Псих Книга 1

Сергей Ефимовский решил наведаться после обеда в целительский корпус к сестре. Сегодня ее тоже допрашивали. Не то, чтобы он переживал за ее психическое состояние. Клавдия кому угодно сама мозг вынесет, потом пересоберет, скажет, что так и было, но проведать все же не мешало.

— Привет, сестра, и какого черта ты три дня назад учудила? За каким лешим поперлась одна в тайгу, жить надоело? — Серега всегда в таком тоне общался с ней, по-другому она его просто морально давила.

— И тебе добрый день, братишка. Когда это тебя волновало мое самочувствие, не строй из себя заботливого родственника, — Клавдия никогда не оправдывалась, даже если ей сильно доставалось.

— Так это я с отрядом рванул на твои поиски. И знаешь, рисковал своей жизнью, дрался с серьезным монстром, — не мог не похвалиться Ефимовский, так как был горд этим безрассудным поступком.

— Никогда не сомневалась в твоем слабоумии, а вот отвага это что-то новое, — съязвила сестра, не оценив его подвига.

— Если бы мы не пошли, то Оболенский тебя не нашел, сама бы, наверное, ни за что не выбралась. Можно и спасибо за это сказать, — Сереге стало обидно, он искренне переживал за сестру.

— Ну, спасибо, наверное. От тебя точно не ожидала ничего подобного, поэтому до сих пор не могу поверить, — Клавдия потрепала младшего брата по вихрам, выражая теплые чувства. — А этот, ваш Оболенский, что-нибудь говорил обо мне?

— А что, должен был? Ты имеешь в виду расспрашивал о тебе, как о девушке? Неужели моя сестра в парня влюбилась? — Ефимовский не верил своим глазам, стерва Клавдия отвернулась и покраснела.

— Что ты там себе придумал?! Если будет спарринг, то вдарь ему посильнее, чтобы в лазарет снова зашел, — девушке было стыдно просить о таком брата, но Оболенский учился на первом курсе, и другой возможности его увидеть просто не было.

— Ага, вот только он скорее уделает меня. В прошлый раз повезло, Псих нарочно подставился, — Серега понял, что сестра чувствует себя вполне нормально, если не считать легкой влюбленности. Это несерьезное заболевание, как насморк, само скоро пройдет. Говорить о причине, по которой пропала, точно не будет. А вот к Оболенскому у Сергея появились вопросы. Каким образом, выглядя, как чухонский задрот в очках, он находит короткий путь к сердцам девушек? Однокурсницы, конечно, могли купиться на статус князя Оболенского. Но вот сеструха, рассматривающая мужчин исключительно как насекомых, никогда не смотревшая на статусы, что-то же нашла в этом парне? Вот именно об этом секрете и хотелось поговорить Ефимовскому с однокурсником.

Когда брат ушел, Клавдия приложила ладошки к горящим щекам. Ей не удалось скрыть смущение, когда брат уличил ее в симпатии к этому странному парню. Оболенский и в первый раз вызвал у нее интерес, ведь явно пришел в лазарет по ложному поводу, но не воспользовался возможностью, обидевшись на нее. Да, она не любила прогульщиков, но он таким не был. И причина была, скорее всего, веской. Жаль, что она ему нагрубила.

Именно он вернулся за ней в иной мир, куда Клавдия попала прямо из санчасти. Сначала не поверила собственным глазам, обнаружив себя посреди серой пустоши. Кругом были лишь камни и растрескавшаяся земля, высушенная холодным, пронизывающим ветром. Слава богу, она успела накинуть теплую куртку, когда хотела остановить обиженного Оболенского. Теперь была рада своей предусмотрительности.

Клавдия осмотрелась. Вдали виднелась гряда крупных камней, но вот леса и в помине не было. Это был иной мир, сильно отличающийся от привычного. Солнце скрылось за серыми тучами. Пожухлая трава, словно перекати-поле, проносилась, подхватываемая ветром.

— Словно на чужой планете, — поежилась Клавдия, запахиваясь плотнее. — Хотя дышать также легко, интересно, где я оказалась? А главное, каким образом?

