Психиатрия войн и катастроф. Учебное пособие

Позитивная симптоматика ПТСР у ветеранов также имеет свои особенности. Повторные переживания и воспоминания о травматических событиях нередко трансформируются в обсессивно-фобические состояния с навязчивым страхом за безопасность своих близких. В ряде случаев наблюдаются схожие с реминисценциями явления непроизвольно-персеверативного, органического характера – эйдетические эхомнезии в виде застывших, многократно повторяющихся, но вместе с тем ярких, чувственно насыщенных визуализированных представлений, воспроизводящих пережитое («при внезапном ярком свете возникает сцена пылающей машины и бегущих из нее горящих, как факелы, людей», «во вспышках салюта – сцены ночного боя», «от звука хлопушек и петард впадаю в бешенство», «на луч лазерной указки реагирую, как на свет прицела»). Эхомнезии сопровождаются повторным переживанием угрозы жизни, выраженными тревожно-вегетативными проявлениями, однако лишены обобщения и поэтому не идентичны воспоминаниям.

Определенным своеобразием отличается и другой симптом ПТСР – «избегание обстоятельств, напоминающих либо ассоциирующихся со стрессом», которое, однако, обладает амбивалентными чертами. Так, многие ветераны избегают смотреть репортажи из района боевых действий, ходить возле новостроек или развалин, но вместе с тем часть из них считают свое боевое прошлое «лучшими годами жизни»; выбирают себе профессии, связанные с риском; мечтают вернуться в боевую обстановку и там чувствуют себя лучше, если такое происходит. Это не случайно, так как компенсация наступает в условиях, где был выработан механизм полноценной долговременной адаптации.

К специфическим особенностям «военных ПТСР», по мнению ряда исследователей, можно также отнести значительную представленность в переживаниях пациентов «дисфункциональной вины» («за совершенное», «за то, что остался жив»), а также специфических расстройств памяти («дефициты краткосрочной памяти»). Последние характеризуются активным вытеснением из памяти событий, связанных с психотравмирующими обстоятельствами боевой обстановки. Кроме этого, комбатантам свойственен высокий уровень диссоциативных симптомов, а также нарастание (в случае хронизации расстройств) болезненных характерологических изменений. При этом «военные ПТСР», в отличие от ПТСР «мирного времени» (при катастрофах, стихийных бедствиях и т. д.), в большинстве своем менее благоприятны, являются более разрушительными по своим как социальным, профессиональным, межличностным, семейным, мировоззренческим, так и психическим (в том числе психосоматическим) последствиям.

Современные особенности боевых ПТСР также описаны рядом авторов. Как считает Бенджамин Колодзин (1992), основатель и директор реабилитационного института «Олимпия» (США), феноменология посттравматического стресса у комбатантов включает в себя: сверхбдительность, преувеличенное реагирование, притупленность эмоций, агрессивность, нарушения памяти и концентрации внимания, депрессию, общую тревожность, приступы ярости, злоупотребление наркотическими и лекарственными веществами, непрошенные воспоминания, галлюцинаторные переживания, проблемы со сном, мысли о самоубийстве, «вину выжившего».

В отечественной литературе под боевыми ПТСР в целом понимаются затянувшиеся или отсроченные условно-адаптивные психические изменения и психические расстройства, возникающие вследствие воздействия факторов боевой обстановки. Некоторые из этих психических изменений на войне могут носить приспособительный характер, а в мирной жизни ведут к различным формам социальной дезадаптации (Литвинцев С. В., Снедков Е. В., Резник А. М., 2005). Согласно их мнению, основными расстройствами при боевых ПТСР являются изменения аффективности с постоянной тревогой и импульсивностью, настороженно-враждебное восприятие действительности, дефицит интрапсихической переработки с формированием категоричности и полярности суждений, переход к шаблонному реагированию на внешние раздражители, ведущие к затруднению интерперсональных контактов, регрессу личностного функционирования и вторичным невротическим, поведенческим и аддик-тивным нарушениям. Клинические концепции «военных ПТСР», таким образом, тесно переплетаются с социальными, юридическими, психологическими и нравственными аспектами проблемы возвращения ветеранов войн к мирной жизни. Неслучайным поэтому является отсутствие, несмотря на обилие исследовательских работ, окончательно сформированной концепции ПТСР, в том числе и боевых.

