Психология и космос

Исказить информацию может даже такой пустяк, как шрифт печатной машинки. Во время полета «Востока-4» с пункта управления передали команду «Спуск-3» как «Спуск-111» (сто одиннадцать). «Вначале это дезориентировало меня, — рассказывал Попович, — но потом я разобрался, в чем дело. На машинке цифра была отпечатана по-римски — III, а товарищ, который передавал команду, читал ее по-арабски».

Даже четко воспринятая информация нестандартного характера может привести оператора к выводам, не соответствующим реальному положению вещей. Вот что случилось однажды с космонавтом, проходившим длительное испытание в сурдокамере. Как-то поздно вечером в воскресенье ему довелось разговаривать с Сергеем Павловичем Королевым. В этот день в Звездном городке происходила свадьба Андрияна Николаева и Валентины Терешковой, на которую и был приглашен Королев. О намечавшейся свадьбе космонавт ничего не знал: по условиям эксперимента передача какой-либо информации в сурдокамеру была запрещена. Сергей Павлович, узнав, что один из космонавтов находится в сурдокамере, пришел к стенду. Старший медицинский начальник, включив переговорное устройство, сообщил космонавту, что с ним хочет беседовать конструктор Королев. Космонавт ответил, что готов беседовать с ним, но предпочел бы это делать не из сурдокамеры. С. П. Королев поздравил его с успешным проведением эксперимента и пожелал благополучного окончания опыта. Космонавт поблагодарил С. П. Королева, и на этом беседа закончилась.

Информация, полученная космонавтом в сурдокамере, сама по себе не содержала ложных данных, но истолковывал он ее ошибочно. В отчетном докладе после эксперимента космонавт рассказывал: «Разговор навел меня на такие мысли. Во-первых, воскресенье; во-вторых, вечер, — и вдруг в аппаратной сурдокамеры оказывается конструктор Королев. Когда начался разговор, я решил, что уже все — меня выпустят. Когда говорят — Сергей Павлович, у меня появилась другая мысль: „Значит, меня незачем выпускать. Просто показывают. А зачем он здесь?“ Изоляция привела меня к странным домыслам. Я решил, что, видимо, дано какое-нибудь срочное задание на срочный внеочередной полет, если даже в воскресенье вечером Королев здесь находится и обсуждает этот вопрос».

Неправильно истолкованная информация вызвала эмоциональное возбуждение космонавта, продолжавшееся до конца эксперимента и отразившееся на его результатах.

Неосведомленность об обстоятельствах жизни в Звездном городке и случайное совпадение (разговор с Королевым в вечерние часы выходного дня) привели космонавта к наиболее субъективно вероятностному, тесно связанному с профессиональными интересами умозаключению. Подлинная причина посещения Королевым городка, как маловероятностная и не входящая в круг интересов космонавта, даже не принималась во внимание.

Много ошибок на первых порах космонавты допускали и при проверке оборудования, а также работая с такими системами, как ручная ориентация, и с прибором «Глобус». Видимо, сыграло свою роль то, что ручная ориентация космического корабля значительно отличалась от системы управления самолетом, а «Глобус» вообще по своей конструкции был принципиально новым прибором.

Но все же космонавты сравнительно легко овладевали тайнами своей профессии. И связано это прежде всего с тем, что кое-какие навыки у них уже были раньше. Известно, что тракторист скорее научится водить танк, чем слесарь, а слесарь будет его лучше ремонтировать, чем педагог. Происходит так называемый перенос навыков, благодаря которому шофер, управлявший разными автомашинами, быстро освоит и ту, которая ему еще неизвестна, летчик-испытатель, знакомый с различными типами самолетов, справится с совершенно новой моделью, а человек, знающий несколько языков, без затруднений овладеет еще одним.

Все космонавты, летавшие на «Востоках», за исключением Терешковой, уже поднимали в воздух реактивные истребители и другие самолеты. Такие профессиональные навыки, как, например, умение правильно распределять внимание или точно определять свое пространственное положение, помогали довольно быстро приноровиться и к космическому кораблю.

С космонавтами-женщинами, у которых из-за отсутствия летного опыта было недостаточно развито пространственное воображение, приходилось дополнительно проводить занятия по ручной ориентации. И уже через 4–8 тренировок количество ошибок сократилось вдвое.

Чтобы исправить ошибку, надо, чтобы человек поскорей узнал о ней. Не случайно стрелкам-спортсменам сообщают о попадании в мишень после каждого выстрела, а не после серии их, и спортсмен может сразу же внести поправку в стрельбу.

Информация о результатах работы на тренажере и понимание ошибок — одно из главнейших условий в успешном формировании навыков. Во время тренировок инструктор указывал космонавтам на их промахи. Обращалось также внимание на то, чтобы обучающийся сам мог определить достоинства и недостатки в своей работе, установить причины последних и найти способ их устранить. Такое умение контролировать себя давалось не сразу — оно приходило с опытом. Сначала космонавты не замечали многих ошибок и отклонений от требований инструкций, не могли контролировать себя, следить за полученными результатами. Однако постепенно самоконтроль все более совершенствовался, и космонавты стали подмечать не только грубые ошибки, но даже и такие погрешности, которые не всегда улавливал методист-инструктор.

