Псих, а может, и не псих...
Шрифт:
Потолковать наедине с Лилей не представлялось никакой возможности, и я решился на отчаянный поступок:
– Ребята, а не сходить ли нам в кино, тысячу лет не был...
Алла Дмитриевна сразу отказалась, сославшись на то, что скоро надо класть детей спать. Дима тоже вдруг заартачился:
– Нет, вы меня увольте, после ночного дежурства в кино идти, смеётесь, лучше я бесплатно дома посплю.
Я с надеждой посмотрел на Лилю.
– А я с удовольствием, сама эту же тысячу лет не была в кинотеатре...
Всё сложилось лучше некуда, не прошло
Глава 19
Мы не спеша шли с Лилей по вечернему городу, изредка кидая друг на друга изучающие взгляды, боясь спугнуть и нарушить хрупкую связь двух заблудившихся душ. Легко касаясь локтя женщины, я оберегал её от падения на скользком снежном покрытии асфальта и чуть сдерживал себя, чтобы не развернуть Лилю к себе и не впиться в губы поцелуем.
Я уже начал злиться на себя, что не нахожу подходящую тему, чтобы нарушить затянувшееся до неприличия молчание, когда это сделала Лиля:
– Витя, ты боишься, что я буду тебе задавать вопросы, на которые ты не сможешь ответить, и тебе придётся лгать и изворачиваться?
– Скорей всего, ты права, но я не буду изворачиваться, потому что это претит моему характеру, и потому что не хочу, чтобы ты плохо думала обо мне, ведь я уверен, что ты уже дозналась у Димы о странностях моего поведения и о причинах неожиданного появления в вашем доме.
– Хорошо, я не буду тебя донимать вопросами, на большинство из которых, по всей видимости, ты просто не в состоянии ответить, но разве тебе не интересно побольше узнать обо мне, почему я одна с детьми появилась вдруг у матери, и многое другое, ведь я вижу, что тебе это хочется сделать.
– Нет, Лиля, тут ты не угадала, потому что я о многом догадываюсь. Мне ты нужна сегодняшняя, какая ты есть, а не твоё прошлое, где нет меня рядом с тобой...
– Витя, но в моём настоящем я не одна, у меня есть дети, которых я ни на кого не променяю...
– Я же сказал, что ты меня интересуешь сегодняшняя, а я тебя встретил с детьми, и, стало быть, это даже не обсуждается. Зря ты так подумала, это было бы с моей стороны крайне глупо завоевать твоё сердце, не учитывая роли детей в твоей жизни.
– А ты хочешь завоевать моё сердце или тело?
Лиля повернулась ко мне лицом, глядя в свете фонаря прямо мне в глаза. Нет, она меня не смутила, ведь понятно, что в свои тридцать четыре я не был монахом и большим скромником, но её прямота заставляла ответить тем же. И хотя я опасался своим ответом отпугнуть от себя женщину, но выбора мне здесь не давали:
– Лиля, я тебя всю хочу, и твоё горячее сердце, и твоё великолепное тело, и твои сладкие губы...
– последнее я уже добавлял после затяжного страстного поцелуя.
Нас спугнули прохожие, и мы, смеясь, взявшись за руки, побежали вперёд, но скоро остановились и опять приникли друг к другу поцелуем...
– Витя, ты хочешь в кино?
– Нет, я хочу тебя и как можно быстрей, поедем ко мне...
Она кивнула без раздумий, и мы бросились к проезжей
части ловить такси.Я не буду описывать, как мы бежали от такси к подъезду и стремительно взлетали на второй этаж, как и подробности того, как мы оказались обнажёнными на моей тахте, прильнув в обоюдном страстном желании к таинству любовной игры...
– оставим это за кадром.
Лиля уютно примостила голову у меня на плече, гладя нежной рукой по груди, животу и возвращаясь к шее, плотно прижималась ко мне и искала мои губы для очередного поцелуя.
Я боялся потревожить эту хрупкую идиллию обожания и наслаждения двух, нашедших в этой жизни друг друга людей.
Я мягко перекатил на себя изящное тело любовницы и стал покрывать поцелуями бархатную кожу шеи, спускаясь губами к пышным округлостям груди... Захватив их в руки, попеременно начал целовать и посасывать горошины торчащих сосков.
Лиля тонко постанывала, ероша мне волосы и, раскрыв бёдра, приподнялась, ища то, что погасит жар, заполняющий таинственные глубины вожделенной влагой...
Мы бежали босиком по холодному полу в душ и со смехом падали обратно на мою старенькую тахту, ещё помнящую юношеские томления своего хозяина.
Вдруг Лиля спохватилась:
– Витенька, сколько уже времени? Я с тобой совсем потеряла голову...
Я взял со своей тумбочки старенький будильник моего дяди со светящимися стрелками.
– Солнышко, ещё и часа нету...
– С ума сойти, мама ведь волнуется.
– Так позвони, в чём дело, ты же не девушка пятнадцати лет...
– Стрёмно, Витя, я же официально ещё не разведённая, а моя мама довольно строгих нравов.
– А что лучше, если она будет неизвестно что себе воображать?
– Ты прав, пойду позвоню, помолись за меня... Чёрт-те что, правда, трясусь от страха, как девчонка...
Я не стал даже прислушиваться к разговору дочери с матерью. За свою и её репутацию я не волновался. На мой взгляд, этот звонок - просто соблюдение правил приличия и порядочности, а с какой стати двум взрослым людям таить свои интимные отношения?
Тревожило меня другое, неизбежно скоро возникнет разговор о моём пребывании в этом новом для меня мире, где я непонятно как и насколько очутился, и что в связи с этим я смогу предлагать и обещать ставшей мне такой дорогой женщине.
Лиля вернулась после разговора с мамой и, окоченевшая, прильнула к моему телу, не говоря ни слова. Я также молча ласкал её, согревая и наполняя опять любовной негой.
Порывисто дыша, мы оторвались друг от друга, и Лиля, положив опять свою головку с пышными волосами, пахнущими ароматным шампунем, на моё плечо, наконец нарушила молчание:
– Витенька, расскажи мне, пожалуйста, о той неведомой мне твоей жизни. Нет, ты не подумай, что я хочу выспросить у тебя о твоих прежних любовных связях, - понятно, что такой взрослый парень имел их в своей жизни немало... Расскажи о нашем городе, о тех людях, об их пристрастиях, чем и как живут, какие интересы и всё, что захочешь и сможешь мне поведать.
Я присел, облокотившись спиной о стену, укутал в одеяло хрупкое тело полюбившейся мне женщины и положил, как малое дитя, к себе на колени. В свете ночника я смотрел в широко раскрытые глаза Лили, читая в них неподдельные нежные чувства.