Вопрос, конечно же, был риторическим. В ближайшем окружении не было ни одного разумного существа, и это сильно пугало девушку. Она двинулась по этой безжизненной пустыне куда глаза глядят, так как не представляла нужного направления. Через час Клавдия наткнулась на одно странное существо, чем-то похожее на тритона, размером с кошку, правда, с тремя хвостами. Оно пробегало между камней по своим делам, но увидев медленно бредущую девушку, остановилось. У небольшой тварюшки оказались мелкие острые зубы, говоря о ее плотоядной натуре.

— Ну, да, зелени здесь не наблюдаю, чем же еще питаться в этой пустыне? — отдернула вовремя руку Клавдия, когда та чуть не цапнула за палец.

Через два часа вокруг девушки мельтешили уже пять трехвосток, так она их окрестила. Одним местом чувствовала, что зверьки преследуют ее не с целью подружиться и завести приятное знакомство. Клавдия решила набить карманы куртки камнями, другого оружия у нее не было. Когда солнце стало клониться к земле, твари подступили ближе, практически снуя под ногами. Одна сволочь попробовала укусить за ногу, но девушка подпрыгнула в воздух. Потом бросила в трехвостку камнем, на удивление попав. Тварь мерзко заверещала и отбежала подальше. Клавдия принялась швыряться булыжниками, разгоняя непрошеных конвоиров, преследующих свою жертву. Теперь сомнений не оставалось, добыча здесь только одна, и ей придется сразиться за свою жизнь. Девушка стала искать укрытие или возвышенность, дабы выбрать удобную позицию для обороны. Из курса тактики и стратегии она помнила, что те, кто действует от обороны, зачастую проигрывают. Вот только ей нападать было нечем. Поэтому выбрала самый большой валун и взобралась на него. Отсюда ей стало удобно бросаться камнями и невозможно уснуть, так как края оказались ребристыми и неровными.

— То, что нужно, дабы вести круглосуточную оборону, — она прекрасно умела метать ножи, теперь их заменяли булыжники. Меткость попадания была на высоте, уже двум особям она перебила позвоночники. Трехвостки не стали разбрасываться добычей, подкрепились своими собратьями. С каждым часом Клавдии становилось все сложнее держать оборону. Трехвостки, словно акулы, прибегали на запах крови. Она сражалась, отгоняя тварей на расстояние, и в это время подбирала свое оружие, те самые камни. Потом быстро возвращалась на валун, ожидая, когда снова приблизятся мерзкие твари. Так девушка продержалась три дня и три ночи, уже просто сидя на камне, бросая в тварей булыжниками. Глаза сильно слипались, но она боялась уснуть. Ведь, как только отрубится, ее разорвут на куски, ну или попробуют понадкусывать. Судя по раздвоенным языкам, как у змей и ящериц, укусы этих трехвосток могли быть вполне ядовитыми.

— Мне тут не выжить, если не произойдет какое-нибудь чудо. Но в жизни моей чудес еще не было, — Клавдия, дабы не уснуть, говорила последние сутки сама с собой. Еще она пела и декларировала стихи по памяти с той же целью перед неблагодарными агрессивными зрителями. В какой-то момент ей показалось, что она уснула, и ей приснился сон о спасении. Навстречу к ней шел, если не сам Христос, но точно спаситель. Он пинками отправлял голодных существ в полет, словно голкипер мячи, пасуя своей команде.

— А что так можно было? — девушка видела, что человек не боится мелких хищников. Когда тот приблизился, в незнакомце узнала последнего своего пациента, князя Оболенского младшего. — Интересно, он вернулся за мной? — Клавдия спросила себя, думала, что заснула или уже умерла. И сейчас ей снится чудесный сон, похожий на сказку.

— Оболенский, как я рада тебя видеть, жаль, что это во сне, — девушка сидела на краю большого камня, свесив ноги вниз и разложив вокруг себя булыжники, словно снаряды.

— Я не твой сон. Раз уж тоже попал сюда, решил тебя поискать. Нам нужно отсюда выбраться побыстрее. Там все училище из-за твоей пропажи стоит на ушах, — сейчас парень разговаривал не как во сне, а вполне разумно, требуя вернуться в реальность.

— И как Оболенский нам это сделать? Ты знаешь отсюда дорогу? И, кстати, где мы сейчас оказались? — здравое мышление стало возвращаться, и язва снова проснулась в Клавдии.

— Мы, полагаю, в ином измерении, но точно не могу сказать, это Земля или иная планета. Фауна здесь не похожа на нашу, — парень пнул еще одну подскочившую трехвостку, отправляя в дальний, жаль, что некосмический полет.