Психея

Мне не нужно «ялюблютебя».

Мне нужен сам Дилан О’Брайен.

От лица Джейн.

На часах уже три ночи, но сна ни в одном глазу. Мне тяжело спать без Ронни, хотя я понимаю, почему Дилан забрал её к себе. Он хочет каким-то образом загладить свою вину перед ней, хотя ни в чем не виноват. Парень наоборот желал помочь, не дать Психее пробраться в Добрев, а теперь чувствует себя виноватым. Всё равно мне приятно видеть, как эти двое перебарывают свои барьеры, становясь даже ближе друг к другу, чем раньше.

На кухне горит светильник. Желтый свет падает на раковину, рядом с которой стою и делаю себе чай. Зеленый, ягодный… Мне охота выпить снотворного. Неплохое решение? Пугает только то, что сон для нас опасен. Через них Они могут проникнуть в наши головы.

Вздыхаю. Мешаю чай ложкой уже около пяти минут, хотя даже не добавляла в него сахар. Мне тяжело заставить себя двигаться, голова немного наклоняется к плечу, сдаваясь под грузом мыслей. Эти два дня, что мы спокойно живем в доме Марии, меня не отпускают разные ситуации. Мне и без того было некомфортно рядом с Тайером, а теперь… Теперь мне стыдно. Стыдно за себя, ведь я никогда не целую человека, которого не знаю. Я. Не. Такая. И не хочу, чтобы кто-то думал иначе.

нехочучтобыТайлердумалчтоялегкомысленная

Черт.

Откашливаюсь, касаясь кружкой губ. Горячий чай глотаю с трудом, морщусь, сжав веки. Жидкость неприятно обжигает горло. Дверной скрип вынуждает распахнуть веки и смахнуть соленую жидкость с глаз, вызванную болью от кипятка. На кухню входит Пози. Он, кажется, немного удивлен, застав меня здесь ночью, поэтому недолго мнется на пороге, всё-таки проходя по кухне к холодильнику. Не одну меня мучает бессонница? Начинаю нервничать, отчего громче бить ложкой по стенкам кружки во время того, когда мешаю чай. Тайлер открывает дверцу холодильника, и я, не желая того, начинаю наблюдать за ним краем глаза. Парень наклоняется, тихо выдохнув, и задумчиво рассматривает еду на полках. Ночной зажор? Начинаю разглядывать его с ног до головы, немного повернув голову в его сторону. Совершаю ошибку, пока долго рассматриваю то, как напряженно сжаты его губы, ведь, когда поднимаю взгляд, мы устанавливаем зрительный контакт. Резко отворачиваю голову, быстро шагая к двери, оставив кружку на столе. Ноги предательски слабнут. Собираюсь переступить порог, но мнусь, прикрыв веки. В коридоре царит полумрак. Проглатываю тревогу, чувствуя, как в груди разжигается стыд, поэтому резко оборачиваюсь, взглянув на парня, который не сменил своего положения, продолжая стоять у холодильника, смотря на меня, будто знал, что я всё-таки сорвусь и заговорю с ним. Смотрит с такой простотой, что мне становится нехорошо.

— Знаешь, — начинаю грубым тоном, не желая продолжать терпеть свои душевные истязания. — Я не из тех, кто целует всех подряд, — начинаю указывать на него пальцем, стараясь проявлять как можно больше суровости, и парень выпрямляется, с прежним равнодушием смотря на меня. — И не смей делать подобное. Я никому не позволяю этого, так что, если не хочешь ходить со сломанным носом, то не повторяй своей ошибки, — заикаюсь, моргая, ведь еле выговариваю шепотом последнее обращение. — Уб… Ублюдок, — выплевываю слова, чувствуя, как язык немеет. Тайлер продолжает молчать. Смотрит на меня, я на него. Теперь к стыду и всеобщему непониманию ситуации между нами прибавляется ещё и вина. Почему он заставляет меня ощущать столько эмоций, хотя он — никто. Быстрый взгляд опускаю на его губы, сама себя ввожу в состояние смущения, видя, как он быстро облизывает их языком. И парень… Он словно… Знает. Он знает, что я лгу. Что не хочу ругаться с кем-то. Что… Господи, меня тошнит от самой себя.

Мои ноги врастают в паркет, когда Тайлер громко хлопает дверцей холодильника, зашагав в мою сторону. Кусаю губу, опуская взгляд в пол. Ломаюсь быстро, стоит ему встать напротив меня. Он делает всё без угрозы. Он вполне спокоен и миролюбив, а вот я… Черт. Мне стыдно, но правда тяжело признать это — наличие каких-то чувств к человеку, что мало знаком мне. Пози держит ладони в карманах джинсов, немного наклоняя голову, чтобы заглянуть мне в глаза, которые отвожу, прячу, отворачивая лицо в сторону. Куда подевался мой боевой настрой?

