Психология зла

Та же тенденция легко обнаруживается при анализе рисунков, которые человек создает "от нечего делать", без цели. Возьмите в руки карандаш и позвольте ему двигаться по листку без всякого контроля разума. У меня только что получилась линия, которая выросла в крест, крест превратился в квадрат, а из сторон квадрата выросли кружки. Каждый следующий вариант совершенствовал предыдущий.

Так же мы выбираем свои увлечения. Случайно находим что-нибудь, что покажется интересным, и занимаемся этим до тех пор, пока можем совершенствоваться. Затем находим что-нибудь другое и начинаем снова. Иногда, если повезет, встречаем вещи, которые позволяют совершенствоваться бесконечно – и тогда у нас появляется увлечение на всю жизнь.

Так же мы совершенствуем свой характер. И людей, которых будем любить, мы либо встречаем случайно и неожиданно, либо выбираем как усовершенствованный вариант прошедшей любви.

Мы всегда везде и во всем совершенствуем себя, иначе мы не можем существовать. Мы не можем стоять на месте, мы должны постоянно двигаться куда-то. Проходит год или два и мы вспоминаем, удивляясь, себя – какими мы были раньше. Мы не можем не меняться. Жизнь никогда не останавливает движения; неподвижность есть свойство смерти или мраморных статуй. Мы движемся в сторону добра, в сторону зла или параллельно границе между ними. А если большинство путей к совершенствованию отрезаны, то приходится выбирать из оставшихся.

Иногда все эти варианты – варианты зла. И совершенствуясь во зле, человек может ощущать такой же восторг интереса, как и перспективнЫй спортсмен на тренировках.

Поэтому зло может привлекать само по себе, поэтому можно стремиться ко злу бескорыстно и даже в ущерб собственным интересам.

Жизненные дороги не неподвижны. Они подобны движущимся эскалаторам, которые все время разгоняются. Ступив на какой-либо путь, мы начинаем двигаться по нему, ускоряясь, даже если намеревались просто постоять и осмотреться. Поэтому любой шаг может быть решающим. Любой шаг может оказаться непоправимым.

ПРИМЕР 30. Признания убийцы-садиста.

Эти строки написал будущий убийца. Написал их тогда, когда был ребенком тринадцати лет. Года четыре спустя он зарежет соседского мальчика, зарежет его очень жестоко, нанеся множество ножевых ран. В данном «сочинении» он говорит о том, что ему хочется. Орфография сохранена.

Имена пропущены.

Написать на кавонибуть на доске. Закрыть кому-нибуть рот. Побить малых.

Разбить стекло. Поставить подножку какому-нибуть хорьку. Избить … Украсть бутылку сетра. Покопирывать директора. Украсть банку сока в столовой. Удавить всех учителей кроме некоторых. Избить сестру. Не зделать уроки. Спрятать дневник. Кого-нибуть послать куда-нибуть. Вешать кошек. Обворовывать алкашей.

Ударить Алкаша. Кинуть … в его голову пять копек. Избить … Кинуть в … палку. Убить … Поиграть в карты на деньги. Растоптать мел. Разломать компьютер в школе. Крупно похамить учителю и ударить его. Пообзывать …

Взломать сейф. Разбить …. пачку. Порвать … тетрадку.

В следующие годы стиль поведения этого ребенка совершенствовался. Он становился все более наглым, несдержанным и вызывающе неприличным. К счастью, после первого убийства он был быстро пойман и изолирован. Иначе его совершенствование могло бы продолжиться.

По школьным характеристикам семилеток можно довольно точно предсказать, что из них вырастет потом. Процент ошибок, к сожалению, невелик.

Я читал много школьных характеристик детей – от шести до шестнадцати лет.

Совершенстование определенных черт характера бросается в глаза. Возникает слегка жуткое чувство, что сквозь судьбу человека пробивается, прорастает и разрастается некое темное растение, распуская ветви и давая метастазы здесь и там. В первом классе мальчик плохой друг, во втором дергает за косички девочек, в четвертом – совершил мелкую кражу, а по окончании школы попал в тюрьму за угон мотоцикла. А в шестом он просто сказал тебе «спасибо» за то, что ты купил ему, голодному, булочку. Но ты не помнишь, какие у него были глаза.

ГЛАВА 4 ФОРМЫ ЗЛА. ПРИМИТИВИЗМ

Если бы инфузория могла думать, в первую очередь

она бы придумала равенство.

