Психоз 2

Рой понял, о чем идет речь. Как только сердце перестает качать кровь, она уже не брызжет фонтаном из раны. Он изучал это, когда писал сценарий, ибо это был ключевой момент сюжета. Вот почему никто не подозревал Нормана; он и сам себя не подозревал, ибо на его одежде не было пятен крови. Да, разумеется, его руки были в крови, но ведь он мог испачкаться, когда притрагивался к телу. И кровь с рук легко смыть.

Рой невольно направился к белой фарфоровой раковине, а приблизившись, как завороженный уставился на нее. Она была не белой, а розоватой, и в сток стекали темно-красные ручейки. Кровь говорит… [120]

120

Кровь говорит… — Цитируется изречение американского писателя, юмориста и журналиста Дона (Дональда Роберта Перри) Маркиса (1878–1937): «Кровь говорит, но зачастую она говорит слишком много».

— Что там?

Клейборн подошел к нему. Рой указал на кровавые ручейки. Клейборн кивнул; он понял. Норман был жив, это он убил Дрисколла, а теперь…

Рой наконец обрел дар речи.

— Я опоздал, потому что пытался дозвониться до Джан, прежде чем приехать сюда. Конни сказала мне, что она ушла репетировать с Виццини.

— На студию? — Клейборн стиснул руку Роя. — Давно?

— Полчаса назад. Наверное, она уже там. Вы думаете, что Норман…

— Почему вы мне раньше не сказали? — Клейборн отпустил его руку и стремительно пересек кухню. — Вызовите полицию, пусть приезжают сюда. И позвоните на студию, попросите охрану соединить вас с Джан и Виццини. Я буду там через пять минут.

— Подождите…

Но не успел еще Рой дойти до коридора, как входная дверь хлопнула, и вскоре он услышал шум отъезжавшей машины, который ненадолго заглушил звуки музыки.

Выключив телевизор, Рой огляделся и увидел телефон на столике в углу возле двери. Он устремился к нему, и тут, едва он протянул руку, телефон зазвонил. Рой поднял трубку.

— Алло. — Мужской голос был трудноразличим из-за помех. — Мистер Дрисколл?

— Нет, — торопливо заговорил Рой. — Повесьте трубку. Немедленно… мне нужно вызвать полицию.

— А вы и говорите с полицией.

— Что?

— Это Милт Энгстром, окружной шериф Фейрвейла. С кем я разговариваю?

Рой назвал себя, потом добавил:

— Прошу вас, приезжайте немедленно. Мистер Дрисколл убит…

— Убит? Как это случилось?

— Я не могу сейчас говорить…

— Тогда послушайте меня. — Шериф Энгстром не стал дожидаться его согласия. — Я весь вечер пытался найти Клейборна. Доктор Стейнер дал мне номер Дрисколла, решив, что, возможно, я смогу застать его там. Но вы можете передать ему кое-что. Скажите ему, что мы взяли Бо Килера.

— Кого?

— Бо Килера. Это его монахиня подобрала на дороге в минувшее воскресенье. Говорит, что она набросилась на него с монтировкой. Они боролись, он увернулся от монахини и убил ее, защищаясь. Потом поджег фургон и сбежал. Прятался в доме своего приятеля, но не выдержал — прошлой ночью явился и сделал добровольное признание. Мысль о том, что он убил монахиню, не давала ему покоя. Только это была не монахиня.

— Не понимаю.

— Мы тоже не понимали, пока сегодня днем не опознали труп по зубам. Скажите Клейборну, что он был не прав. Это не тот парень, что голосовал на дороге, и не монахиня. Это Норман Бейтс.

Рой почувствовал, как телефонная трубка выскальзывает у него из рук. Все начало ускользать и рассыпаться. Если Норман мертв, значит, Дрисколла убил Виццини.

И сейчас он с Джан.

35

Когда Виццини открыл дверь гримерки, Джан закрыла сценарий.

— Готово, — сказал он.

Она поднялась.

— Пол здесь?

— Едет. Можем начать без него. — Он поднялся на единственную ступеньку и вошел в гримерку. — Я буду играть Нормана.

Джан протянула ему сценарий, но Виццини покачал головой.

— Не нужно. В сцене в душевой он ничего не говорит. Как и вы.

— А мы начнем со сцены в душевой?

— Конечно. Это же ключ ко всему, вы не согласны? Набросаем общий рисунок сцены.

— А как же реплики?

— Я скажу вам, что мне нужно. Все очень просто. — Он улыбнулся. — Но сперва вы должны раздеться.

— Постойте…

— Прошу вас. Важно увидеть ваши движения, какими они будут перед камерой. — Продолжая улыбаться, Виццини закрыл за собой дверь.

Джан покачала головой.

— И думать забудьте. Раздеваться я не буду.

— Давайте без ложной скромности. — Улыбка застыла. — Мне уже приходилось прежде видеть обнаженных женщин. Да и вы не в первый раз будете раздеваться по просьбе мужчины.

— Но зачем это нужно?

— Очень нужно.

Застывшая улыбка была невеселой, а когда Виццини подошел поближе к свету, Джан увидела крошечные искорки в его маленьких, как у котенка, глазах.

Он приблизился к ней, и она почувствовала запах его духов, смешанный с каким-то другим, тошнотворно приторным. «Он что-то задумал. Я должна была догадаться раньше».

— Ведь вы женщина, — сказал он. — А я мужчина. Это же естественно…

Ей вдруг захотелось рассмеяться, но голос внутри нее задал издевательский вопрос: «Кто автор этого диалога?»

Виццини подходил к ней все ближе, и вот он уже прижал ее к столику, его руки оказались за ее спиной, глаза, сощурившись, пристально смотрели на нее, рот приоткрылся, и улыбка исчезла, зато она ощутила его глубокое дыхание. Джан отвернулась от его губ и тут поняла, чего он на самом деле хочет. Руки за ее спиной растягивали складки блузки.

Она чувствовала, как ткань постепенно рвется, как его пальцы возятся с застежкой бюстгальтера, как та подается и бюстгальтер сползает с нее.

Джан закричала и уже хотела вонзить ногти ему в глаза, но он запрокинул голову, завел ей руку за спину и привлек ее к себе.

Неожиданно он ослабил хватку, и ее занемевшая рука упала. Она попыталась высвободиться, но он ударил ее по лицу правой рукой, а левой схватил за блузку и сорвал ее, после чего потянулся к обнажившейся груди. Джан точно в тумане следила за тем, как его пальцы подбираются к ее соскам.

Он стал тискать ее груди, нагнув голову, а она меж тем ощупывала поверхность столика у себя за спиной, пока ее пальцы не наткнулись на тонкую хрустальную вазу. Она крепко стиснула ее в руке, высоко подняла и с размаху опустила на голову Виццини.