Псих. Разбег

Снова пришлось отыгрывать потерянное время. Что-то я стал нервничать, а это уже плохо.

Со второй попытки попал, куда нужно; вылетел с разгона, на полном скаку. Вот они, мои ивы, густые и развесистые. Выручайте, родимые.

Я опустил хвост, поднимая машину на дыбы, как норовистую лошадь, и одновременно чуть-чуть, самую малость убавил мощности.

Как и ожидалось, леталка грузновато просела, черканув напоследок по ветвям; словно сделала приседание, ненадолго спрятав тяжёлую заднюю часть за линию зелёных разлапистых крон.

Люк у меня уже был открыт.

Последним импульсом я добавил флайкару прыти - лети, дружок.

И шагнул в люк.

***

Глубины оказалось достаточно. Правда, в воду я вошёл не слишком удачно. Инерция полёта протащила меня вперёд, я завалился и так саданулся бедром и боком, что едва тут же не утоп - попытавшись заорать под водой. Помогло то, что дыхание перехватило. И ещё досталось глазам - я не успел их зажмурить, вернее, адаптироваться не успел, слишком быстро вышел из слияния. Так и упал с распяленными, и глаза сразу зашлись острой резью в мутной, непрозрачной воде.

Пронёсшиеся над озером туши преследующих бифлаев отозвались противной вибрацией по всему телу. И тут же ноги ощутимо ткнулись в илистое, склизкое дно.

Нормально, как любит говорить наш лейтенант. Всё ерунда. Главное - дело сделано, и ничего, вроде, не сломано. Теперь выберусь.

Всплывать я старался осторожно, хотя грудь уже распирало изнутри. Тела касались какие-то мерзкие холодные водоросли, так и норовили обвить руки-ноги. Вода вызывала отвращение - не вода, а просто кисель какой-то, ещё и ледяной. Надо же. А с виду казалось - такое красивое озеро.

Плевать. Я тут не ванну принимаю. Вот резь в глазах мешает реально: почти ничего не вижу кругом. Но вроде - насколько могу судить - всё спокойно.

Я тихонечко погреб к берегу, стараясь отпихивать от себя плети водорослей.

12.

Берег оказался жутко неудобным - отвесный земляной обрывчик, скользкий, ухватиться не за что. И на ноги даже под самым берегом не станешь - глубоко. Какое-то время я барахтался в воде, пытаясь цепляться за оползающие под руками редкие клочья непрочной травы. Без толку. Нет, тут не вылезу, надо искать место получше.

Неподалёку - насколько я мог разглядеть слезящимися прищуренными глазами - ветви ивы опускались прямо к воде, вроде бы, даже касались поверхности. Может, если удастся подтянуть ветку потолще... Я поплыл туда.

Однако, вода холодновата.

Длинные, тонкие веточки с жёлтой кожицей и редкими остренькими листочками прочными не выглядели. Я стал собирать их в пучок, аккуратно, опасаясь пообрывать.

– Помочь?
– спросили у меня сверху.

От неожиданности я выпустил ветви и тут же с головой ушёл под воду.

Вынырнул, отчаянно моргая.

– Прохладно для купания, - сказал человек на берегу.

Форма. На нем форма, точно. Военная, лётная.

Я судорожно погрёб прочь.

– Эй, парень, не смеши меня!
– крикнул вояка.

– У меня тут бифлай за деревьями. Теперь пеходралом удирать будешь?

Отдалённый звук сирен, зародившийся, как мне показалось, со всех сторон сразу, быстро приближался.

– Эй, парень!
– снова позвал летун.
– Вылезай, в самом деле, чего зря мёрзнуть-то? Прилетел уж, конечная остановка. Слышишь, какую бучу поднял?

Полицейские машины - и флайкары, и колёсники, и чего тут только не было, - завывая и моргая мигалками, занимали круговую оборону по берегам, чуть поодаль от ряда деревьев.

Быстро они меня.

Видимо, сверху всё-таки засекли прыжок.

Обидно.

Теперь голоса уже звали с разных сторон, советовали вылезать, сдаваться и вообще не дурить.

Почти на середине озера я набрал в грудь воздуха, нырнул.

И сразу же в воду шумно плюхнулись несколько тел.

Ну, хоть форму свою подмочите, ребятки.

Я с усилием оторвал от шеи симбионта, подержал в кулаке упругую мохнатую гусеничку.

Жаль, что так вышло, дружище. Ну, извини.

И разжал кулак.

Когда меня ухватили за волосы, поволокли к берегу - я не сопротивлялся. Не было смысла.

***

Дул ветер. С одежды, с волос стекала вода, будто слезы о моей незадавшейся жизни. Было холодно, мокро и очень-очень противно.

На берегу меня быстро и профессионально обыскали. Вовремя я избавился от симбионта - его бы непременно нашли. Полицейские, судя по всему, были злы и шутки шутить не намерены.

Закрутили за спину руки, защёлкнули наручники.

Повалили мордой в траву, от души поездили ногами по рёбрам.

– Эй, не бейте пацана!
– возмутился кто-то, по-моему, летун.

– А кто его бьёт?
– окрысился полицейский.
– Сам упал. Не видишь, что ли? На ногах не стоит, с-сука.

Повернув голову, я успел увидеть, как вояка равнодушно пожимает плечами и отходит в сторону.

Народ продолжал прибывать - полиция в форме, полиция без формы, все пялились на меня с одинаково злым любопытством.

– Хлопцы, вы точно ту рыбку мне выловили?
– с сомнением поинтересовался тип в гражданском.
– Что-то хлипковат больно.

Отозвался летун - хмуро, будто нехотя:

– Я его тепловизором вёл. Запись есть.

– Мы возьмём запись.

Вояка снова пожал плечами.

Так вот как он меня выцелил. Тепловизор, черт! Ну, кто ж мог рассчитывать на такое.

"Гражданский" о чем-то ещё спросил летуна - вполголоса, я не расслышал, о чём.

– Мне откуда знать?
– со злостью гаркнул военный.
– Остановкой раньше сошли. Сбоит в городе тепловизор! За эту запись спасибо скажите, блин! Я что, обязан вам тут? Сами ловите преступничков ваших резвых!