Сравнительная характеристика особенностей боевых стрессовых расстройств в сопоставлении с психогениями мирного времени представлена в табл. 14.

Таблица 14

Сравнительная характеристика различных вариантов связанных со стрессом расстройств (по: Снедков Е. В., 2012)

6.4. Психическое здоровье комбатантов

Степень психической адаптации ветеранов локальных войн к условиям мирной жизни при ее индивидуальности зависит от ряда общих медико-биологических и социально-психологических факторов, к которым, в частности, относятся наличие или отсутствие признаков боевой хирургической и терапевтической патологии, личностные изменения, являющиеся следствием участия в боевых действиях, особенности социально-психологического «приема» комбатанта, условия семейного окружения и т. д.

С учетом постоянного роста многотысячного контингента ветеранов локальных войн, явно недостаточно разработанной системы их социальной и медико-психологической реабилитации, возможного использования боевого опыта в негативных целях и ряда особенностей социально-психологической характеристики современного общества проблема психической адаптации ветеранов локальных войн приобретает важное социальное значение.

Боевая обстановка и мирные условия настолько противоположны, что после выхода из зоны боевых действий на фоне этих изменений стрессогенной для комбатантов оказывалась обычная жизнь. Перестройка психологических, нейрогуморальных и психофизиологических процессов, направленная на долгосрочное приспосабливание к экстремальным условиям, бесспорно, затрагивает не только глубинные эмоционально-аффективные слои психики, но и онтогенетически более поздние, а поэтому более ранимые когнитивно-идеаторные уровни, мировоззренческие установки, систему мотиваций, индивидуальные отношения, т. е. собственно структуру личности.

6.4.1. Группы ветеранов войн и их личностные изменения

Послебоевые личностные изменения комбатантов играют существенную роль в процессе их адаптации к условиям мирной жизни. Многолетние исследования J. F. Borus (1970–1980) позволили автору выделить по характеру реагирования три группы боевых ветеранов:

– «успешно преодолевающие» (у которых адекватно происходит внутреннее преобразование травмы);

– «импульсивные», «социопаты» («дисциплинарно дезадаптированные» ветераны);

– «эмоционально-нестабильные» (дезадаптированные, преимущественно в эмоционально-волевом плане).

Кроме того, описаны такие варианты (типы) характерологических и поведенческих изменений у «выживших» комбатантов, как «животный» (animal), «слизняк, тряпка, зануда» (wimp) и тип «двойной повязки» (double-bound) с растерянностью и невозможностью определить свое место в обществе.

По мнению S. M. Southwick [et al.] (1993), большое количество комбатантов с ПТСР обнаруживают диффузные, стойкие и болезненные изменения в характере. Ими выделяются пограничные, обсессивно-компульсивные, «избегающие» и параноидные расстройства личности. В целом проблема личностных изменений у ветеранов войн рассматривается в контексте сложного взаимодействия трансформированной личности с крайне противоречивым социально-общественным отношением (в частности, в плане психологического понимания и принятия) к реальным жизненным проблемам выживших в войнах.

В настоящее время общество в широком смысле не способно отделить войну от участвовавшего в ней солдата. Многие факторы, игравшие важную роль впрошлых мировых войнах (коллективизм, воинский дух, вера в борьбу за правое дело, соответствующее идеологическое и организационное обеспечение войн и т. д.), в современных локальных войнах меняют свою значимость. По мнению W. E. Kelly (1985), самой распространенной и вместе с тем самой страшной по своим последствиям травмой при стрессе у вьетнамских ветеранов является неверие в то, что остальные (преимущественно невоевавшие) люди способны испытывать к ним чувство симпатии.

Комбатант, которому присуще постоянное чувство «изгоя общества», живет как бы в двух реальностях – «там» и «здесь». В его переживаниях существует тончайшая мембрана, отделяющая настоящее от прошлого, и в то же время он находится «ни там», «ни здесь». Пережив боевую ситуацию, где главным законом было «убить или выжить», и в какой-то степени привыкнув к ней, ветеран по возвращении домой оказывается подчас не в состоянии реагировать естественным образом на обыденные ситуации в мирной жизни. Адаптация комбатантов происходит фрагментарно, по принципу мозаики, основанием которой должно являться формирование убеждения в необходимости продолжать жить в новой послевоенной реальности с постепенным закреплением таких личностных качеств, как доверие, отзывчивость, милосердие и т. п.