Д. БлизнюкИз неопубликованных афоризмов

4. 1. УСЛОВНОЕ РАВЕНСТВО

Как вы считаете, что ценнее – мнение одного умного или десяти дурней?

Мы считаем людей равными примерно в том же смысле, в каком в теннисе считаются равными две подачи, при которых мяч коснулся сетки: обе переигрываются, хотя в одном случае мяч упал сложно и неудобно для приема, а в другом совершенно не изменил направления и, рассуждая объективно, не было никакой надобности его переигрывать. Однако, нет точного способа определить, насколько сетка была помехой – и переигрывают обе, условно считая их одинаково испорченными.

Ценность людей считается одинаковой для самозащиты, для защиты людей от самих себя. Стоит в теннисном матче отменить правило, по которому переигрываются подачи, и ход игры станет определяться лишь субъективными предпочтениями и фантазиями. Силой кулаков, силой толп, состоящих из фанатиков и любителей драк. Возможно, силой оружия. Но игры в нашем понимании уже не будет. Так же и люди считаются одинаковыми – эта иллюзия была изобретена в целях самозащиты и потребовлись тысячелетия, чтобы ее выработать и сделать пригодной к употреблению, чтобы сделать ее частью нашей веры. Пока иллюзия равенства – это лучшее, что мы имеем. Люди равны условно и иллюзорно.

Но неизвестно, существует ли даже то общее отношение, в котором все люди объективно равны – они не равны по уму, по способностям, по профессиональным признакам, по квалификации, силе, здоровью, росту, наглости и прочее. Я оставляю в стороне неравенство полов или наций – потому что это неравенство на самом деле фикция, выпячиваемая и раздуваемая негодяями или глупцами. Как сказал некто, гордится своей национальностью – то же самое, что гордиться тем, что родился в субботу.

Люди равны в юридическом смысле, по их правам, но это тоже не их объективное свойство, не их атрибут – ведь, стоит прийти к власти диктатору и установить собственный произвол, и они перестанут быть равны; к тому же, иногда юридическое равенство – всего лишь бумажный рыцарь с бумажным щитом.

Единственное равенство, которое можно признать – равенство потенциала: потенциальная ценность любой человеческой личности равна бесконечности. И в этом отношении люди равны, но равны не как два числа, а как две неизмеримых бесконечности, две абсолютные ценности, которые, возможно, во всех остальных отношениях не похожи друг на друга.

Субъективная ценность жизни тоже очень сильно отличается: самоубийца, который режет вены от тоски, от того, что ему все надоело и наскучило и человек из последних сил цепляющийся за каждую секунду жизни, выживший после сложной и почти безнадежной операции – разве они ценят жизнь одинаково? Алкоголик, медленно убивающий себя, медленно тонущий в реке времени, не имеющий ни прошлого, ни будущего, и творец, ощущающий каждое мгновенье как звонкую каплю света и подставляющий этой капле ладонь – разве для них жизнь одинаково ценна? Трудяга, который ненавидит понедельники и радуется лишь субботним вечерам, когда заканчивается неделя изнурительного труда – и ребенок, который счастлив утром – от того что впереди целый день игры, который вредничает вечером и не хочет идти спать – от того что день закончился – как насчет этой пары?

Государства издают законы, утверждающие равенство, и своими же действиями это равенство отрицают. «Свой» гражданин обычно более ценен чем "чужой". Тот, кто подвергается собственным репрессиям, гораздо менее ценен чем тот, кто подвергается репрессиям чужим. Некоторая страна уничтожает невиновных, призывая их на военную службу, где они сотнями гибнут просто из-за отсутстствия элементарной техники безопасности (по этой же прчине гибнут и на гражданке) – и все вроде бы в порядке. Но эта же страна начинает кудахтать на весь мир, если где-нибудь за рубежом напали на сотрудника ее посольства. Разве это означает равенство? Одна высокопоставленная государственная дама решила осчастливить город своим приездом. В этом городе собрали хор детей и стали репетировать приветственный концерт. В решающий день детей нарядили в парадные костюмчики и привезли к месту выступления. Там они и прождали до вечера. А дама изменила свой маршрут, то ли песни ей надоели, то ли еще что. Как соотносятся ценность этой дамы и ценность обиженного ребенка? Другая дама (или та же самая, что не важно) собиралась навестить детский дом. Учреждение это никак не могли достроить уже много лет, не хватало денег. Но к приезду гостьи деньги нашлись и не только детский дом привели в порядок, но и аккуратно заасфальтировали все дороги, по которым она могла бы проехать. Так о каком равенстве может идти речь?