Психея

Хлоя вздыхает полной грудью, потирая большим пальцем костяшки парня:

– Я боюсь, что они могут увидеть, Ди, - качает головой, вновь смотря перед собой, на пустую дорогу.

– Хотя бы до следующего поворота, Хло, - Дилан щурит глаза, а тон его голоса меняется. Он настаивает, но держится. Не любит, когда с ним спорят.

– Не нужно, - Хлоя всё-таки улыбается, взглянув на него.
– Я в порядке.

– Вижу, - бросает с сарказмом, которого не скрывает.

Смотрят. Друг на друга. Девушка не выдерживает его взгляд, но по-прежнему отказывается, резко убрав руку с его ладони. Дилан лишь тяжело выдохнул, невольно его пальцы шевельнулись, будто “хватая воздух”. Словно, он надеялся поймать Хлою за кончик пальца, чтобы вернуть руку в былое положение.

Но девушка уже рылась в сумке, ища телефон:

– Я позвоню Рою, не переживай за меня, - непринужденно бросает. Скулы Дилана напрягаются, ведь он сжал челюсть, буквально прожевывая и давясь этими словами. Резко поворачивает голову, покусывая губу. Смотрит на дорогу, щурит глаза, изогнув брови:

– О-у, тот тип из команды… - переводит глаза в лобовое стекло, шепча.
– Мило.

– Джейн хочет, чтобы мы все встретились и обсудили увиденное, так что увидимся, Ди, - Хлоя нервничает, не зная, как себя повести, но кладет ладонь ему на плечо, сжав. Дилан не поворачивает головы в её сторону. Смотрит на дорогу перед собой.

Хлоя проглатывает ком, что образовался в горле, но находит в себе силы, отвернуться и выйти из машины, набирая своему парню. Дилан же переводит глаза на стройный силуэт девушки, которая отдаляется от его машины, пуская пар изо рта. Он наклоняется на бок, опираясь лбом на стекло, но нервы берут над ним вверх. Дилан выпрямляется, его зрачки носятся по салону, тормозя на руле. Парень обхватывает его обеими руками, не контролируя своего дыхания. Его сердце бешено стучит от вспыхнувшей внутри злости. Подносит кулак ко рту, постукивая им по губам, но срывается. Бьёт сжатой ладонью по рулю автомобиля, стискивая зубы. Вновь смотрит на Хлою, которая уже сворачивает за угол, направляясь к своему дому. Она не оборачивается. Разговаривает по телефону.

Дилан бросает злой смешок, запуская пальцы в темные растрепанные волосы. Качает головой, продолжая усмехаться:

– Ми-ло, - тянет, глубоко вдыхая.

Хмурит брови, потирая уставшее лицо. Опускает глаза на бардачок машины, открывает его, вынимая белый конверт с распечатанными фотографиями. Не мнется, роясь внутри.

Находит.

Фотография с мальчиком и большой черной собакой. Всматривается в лицо ребенка, после чего зрачки скользят на морду пса.

Ворчит, бросая конверт вместе с фотографией на сидение рядом. Трет щеки, качая головой.

Бред.

Заводит машину.

Сплошное безумие.

***

Не скажу, что всю ночь меня мучили кошмары. Нет, я спала с тревогой. Каким-то непонятным ощущением, которое засело в груди. И при любом звуке, шорохе, я распахивала веки, всматриваясь в кромешную темноту моей комнаты. Душно и холодно. Мне с трудом удается шевелиться под одеялом. Тело сковано цепями напряжения.

И теперь, когда я вне стен особняка, чувствую себя свободней.

Слава Богам, сегодня выходной. И могу спокойно отойти от вчерашнего. Плюс ко всему, погода явно играет мне на руку: бледное, но теплое солнце слепит сквозь тонкую прослойку белых облаков, что мирно плывут по небу.

Я накинула майку и спортивную кофту с леггинсами. Собрала волосы в хвост, вставила в уши наушники.

