Псы господни (Солдаты удачи - 8)

– А кто вам нужен?
– впервые за вечер поинтересовался Алексей Дудчик, который как-то незаметно присоединился к компании, но участия в бурных разговорах не принимал.

В его жизни дни шли за днями, но никаких ответных шагов от Нейла Янга не следовало. Служба МИ-6 проявляла железную выдержку, или скупость, или осторожность, или скудоумие, или бюрократическую косность - Алексей терялся в догадках и все больше нервничал. Одинокая жизнь с постоянной тревогой способствовала желанию отключиться к вечеру, чтобы не мучили навязчивые сны. Он не мог понять, что им было сделано неправильно.

– Володя, - повернулся он к Ситько, поднимая глаза от рюмки.

– Кто интересует гостей?

– Им нужны серьезные люди, которые имеют возможность покупать дорогие вещи, - ответил Ситько.
– А ты единственный из нас, кто владеет таджикским языком и знает весь круг. Вот и познакомь людей!.. Мне-то все равно скоро в часть.

– Загляните, когда я протрезвею, - не очень радушно пригласил Дудчик.
– Я ведь тут рядом, на втором этаже.

* * *

За полночь группа собралась на совет. Проверка комнаты при помощи электронного сканера выявила примитивное устройство в телефонном аппарате, которое попросту вывели из строя, раскусив, как орех, и оставили стоять на месте. Кто-то наверняка охотился за небольшими секретами постояльцев, оправдывая должностной оклад в нищей стране или имея личный интерес. Пастухов и Док морщились: от таблеток, снимающих алкогольное опьянение, осталась тяжелая муть в голове и желудке. Однако дело было сделано - они обрели некоторый социальный статус в местном обществе.

– Что на вилле у Азима Гузара?
– спросил Пастух.

– Какая там вилла, это крепость. Днем там делать нечего, любой чужой человек заметен сразу. Сейчас поедем снова, попробуем установить внешние микрофоны с автоматикой, заделаем под стену. Собак он вроде во дворе не держит, где мужская сторона дома и комнаты Гузара, мы вроде бы разобрались.

– Не нашумите, лучше понаблюдайте лишнюю ночь, - посоветовал, все еще морщась, Пастух.
– Как у тебя, Артист?

Артист осуществлял внешнее наблюдение и "контрразведку", находясь поодаль и присматриваясь.

– Пристального интереса вы не вызвали. Покрутились уголовники, шлюхи - ясное дело, может быть, кто-то из местных спецслужб приглядывал. Но особо активного наблюдения никто не вел. Видно, от офицерских пьянок никто ничего серьезного здесь не ждет.

– Как и везде, - добавил Муха.

– Почему же, - возразил Док.
– Один контакт мне показался довольно любопытным для нас. Этот офицер по связям с общественностью, который владеет языком, может оказаться весьма полезным. Другое дело, что он наверняка завербован армейской разведкой. Еще начнут крутиться под ногами, если он сдуру срочный отчет настрочит...

– Не настрочит, - заметил Муха, - если расчетный день поставить в самом конце. А когда получит в последний день свою копейку - пусть строчит хоть из пулемета.

– Артист, понаблюдай ночью за нашими комнатами. Да, в номер к этому Алексею Дудчику надо что-нибудь поставить. Займись этим, Док, когда пойдешь к нему завтра утром.

* * *

...Утром Док набрал номер Алексея Дудчика и долго ждал, когда он подойдет к телефону. К себе майор, однако, не пригласил, хотя и вполне помнил вчерашних знакомых. Он предложил встретиться через полчаса в баре, чем разрушил план по установке в его комнате "жучка".

Явился он минут через сорок, заказал кофе, сок, неизбежные утренние пятьдесят граммов.

– Вы действительно хотите получить от меня какую-то конкретную помощь?
– спросил Алексей Дудчик не церемонясь.

– Если вы в состоянии ее оказать, то мы готовы ее оплатить, подтвердил Док.
– Нам нужны некоторые коммерческие, а может быть, и политические связи в этом городе. Как мы поняли из вчерашнего разговора, вы обладаете и необходимым кругом знакомств, и знанием языка, без которого мы чувствуем себя скованно.

– Кого вы представляете?
– Дудчик опрокинул рюмку и скривился.

– Себя.

– Тогда вам здесь нечего делать. Вас двоих ограбят и убьют, и станет двумя офицерами меньше. Потеря, наверное, и небольшая, но я не собираюсь этому содействовать. Не то воспитание.

– Вы пессимистически настроены с утра.

– Да. А к вечеру - мрачно. Кто вас интересует конкретно?

– К примеру, окружение Гузара: коммерсанты, уважаемые люди родов. Вы ведь знакомы с этими людьми? Нас интересует деловая информация о них и непосредственный контакт.
– Док намеренно играл в открытую, его вполне бы устроило, если бы слухи дошли по назначению, чтобы эти люди заинтересовались их группой и как-то себя проявили.

– Наркотики?

– Ничего подобного незнакомому человеку я не говорил, - открестился Док.
– С тем же успехом я мог подать объявление в газету. Скажем проще: нас интересует автомобильный рынок.

– Здесь нет автомобильного рынка. Здесь есть только наркотики и политическая борьба.

Дудчик сразу понял, что мог бы свести этих московских людей с кем-то из местных. И вычислили они его быстро и правильно, но именно это и настораживало: сейчас ему совершенно не хотелось рисковать из-за нескольких сотен долларов, когда перед глазами стояла огромная цифра и - главное надежда вырваться отсюда, стать свободным.

Но Нейл Янг упорно уходил от всякого контакта.

– А с Возехом вы не согласились бы нас познакомить?
– еще раз выстрелил навскидку Пастух.

По тому, как дрогнули и зашевелились пальцы у офицера, Пастухов понял, что он нашел в душе Дудчика живой отзвук. Именно на моторику кистей обращает внимание следователь, она говорит больше, чем мимика.

– Скажу вам честно, - заявил Дудчик своему неизвестному собеседнику, - мне не нравится обстановка в Таджикистане, и я не хотел бы сейчас впутываться ни во что. Ни с какой стороны.

– И ни за какие деньги, - продолжил Док с полувопросительной интонацией.

Майор небрежно хмыкнул, но пальцы продолжали его выдавать.

– "Какие", - он иронически выделил слово "какие", - деньги мне никто не предлагает. Док сообщил свои выводы Пастухову:

– За Дудчиком надо бы присмотреть. Он сторонится нас по какой-то своей причине. Может быть, опасается провокации или занят важным делом и не хочет попусту привлекать к себе внимание. По-моему, он вполне ориентируется в круге наших интересов, наверняка знает и Возеха, и окружение Гузара, но не хочет идти навстречу.

* * *

В молитвенной комнате четыре человека в европейских костюмах совершали благодарственную молитву за то, что Аллах берег гостя в пути, за то, что позволил встретиться братьям по вере и продолжить общее дело.

Наконец Али Амир Захир поднялся с колен и свернул коврик. За ним встали Возех и два других человека, один из которых был лидер исламистской оппозиции Азим Гузар, а второй - его правая партийная рука, которой он руководил Министерством социального обеспечения, - Урсун.