Психея

— Но мы должны. Я же не стану раскрывать им все карты, — Рид хмурится, так же шепча. — Просто мне не охота оставлять их без присмотра. Вдруг они что-то обнаружат, а нам не скажут, — теперь даже мне ясна настоящая причина, почему Джейн хочет пойти с ними. Она действует, как и О’Брайен. Тот раньше держал меня рядом с собой, ведь подозревал в чем-то. Ему так было спокойней. Таким же образом действует и Рид. Эта мелочь заставляет меня слабо улыбнуться. Дилан покусывает губу, но через силу соглашается, прося:

— Звони, если почувствуешь неладное, — отпускает её локоть, и они оба возвращаются к нам.

— Идем? — Джейн с каким-то усилием выдавливает улыбку, но она выходит искренней. Даже мне не удается разглядеть фальшь.

Первыми ворота минуют парни. Я плетусь с Джейн позади, не реагируя на то, как крепко она сжимает мое плечо. Если Карин узнает, что мы её ослушались, то каждому влепит подзатыльника. Но, кого это беспокоит?

Дилан проверяет, работает ли его фонарик, и с удручением понимает, что батарейки сели. Он хлопает по фонарику, зло сунув его обратно в карман, и переводит взгляд на Тайлера, который пытается говорить уверенно:

— Держи, — протягивает ему фонарик, который достает из своего рюкзака. О’Брайен секунду молчит, просто вцепившись взглядом в его лицо, как бешеная собака, после чего грубо выхватывает, отвернув голову. Хорошо, что Пози знает Дилана, и подобное поведение не вызывает у него шока.

Я осматриваюсь, изучая окружение в свете дня: карусели уже не скрипят, кружась под давлением ветра, видимо, окончательно заржавели. Старые качели наоборот поскрипывают. Желтая мокрая трава булькает под ногами, словно мы идем по болотной местности, высокие деревья с острыми голыми ветками разрезают воздух, а черный, словно горевший когда-то дом внушает всё то же знакомое мне с детства напряжение. Серое небо хорошо гармонирует с легкой дымкой, что поглощает кроны деревьев и покрывает наши ноги до колен. Ощущение странное. Холод могильный. И я не пытаюсь скрасить свое восприятие эпитетами. Мне приходилось находиться на кладбище, когда умерла бабушка. Уже тогда я отметила этот холод. Мертвый. Подходим к покосившемуся крыльцу. Мы все понимаем, что строение старое, поэтому стоит осторожно передвигаться, чтобы не провалиться, как случилось со мной. Вглядываемся в темноту коридора, что освещается только скользящим по стене бледным лучом света. Коди, на всякий случай, включает фонарик, идет спокойно внутрь, будто знает, что никого здесь быть не может, а вот мы входим с напряжением, ведь именно в стенах этого особняка нам приходилось сталкиваться с ними.

— Тогда, — Кристиан оборачивается, взглянув на Рид. — Идем?

Вижу, как девушку покидает уверенность в ее поступках. Она отпускает мою руку, кивнув головой, и переглядывается с Диланом.

— Держи, — Тайлер любезно предлагает ей взять фонарик, и девушка скованно улыбается, приняв:

— Спасибо, — не смотрит на него, но её короткого ответа достаточно, чтобы заставить парня улыбнуться.

— Я позвоню, — последнее, что бросает нам Джейн, после чего она отправляется за Коди к двери, что ведет в подвал. Пози идет сзади неё, страхуя тыл. И я улыбаюсь, вздохнув. Джейн даже понятия не имеет, что она в хороших руках.

Мы с Диланом стоим на месте молча, пока ребята не пропадают за дверью, ведущей вниз. Хорошо ощутима атмосфера неловкости, с которой мы ещё этой ночью договорились бороться вместе, но, кажется, я опять все испортила.

Нет, испортила все Хлоя.

— Так… Куда нам? — Дилан включает фонарик, проверяя его работоспособность, а я молча разворачиваюсь, направляясь к лестнице. Спиной чувствую, как сердито смотрит на меня О’Брайен, но терпеливо воспринимает мое поведение, просто последовав за мной. Под ногами «хрустят» ступени. Меня пугает возможность того, что лестница просто провалится, так что аккуратно ступаю наверх, прислушиваясь. Тишина этих стен всегда вводила меня в ступор. И понять, что это место не принадлежит реальному миру, не так сложно.

Ветхие бордовые обои, трещащий паркет, пыль, витающая в воздухе и засоряющая мои легкие, горы мусора и грязи, исписанные баллончиками стены, использованные сигареты и шприцы — всё так обыденно. Сложно принять, что место, в котором ты росла, превратилось в это. Чувство теплой ностальгии растворяется в холодном воздухе. Больше не чувствую аромата выпечки и ягодного чая. Никогда не почувствую.

