ПСС том 20
Шрифт:
РЕФОРМИЗМ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ 309
(и особенно крестьянством) в борьбе за полный демократический переворот.
Проповедовать рабочим, что им нужна «не гегемония, аклассовая партия», значит предавать либералам дело пролетариата, значит проповедовать замену социал-демократическойрабочей политики либеральнойрабочей политикой.
Но отречение от идеи гегемонии есть самый грубый вид реформизма в русской социал-демократии, и потому не все ликвидаторы решаются высказывать
Более «тонкой» попыткой «обосновать» реформистские взгляды является такое рассуждение: буржуазная революция в России закончена; после 1905 года второй буржуазной революции, второй общенациональной борьбы за демократический переворот быть не может; России предстоит поэтому нереволюционный, а «конституционный» кризис, и рабочему классу остается лишь позаботиться об отстаивании своих прав и интересов на почве этого «конституционного кризиса». Так рассуждает ликвидатор Ю. Ларин в «Деле Жизни» (а раньше в «Возрождении»).
«Октябрь 1905 г. не стоит на очереди, — писал г. Ларин. — Упразднив Думу, восстановили бы ее еще скорее, чем послереволюционная Австрия, упразднившая конституцию в 1851 г., чтобы вновь признать ее в 1860 г., через 9 лет, без всякой революции» (это заметьте!), «просто в силу интересов перестроившей на капиталистическую ногу свое хозяйство влиятельнейшей части господствующих классов». «На переживаемой нами стадии невозможно общенациональное революционное движение, имевшее место в 1905 г.».
Все эти рассуждения г. Ларина представляют из себя не что иное, как распространенный пересказ слов г. Дана, сказанных им на декабрьской конференции РСДРП в 1908 г. Против резолюции, говорящей, что «основныефакторы экономической и политической жизни, вызвавшие революцию 1905 г., продолжают
310 В. И. ЛЕНИН
действовать»,что нарастает снова кризис именно революционный,а не «конституционный», — против этой резолюции редактор «Голоса» ликвидаторов воскликнул: «они» (т. е. РСДРП) «хотят переть туда, где были раз разбиты».
Опять «переть» к революции, работать неустанно, и в изменившейся обстановке, над проповедью революции, над подготовкой сил рабочего класса к революции, — вот в чем главное преступление РСДРП, вот в чем винареволюционного пролетариата с точки зрения реформистов. Не к чему «переть туда, где были раз разбиты» — вот мудрость ренегатов и людей, падающих духом после всякого поражения.
Но революционный пролетариат в странах более старых и более «опытных», чем Россия, умел дважды, трижды и четырежды «переть туда, где был раз разбит», умел (как во Франции) четыре разас 1789 по 1871 год совершать революции, подниматься снова и снова на борьбу после самых тяжелых поражений и завоевать себе республику, в которой он стоит лицом к лицу перед своим последнимврагом — передовой буржуазией; — республику, которая одна только может быть формой государства, соответствующей условиям окончательной борьбы за победу социализма.
Таково различие между социалистами и либералами, т. е. сторонниками буржуазии. Социалисты учат, что революция неизбежна и что пролетариат должен использовать всепротиворечия в общественной жизни, всякую слабость его врагов
или промежуточных слоев для подготовки новой революционной борьбы, для повторения революции на более широкой арене, при условиях большей развитости населения. Буржуазия и либералы учат, что революции не нужны и вредны рабочим, которые не должны «переть» к революции, а должны, как пай-мальчики, скромненько работать над реформами.Поэтому реформисты — пленники буржуазных идей — и ссылаются постоянно,для отвлечения русских рабочих отсоциализма, на пример именноАвстрии (а также Пруссии) 60-х годов. Почему излюблены ими
РЕФОРМИЗМ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ ЗЦ
эти примеры? Ю. Ларин выболтал тайну: потому, что в этих странах, после «неудачной» революции 1848 г., буржуазное преобразование страны было завершено «без всякой революции».
Вот в чем гвоздь! Вот что наполняет радостью сердца. Значит, возможно буржуазное преобразование безреволюции!! а если так, то к чему же нам, русским, утруждать себя мыслью о революции? почему и нам не предоставить помещикам и фабрикантам произвести «без всякой революции» буржуазного преобразования России!?
Слабость пролетариата в Пруссии и Австрии была причиной того, что он не мог помешать аграриям и буржуазии совершить преобразование вопрекиинтересам рабочих, в самой невыгоднойдля рабочих форме, с сохранением и монархии, и привилегий дворянства, и бесправия в деревне, и массы других остатков средневековья.
Русские реформисты — после того, как наш пролетариат в 1905 г. проявил силу, невиданную еще ни в одной буржуазной революции Запада, — берут примеры слабости рабочего класса в других странах, 40 и 50 лет тому назад, чтобы оправдать своеренегатство, чтобы «обосновать» своюренегатскую проповедь!
Ссылка на Австрию и Пруссию 60-х годов, излюбленная нашими реформистами, есть лучший пример, доказывающий теоретическую несостоятельность их рассуждений и их практически-политический переход на сторону буржуазии.
В самом деле, если Австрия восстановляла упраздненную после поражения революции 1848 г. конституцию, если в Пруссии наступила «эра кризиса» в 60-х годах, то что это доказывает? Прежде всего, что буржуазное преобразование этих стран не было завершено. Говорить, что в России власть ужепереродилась в буржуазную (как говорит Ларин), что о крепостническом характере власти у нас теперь нечего и говорить (см. у того же Ларина) — и вместе с тем ссылаться на Австрию и Пруссию значит побивать самого себя!
312 В. И. ЛЕНИН
Вообще говоря, отрицать, что буржуазное преобразование России не закончено, было бы смешно: даже политика буржуазных партий к.-д. и октябристов доказывает это яснее ясного, и Ларин сам (как увидим ниже) сдает свою позицию. Несомненно, что монархия делает еще шаг по пути приспособления к буржуазному развитию, как мы уже сказали и как признала резолюция партии (декабрь 1908 г.), — но еще более несомненно, что дажеэто приспособление, дажебуржуазная реакция, и III Дума, и аграрный закон 9. XI. 1906 (14. VI. 1910) нерешают задач буржуазного преобразования России.