.
Как и кто угодно возрастом от полутора миллиардов лет, ха-ха.
Но не значит ли это, что он ответит на все мои вопросы, которые я только могу себе вообразить? Всё же, у такой сущности должна быть совсем другая система ценностей. Сидит же он со мной в пещере на каком-то куске камня посреди тихого океана в позе мыслителя, собрав себе «тело» в виде человека, тратит своё время, которое не имеет значения, и параллельно изучает меня так, что я сам этого не замечаю?