Психогигиенические аспекты медицинской реабилитации

Было бы непростительным упрощением определять одного из них как путешественника в сторону Севера, а второго репрезентантом Юга, в каждом из них эти два принципа, два импульса динамически сосуществуют и страх не дает предпочтения никому; следует знать их мотивы: для чего один преодолевает пространства, а другой довольствуется шестью сотками, следует знать историю и биографию каждого из них, ведь вполне может получиться так, что кочевник предстанет истериком, не способным к длительной и напряженной локальной деятельности, а землепашец, лишенный внешних эффектов, в мокрой от пота рубахе и окажется истинным путешественником в сторону Севера.

Аффективные состояния имеют особенности, связанные с ценностной ориентацией человека. Не будем останавливаться на переживаниях «дрейфующих на Юг», это преимущественно страхи человека, в котором человек еще не проснулся. Исследуя реакции страха путешественника в сторону Севера, укажем на следующие требования.

Четыре требования к путешественнику в сторону Севера.

1. Требование переработки страха.

Путешествие в сторону Севера связано с преобразованием страха, с обязательной его переработкой, это индивидуальный процесс, в это время путешественник погружается в особое состояние одиночества, и это одиночество необходимо ему для формирования индивидуальности. Происходит смещение границы: человек выходит за пределы системы «быть как все» и появляются новые опасения и страх отвергнутости и отчуждения от группы. Этот процесс хорошо описан у Р. Баха («Чайка по имени Джонатан Ливингстон»).

2. Требование быть жертвенным в путешествии.

Самоотдача может приводить к страху потерять свое Я. Но какое Я? Существующая иерархия уровней Я: себялюбие (эгоизм), любовь к ближнему (альтруизм) и любовь к дальнему, может рассматриваться как выбор возможностей. Тварное, низшее Я человека достаточно быстро проявляется в путешествии, но и задача последнего – трансформация эгоизма, и здесь следует признать одну неточность в отношении эгоизма – это свойство человека присутствует на всех уровнях и становление человека всегда связано с расширением границы: «Я – МЫ». В новой рамке старый страх не работает, поэтому смирение, скромность и кротость, если они не имеют невротического основания, являются отличным ресурсом силы, настоящей силы, которая, как известно, внешне может никак не проявляться.

3. Требование быть твердым.

Принцип силы важен для путешественника, его путь изобилует рисками, и он не может допустить, чтобы все шло своим чередом, без мужества выбора он становится обыкновенным участником и свидетелем процесса распада и энтропии. Но храбрость и мужество могут способствовать появлению нового страха: страха иллюзорности и конечности силы перед ликом времени, квинтэссенцией этого страха может быть страх перед неизбежностью смерти. Он преодолевается любовью к дальнему, солнечным этосом будущего. Любовь к дальнему не отягощается ближним, более того, она требует преодоления ближнего; забота о ближнем ценна сама по себе и не обсуждается, но с позиций великого исторического цикла Манвантары – она напрасна, поддержание слабого на условно среднем уровне силы происходит как раз в то время, когда сильные испытывают дефицит любви и гнет, нагружаясь слабостью слабых. Скованным средним уровнем, сильным остается наблюдать балаган обезличенных «людей без артикля» Хайдеггера. Требование быть твердым означает преодоление своих слабостей, а иногда и своих т. н. добродетелей, двигаться вперед таким образом, как будто сама жизнь бесконечна, двигаться с решимостью стоиков и задором эпикурейцев. Такое состояние Dasein выводит страх конечности существования из ряда актуальных переживаний.

4. Требование не останавливаться надолго.

Падать, спотыкаться, но опять продолжать путь – безусловное правило путешествия, в котором господствующим вектором является экспансия, внутренний территориальный императив, и это путь не железного дровосека Урфина Джюса, а именно, человеческий, с ошибками, с поражениями и периодами отчаяния или апатии. Ф. Ницше так говорит по этому поводу: «Не нужно бояться принимать стоическую установку после того, как вы воспользовались эпикурейским рецептом». Экспансия часто приводит к страху перед предстоящим преодолением того, что стало дорого нам, но что следует оставить (мы возвращаемся к вопросу о границах). Этот страх преодолевается понятием «интенсивности» С. Кьеркегора, который обвиняет формальную этику Канта и объявляет ее ошибочной не потому, что она полна алогизмов, но потому, что ей не хватает «страха и трепета», ее построения не учитывают глубин человеческого существа. Первая «интенсивность», преодолевающая вульгарную легкость бытия, определяется Кьеркегором как «жало в плоть» (выражение апостола Павла, 2 Кор. 12:7). Так, в повседневность вносятся трудность, рассогласованность и напряжение, и об эти пороги еще предстоит хорошо споткнуться, прежде чем одерживать победы. Для преодоления привычки «жало в плоть», действующая в стиле аверсивных техник помощи трудностями, является к настоящему времени недостаточно оцененным и понятым инструментом. Не важны, не интересны подробности падения или остановки, важен Dasein, проект путешествия, но особенно важны: энергия, убежденность и страсть, с которыми осуществляется выбор «или-или». Сама интенсивность является залогом осуществления наиболее аутентичного, полного, человеческого переживания.

Конец ознакомительного фрагмента.