Пол под ногами громко скрипит, и я делаю резкий шаг назад, врезавшись спиной в грудь Дилана. Тут же молча отступаю в сторону, обходя подозрительный участок, и ускоряюсь, желая иметь больше свободного пространства, но Дилан быстро рушит мое желание, настигая. Освещает паркет фонариком, оглядываясь по сторонам, и ровняется, идя со мной в ногу:

— Что мы ищем? — посматривает на меня. — Ронни, — продолжаю хранить молчание, так что О’Брайен ругается под нос шепотом, резко встав передо мной, тем самым перегородив путь. Не поднимаю взгляд выше, сосредоточив его на уровне его шеи, и напряженно сглатываю, невольно вдыхая аромат никотина и мятного одеколона.

— Почему ты молчишь? — ему не кажется, что сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений. — Это такой способ издевки надо мной? — опять он воспринимает всё на свой счет. Хотя, соглашусь, мне приятно, что он не игнорирует мое поведение, а пытается добиться объяснений. — Ронни?

Хочу обойти его, ведь я пришла сюда с определенной целью, но мои два шага в сторону — это его один, так что быстро попытка не удается. Делаю глубокий вдох, прикрыв веки, и сжимаю губы, борясь с изводящей в животе щекоткой. Приятной болью, что мешает мне сохранить серьезное выражение лица.

— Я думал, мы все обсудили, так почему ты… — обрывает свою речь. Резко. Я так же внезапно распахиваю веки, подняв на парня глаза. Он слышал это?

Скрип. Думаю, скрипеть могут и стены от ветра, но даже это вселяет нам страх, поэтому реакция незамедлительная. Дилан оборачивается, осветив коридор, и изучает его, видимо, на автомате коснувшись пальцами моего локтя, чтобы не видеть, но знать, что я нахожусь позади. Опускаю взгляд, с тоской наблюдая за тем, как парень осторожно сжимает ткань моего рукава. Как бы мне не хотелось проникнуться равнодушием к нему и Джейн, каждое действие с их стороны вызывает тепло в груди.

Пользуюсь моментом и обхожу О’Брайена, шагая дальше. Парню ничего не остается, кроме как закатить глаза и последовать за мной. Молчу, осматривая открытые комнаты, заглядываю в каждую, точно не зная, где именно мне искать куклу. С чего я вообще уверена, что она может быть здесь? Не знаю. Просто… Просто чувствую. Ощущаю это рвущее мою кожу напряжение со стороны Дилана, которого мне никогда не понять. Он всё это время вел себя холодно по отношению ко мне, а тут вдруг решил проявить заботу? К черту. Мне надоели эти игры. Наши с ним отношения напоминают американские горки. Никогда не узнаешь, за каким поворотом тебя опустят на самое дно. Опускаю взгляд, продолжая идти вперед по коридору. Можно зайти в мою комнату, но сомневаюсь, что кукла находится там. И причина сомнения мне не ясна. Просто… По-моему кукла принадлежала не мне. Поднимаю голову, останавливаясь у стены, на которой чем-то красным нарисован крест. Рядом надпись: «Психея». Хмуро смотрю на кривые буквы, наклонив голову к плечу, и складываю руки на груди, почувствовав, как холод проникает под ткань одежды. Психея? Что это?

Дилан светит фонариком на стену, и я вынимаю телефон, сделав фотографию, правда, не объясняю, что именно заинтересовало меня в этом. Здесь полно расписанных стен. Вздыхаю, обернувшись, чтобы продолжить идти, пока О’Брайен неуверенно трогает пальцами надпись, разглядывая оставшуюся на ладони красную жидкость. Совсем свежая. Поднимаю глаза, сунув телефон в карман, и замираю, сделав шаг.

— Пахнет, как… — Дилан вдруг замолкает, грубо вытирая ладонь о стену. — Черт возьми.

Кровь в венах закипает быстро, так что чувствую, как теплая струйка уже стекает из носа к губам. Но не стираю её, продолжая смотреть в сторону одной из дверей, что висит на одной петле. Свет, сочащийся из той комнаты, оседает на противоположной стене, и дает мне возможность видеть.

Видеть тень.

Дилан выключает фонарик, сделав шаг ко мне, и роется в карманах, вынимая пистолет. Что, мать твою? Как давно он носит его с собой? Хотя, прийти сюда без оружия — самая настоящая глупость. О’Брайен переглядывается со мной, медленно шагая в сторону комнаты. Следую за ним, прислушиваясь к тишине, и дергаюсь, сжимая ладони в кулаки, когда тень внезапно «уплывает» в сторону, прячась за стеной комнаты. Я не сдерживаюсь, моргая, чтобы остановить горячую жидкость, которая так и норовит вырваться наружу. Мне нельзя давать эмоциям власть. Я не боюсь.