Тайлер медленно поддается вперед, не касается меня руками, продолжая держать их в карманах, просто давит щекой на мою щеку, и я уже поднимаю голову, проглотив его хриплый тихий вздох. Он не воздействовал на меня физически. Я сама поддалась. Без сопротивления. И это самое отвратительное. Меня передергивает, ведь Пози слабо улыбается. Он опять знал. Знал, что всё, что я говорю, — это пустые угрозы. Меня это злит. Тайлер выпрямляется, обходит меня и покидает кухню. Вот так просто. Не проронив ни слова, но победив меня. Ужасно то, что я была готова вновь поцеловать его, поддаться без вопросов и сопротивления, после чего вновь бы терзала себя и плевалась бы в Пози ругательными словами.

Ладонями вытираю слабый пот с лица, щеки тру с особой грубостью, пару раз хлопнув по ним, чтобы хоть как-то привести себя в чувства. Мне надоело ощущать себя такой уязвимой.

Поправляю хвостик из волос, расправив плечи, и гордо вскидываю голову, решая закрыться в комнате до утра, и поворачиваюсь к двери лицом, протягивая руку, чтобы толкнуть её. Справлюсь. У меня нет чувств к Тайлеру. Это иллюзия, чтобы не сойти с ума, чтобы казаться самой себе нормальной. Во мне ничего нет к тебе, Пози.

Дверь раскрывается до того, как касаюсь её ладонью. Вскидываю голову, гордость и непоколебимость испаряется с лица. Взгляд наполняется… Чем? Я не хочу думать об этом. Тайлер топчется на месте, на пороге, повторно скользнув языком по сухим от холода губам, и делает шаг ко мне, пальцами сжав мою шею. Наклоняется. И я поддаюсь вперед, невольно поднявшись на носки. Ладонями касаюсь его щек, сразу же отвечая на поцелуй. Немного грубый. Обнимаю парня за шею, пока его руки опускаются, останавливаясь чуть выше моей талии. Сжимает, наклоняя мою голову, чтобы углубить поцелуй. Задыхаюсь, но не прерываю. Именно в этот момент могу с легкостью отпустить все свои мысли, всю свою тяжесть и временно забыться. Отдаться полностью человеку, которого в последствии начну избегать, ведь творит он со мной что-то странное, и это мне не по душе.

А сейчас мне плевать. В три часа ночи. На кухне.

Мне все равно.

От лица Карин.

Смотрю в потолок. В темный, неприятно-черный потолок. Глаза болят, так что приходится моргать, чтобы увлажнить их. Мне… Мне не по себе? Что за странное ощущение? Вроде вокруг всё спокойно, что, конечно, не может не напрягать, но есть что-то ещё. Внутри меня. Это чувство так сильно въелось мне в глотку, что не дает спокойно уснуть, дышать тяжело. Кристиан, наверное, видит второй сон. Он лежит рядом, на животе, сунув руки под подушку, пока я продолжаю который час ерзать на спине, уложив ладони на живот. Окна зашторены. Эта деталь — главная. Шторы должны быть задвинуты и утром, и ночью, чтобы случайно не наткнуться взглядом на Них. Я знаю, что Они здесь. Они бродят вокруг дома, заглядывая в окна, чтобы вновь суметь пробраться в наши головы. Проглатываю волнение, поворачиваю голову, долго смотрю в сторону окна, невольно разглядывая за шторами силуэт. Черт. Резко поворачиваюсь лицом к Коди, и мое шевеление заставляет его заерзать головой. Парень приподнимает лицо, сонно взглянув на меня одним глазом, веки которого удалось разжать, и шепчет хрипло:

— Что такое?

— Ничего, — отвечаю, но парень все равно приподнимается на локтях, осматривая комнату. Долго разглядывает что-то в стороне окна, вновь опустив на меня свое внимание:

— Спи, Карин, — приказывает, и я закатываю глаза, поворачиваясь к нему спиной в расстроенных чувствах. Будто мне самой не охота уснуть. Укладываю голову на подушку, никак не реагируя на то, что Кристиан ложится вплотную ко мне, прижимаясь грудью к моей спине, руками нагло обнимает тело, лишив меня моего личного пространства.

Нахальный тип.

Улыбаюсь, прикрыв веки, и громко выдыхаю, наконец, расслабляясь. Да, сама я не могу попросить парня обнять меня. Это выше моей гордости, тем более никогда не признаюсь в том, что мне нужно чувствовать его телом, чтобы спокойно уснуть. Коди возомнит о себе слишком много, если поймет, какую важную роль играет для меня. Устраиваюсь удобнее, чувствуя, как он так же ерзает за моей спиной, целуя меня в плечо. Затем в шею, так что моя улыбка растет. Хорошо, что Коди не видит этого. Он продолжает касаться губами моей кожи, целует в висок, после чего заставляет свое не пробудившееся тело приподняться на локоть, пальцами надавливает мне на подбородок, поворачивая мое лицо к себе. Накрывает своими губами мои, оставляя короткий поцелуй, и сам улыбается, чувствуя, как я напряжена. Ложится обратно, носом зарываясь в мои спутанные волосы: