Психея

Я впервые вижу настолько испуганное выражение лица.

Взгляд, полный страха и непонимания, растерянности и безысходности.

Ронни.

Стоит к нам лицом, сильно сутуля плечи. Прижимает к груди потрепанную временем книгу. Смотрит на нас так, будто впервые видит. На ней всё та же майка, те же шорты. И кулон. Кулон-бабочка, поблёскивающий на бледном свету, что проникает сквозь разбитое окно.

Движение.

Джейн выдергивает локоть из моей хватки, вытягивая руку. Она держит в ней электрошокер. Её губы дрожат, а взгляд нельзя прочесть. Испугана, запутана, потеряна в себе.

Страх действует за неё.

Ронни приоткрывает губы, еле качнув головой. Я скованно касаюсь Рид, пытаюсь передвинуть её, а сам делаю шаг вперёд, вытягивая ладонь, осторожничаю, шепча:

– Ты в порядке?
– смотрю Ронни в глаза, так же сутулясь. Девушка сглатывает. Неужели, она так удивлена, встретив нас здесь? Почему?

Добрев сжимает дрожащие губы. У меня начинается паника, когда замечаю, как краснеют белки её глаз.

– Всё хорошо, - давлю на руку Джейн - и та медленно опускает электрошокер, шмыгая носом. Вновь смотрю на Ронни:

– Мы приехали за тобой.

Добрев качает головой. Секунда - и её взгляд становится “холодным”, ровным. Выражение лица сложно прочесть. Она выпрямляется, опуская руки вдоль тела. Джейн тут же напрягается, вновь подняв “оружие”. Я теряюсь, щуря глаза:

– Ронни?

Она хмурит брови, гордо вскинув подбородок:

– Вас не должно здесь быть, - говорит чётко, не шёпотом, будто это не составляет труда.

Я не успеваю отреагировать на эти слова.

Волна боли пронзает всё тело. Насквозь. До кончиков пальцев.

Не сдерживаю стон, опускаясь на колени. Хватаюсь за край стола, чуть не ударившись о него лицом. Поворачиваю голову, чувствуя, как всё тело начинает дрожать.

Джейн испуганно смотрит на меня, держа в руках электрошокер. Она… Она ударила меня током?

– Что за… - давлюсь, когда вижу, что Рид начинает ронять крупные слёзы, так же падая на пол. Электрошокер выпадает из рук. Девушка бьётся головой, корчась от боли.

И я вижу Его.

Мальчик с мешком на голове.

Я впервые могу рассмотреть его так близко.

На ткани старого, пожелтевшего мешка вырезаны дыры, сквозь которые Он смотрит на меня. Глаза-бездны.

Я пытаюсь пошевелиться, встать на ноги, но не чувствую собственного тела. Паника рождается в груди, но не даю ей воли. Сдерживаю, напрягаясь.

Опять. Как тогда ночью. Паралич? Это делает Джошуа? Но как? Как он заставляет нас не двигаться?

Тело Джейн трясется. Она мычит сжатыми губами, морщась от боли:

– Про-сти, - тянет, плача.

Так это она ударила меня током? Но, как? Кто её заставил? Каким образом можно заставить другого человека делать что-то против его воли?

Поднимаю глаза на Ронни, которая подходит к раковине, открывая книгу. Хмурю брови, внезапно понимая:

– Дневник. Это дневник твоей бабушки?

Удар. Новая волна боли проходит по телу, поэтому валюсь на пол, ударившись виском.

Джошуа неестественно передвигается, не сгибая колен. Он сжимает пальцами электрошокер. Пыхчу, корчась. Не могу поднять головы, но говорю:

– Ронни, послу…

Судя по звуку, девушка начала рвать страницы. Мои глаза становятся больше:

– Ронни!

– ведь это ответы. Это то, что нам необходимо, чтобы понять, что такое Джошуа и как его остановить.

– Ронни! Послушай меня, - голос охрип.

Скрежет.

Он вынуждает меня оторвать голову от пола, хоть и далось мне это с трудом.

Добрев держит в руке горящую спичку. Смотри на пламя, которое отражается в её глазах. Стоит боком ко мне, рядом с раковиной.

– Ронни, - Джейн плачет.
– Пожа… - и кричит. Такой душераздирающий крик пронзает ушные перепонки. Я трясусь, взглянув на Рид. Её тело начинает биться в судорогах. Джошуа прижал электрошокер к её спине.

– Ублюдок, - выплёвываю, с трудом заставляя себя двигаться. Пытаюсь ударить мальчика ногой, но тот разворачивается, наклонившись. Прижимает электрошокер к моему бедру.

Стискиваю зубы. Стону сжатыми губами, прижимаясь лбом к холодному полу. Лицо покрывается потом. Ноги начинают трястись, но сдерживаю голос.

Джошуа выпрямляется, взглянув на Ронни, которая всё так же смотрит на спичку.

Я должен найти в себе силы.

Осторожно поднимаю голову, со стоном кладя руки рядом с лицом. Смотрю на Ронни:

– Эй, послушай меня, ты ведь…

Что?

Девушка не смотрит на меня.

Что я ей скажу?

Мне просто не хочется верить.

Добрев бросает спичку в раковину - и в ту же секунду вспыхивает пламя.

Я отказываюсь принимать тот факт, что она с ним заодно. Всё это время.

И я ужасаюсь, ведь не могу контролировать себя, свои эмоции.

Я больше не могу.

Ронни медленно переводит на меня глаза. Красные, блестящие от соленой жидкости, которая пеленой покрыла их, отчего зрачки кажутся темнее. Сжимаю губы, трясясь. Пытаюсь выпрямить руки, чтобы подняться. Отрываю грудь от пола, пыхтя. Смотрю в пол, чувствуя, как по виску катится капля пота. Джошуа, который стоял спиной ко мне, разглядывая завораживающее пламя, резко повернулся.

И, прежде чем меня пронзила боль, я услышал писк.

Валюсь на пол, сжимаясь. Джошуа прижал к моей шее электрошокер, давя. Одна волна боли за другой. Накрывает полностью, вынуждая моё тело биться в судорогах. Сворачиваюсь в позу эмбриона. Губы дрожат. Картинка перед глазами плывёт. Болевой шок.

Джейн давно сжала веки. Давно потеряла сознание, но я не сдамся. Не так просто.

И Джошуа это злит.

Он вновь наклоняется, прижимая “оружие” к моей шее. Не пускает ток. Смотрит мне в глаза, будто желая, чтобы моё сознание утонуло в этих безднах.

Но даже сейчас я не смотрю в ответ.

Мой взгляд прикован к Ронни.

Девушка прижимает пальцы одной руки к губам. Я вижу, как они дрожат. Девушка мельком поглядывает на Джошуа, который стоит к ней спиной. Опускает руки - и я щурю глаза, моргая, понимая, что сознание вот-вот покинет меня.

Ронни жестикулирует. Смотрит мне в глаза. И я понимаю, что она говорит.

Опять. Два слова, от которых внутри разгорается пожар.

И следующая волна боли отбирает сознание. Моя голова вновь опускается на пол, а черный туман окутывает.