Бег - это то, что мне нужно сейчас. Этот вид спорта помогает мне восстановить внутреннее равновесие или просто позволяет побыть одной. Наедине со своими мыслями. Да, и музыку я не слушаю на самом деле. Ношу наушники лишь, чтобы почувствовать себя огорожденной от мира сего.

Это успокаивает.

К счастью, недалеко от дома есть парк. Да, по меркам жителей города - это парк, но я бы назвала его лесом, ибо он расстилается на несколько километров.

Разноцветная листва опадала, оголяя деревья. Желтая, высохшая трава иногда путалась под ногами. Я не спешу. Бегу, иногда переходя на шаг, чтобы осмотреть местность получше.

С самого утра мой телефон разрывается от звонков матери. Я не писала ей с самого отъезда. Не хотела им с отцом мешать, так почему она звонит? К тому же, знает, что я не смогу ответить на её вопросы. Легче написать сообщение.

И сейчас телефон в кармане кофты вибрирует. Это раздражает, ибо я хочу немного тишины. Немного осеннего спокойствия. Насладиться ароматом хвои и листьев. Ни о чем не думать. Ни с кем не говорить. Никого не видеть.

Я так привыкла к одиночеству или просто смирилась?

Тяжело выдыхаю, снимая с себя спортивную кофту. Завязываю на талии, позволяя холоду коснуться моей горячей кожи. Вспотела, хотя и не давала себе сильной нагрузки.

Ненормально реагирую на шорохи после вчерашнего. Иду вдоль детской площадки, на которой резвятся дети. Взрослые спокойно общаются в сторонке, приглядывая за своими отпрысками. Совершенно спокойная, мирная обстановка.

Но моё внимание привлекают пятеро детей, которые выстроились в ряд за девочкой, что стояла к ним спиной возле дерева. Перебираю ногами медленнее, наблюдая за тем, как девочка стучит кулачком по стволу, что-то приговаривая под нос. Дети путаются, разбегаясь в разные стороны. Но один из них остается на месте. Он вытягивает руку, коснувшись ладонью спины девочки, которая резко обернулась, убегая в сторону деревьев, чтобы спрятаться.

Это прятки, так ведь? Только с элементами догонялок.

Немного странные правила игры. Зачем тратить время на постукивания по дереву и по спине? И почему водит тот, кто стоял за девочкой? Ничего не понимаю.

Торможу, когда мой телефон опять начинает звонить. Раздраженно закатываю глаза, роясь в карманах кофты. Иногда не понимаю свою мать.

Чего я так бешусь?

Поднимаю телефон, смотря на экран. Номер матери, и что теперь? Каким раком мне с ней разговаривать? Отклоняю, решаясь написать сообщение.

Переступаю с ноги на ногу, нажимая пальцем на экран. Отправляю сообщение с прямым вопросом: “Что-то случилось?” - и выпрямляюсь, поднимая голову. Смотрю в сторону площадки, немного смутившись.

Куда делись все взрослые?

Я была уверена, что их здесь достаточно.

Перевожу глаза на детишек, что прячутся за деревьями. Хмурюсь, приглядываясь.

Где тот, что водит?

Телефон опять начинает звонить. Опускаю руки, пряча его в карман кофты, и продолжаю идти. Вновь поворачиваю голову, бросив взгляд на детей, которые вышли. Уже не играют. Меня немного напрягает то, что они смотрят в мою сторону, но отбрасываю мысли. После вчерашнего любой бы начал остерегаться детей.

Но сейчас меня больше волнует то, что мать продолжает звонить. Почему она не отвечает на мои сообщения? Почему я должна брать трубку и говорить?

Дело в том, что она не верит.

Не верит, что мне это дается с трудом. Врачам говорит, что я слишком сообразительная, вот и придумала себе роль “немой”.

Что за вздор?

***

Комнаты особняка тонут в тишине, к которой уже привык старик. Он спокойно готовил себе завтрак, поражаясь, что его внучка так рано выходит из дома в выходные дни. Боится, что она будет такой же гуленой, как и её мать. Вот, чего бы супруга не простила ему.