Однако системы корабля «Восток» не оставались неизменными. Усложнялись полеты, совершенствовалось оборудование и приборы. А это значит, что понадобились новые навыки, и число ошибок опять стало возрастать.

Раньше, например, проверяя наличие кислорода в скафандре, космонавт сам должен был включать его подачу. В дальнейшем эту манипуляцию отменили. А космонавты все равно продолжали включать кислород — сказывалась выработавшаяся привычка.

Таких примеров можно привести много. Все они говорят о том, что, с одной стороны, необходимо как можно меньше вносить изменений в конструкцию корабля, а с другой — постоянно овладевать новыми навыками.

Центральная нервная система, указывал И. П. Павлов, обладает способностью закреплять функции. Хорошо заученный навык — это устойчивый динамический стереотип. Именно его инертность обеспечивает прочность навыков. Но она же и мешает развитию новых навыков в изменившихся условиях. Иными словами, чем прочнее навык, тем труднее от него избавиться и заменить другим.

Возникает любопытное противоречие: космонавты стремятся выработать устойчивые навыки, а ученые и конструкторы постоянно совершенствуют космические корабли, и многие прежние навыки космонавтов оказываются ненужными. Комарову, например, трижды приходилось учиться. Сначала он, будучи дублером Поповича, в совершенстве овладел искусством управления «Востоком». Готовясь к полету на «Восходе», он кое в чем вынужден был переучиваться. В третий раз судьба свела его с космическим кораблем «Союз-1», который по своей конструкции существенно отличался от предшествующих аппаратов и для управления которым нужны были новые навыки. И надо сказать, Комаров блестяще справился со всеми задачами, безупречно проведя оба полета.

Опыт подготовки космонавтов показал, что навыки должны быть гибкими и основываться на сознательном овладении рабочими операциями, а не на простом механическом заучивании. При этом следует учитывать и особенности характера, темперамента каждого человека.

По Гиппократу

Греческий врач Гиппократ, живший в 460–377 годах до нашей эры, уловил среди необъятного разнообразия вариаций человеческого поведения некоторые общие черты, позволяющие разделить людей на несколько основных типов — в зависимости от их темперамента. Гиппократ был незаурядной личностью, и его по праву считают основателем научной медицины. Основываясь на эмпирических знаниях, отрицая колдовство и знахарство, он утверждал, что все подчинено законам природы, что мозг — это орган мышления, что врач должен лечить не болезнь, а больного, учитывая его индивидуальные особенности и среду, которая его окружает. Многие его воззрения не только не устарели в наше время, но нашли свое научное подтверждение и дальнейшее развитие.

Причину заболеваний и различия в характерах людей Гиппократ искал не в божественных силах, а в материальных процессах и явлениях, происходящих в организме. Различия темпераментов людей он объяснял преобладанием в организме одной из жидкостей: у сангвиников — крови, которую выделяет сердце; у флегматиков — слизи, образующейся в мозгу; у холериков — желтой желчи, изливающейся из печени, и у меланхоликов — черной желчи, выделяемой селезенкой.

Такое объяснение темперамента кажется сейчас очень наивным. И все же здесь правильно выражена материалистическая идея связи некоторых типичных черт личности с биологическими особенностями организма. И. П. Павлов, изучая физиологию мозга, установил, что темперамент зависит не от смешения соков, а от типа нервной системы. По И. П. Павлову, основными процессами, протекающими в центральной нервной системе, являются возбуждение и торможение, которые характеризуются силой, равновесием и подвижностью. Сила нервных процессов — показатель работоспособности нервных клеток и нервной системы в целом. Сильная нервная система выдерживает большую и длительную нагрузку, слабая при этих же условиях «ломается». Равновесие — определенный баланс возбуждения и торможения. Эти процессы иногда уравновешиваются, а могут быть неуравновешенными, то есть один процесс окажется сильнее другого. Подвижность же — это быстрота смены одного процесса другим.

И. П. Павлов неоднократно подчеркивал, что эти основные свойства нервной системы могут сочетаться во многих комбинациях, но Гиппократ правильно уловил четыре наиболее характерных из них, поэтому «четыре типа мы свели к Гиппократовым: слабые соответствуют меланхоликам, сильные неуравновешенные (возбудимые) — холерикам, а сильные уравновешенные — флегматикам и сангвиникам. Последние разнятся внешним поведением: одни — солидные, другие — подвижные».

Как же определить темперамент? И. П. Павлов отвечает: «Темперамент есть самая общая характеристика каждого отдельного человека, самая основная характеристика его нервной системы, а эта последняя кладет ту или другую печать на всю деятельность каждого индивидуума».