Псы войны
Шрифт:
Он примет вызов, подумал Конверс. Это значило снова начать все с нуля, мелкий ушлепок вынужден сражаться.
Лучше быть живым псом. Это все, что они тогда знали.
Ее разбудила луна. Фосфоресцирующие лучи пробивались сквозь опущенные ресницы и рассыпались на мерцающие искры. Хлопнула дверца машины. В первое мгновение она не поняла, где находится.
Хикс спал в кресле, закинув ноги на письменный стол. Луна освещала половину его лица.
Она встала. Колени дрожали, странное ощущение струящейся жидкости под кожей, резкий химический привкус во рту.
Хлопнула вторая дверца, в патио зазвучали шаги. Она отодвинула штору и увидела Эдди Писа с красной банданой на шее. Ей показалось, что за его спиной виднеются еще фигуры, но тут его глаза скользнули по окну, у которого она стояла, и Мардж отступила назад в комнату.
Хикс проснулся и тер затекшие ноги.
— Это Эдди, — сказала Мардж.
Он прошел мимо нее и, прячась в тени за шторой, выглянул в окно. Раздался стук в дверь. Через плечо Хикса она увидела Эдди, стоявшего на крыльце, а позади него парочку — блондина и блондинку, похожих, как близнецы, и на голову выше Эдди Писа. Мардж разглядывала их, пока Хикс не опустил штору; они не показались ей того сорта типами, что мгновенно определяют уязвимое место любого.
— Это мы! — сказал Эдди Пис из-за двери.
Хикс метнулся к освещенному луной широкому окну:
— Скажи им, чтобы подождали.
— Минутку! — крикнула Мардж.
Прижавшись лицом к стеклу, Хикс вглядывался в фигуры на крыльце.
— Ни черта не вижу.
— Эй! — позвал Эдди Пис.
— Погоди, не впускай.
— Иду! — крикнула Мардж.
Он схватил вещмешок, лежавший возле кровати, встряхнул его и исчез в ванной комнате.
— Можешь открывать, — услышала она его голос из ванной.
Она впустила Эдди, сиявшего толстогубой улыбкой.
— Привет всем!
Эдди махнул парочке. Блондин и блондинка, входя, сдержанно кивнули ей.
— Господи Исусе! — воскликнул Эдди. — А нельзя зажечь какой-то свет?
Когда она зажгла свет, Эдди оглядел комнату:
— И где он?
Мардж молчала. Парочка смотрела на Эдди.
— Что стряслось? Он что, сделал ноги?
В этот момент из ванной появился Хикс, с пистолетом в каждой руке; он держал их у плеч стволом вверх, как ковбой с киноафиши.
Эдди шагнул вперед и выставил руки, показывая, что не вооружен.
— Матерь Пресвятая! — сказал он. — Вы только посмотрите на него!
Блондинка взглянула на Хикса и нахмурила брови. Ее спутник вышел вперед и загородил ее собой.
— Ну просто Буффало Билл, — сказал Эдди.
Хикс внимательно посмотрел на него и оглянулся, ища, куда положить пистолеты.
— Ты придурок, — сказал Эдди. — Будь я легавым, ты бы давно был трупом.
— И ты тоже, — ответил Хикс.
Мардж сходила в ванную комнату и принесла вещмешок. Хикс сунул в него пистолеты и повесил одной лямкой на плечо. Потом подошел к двери и выглянул наружу.
— Как вам нравится этот парень? — спросил Эдди своих приятелей.
Мужчина печально кивнул, словно его утомили люди, ведущие себя подобно Хиксу. Это был крупный, вялый человек. Из-за очков в стальной оправе смотрели тусклые голубые глаза проповедника. Женщина была очень похожа на него, такая же невзрачная, только, может быть, немного злее. На обоих были светлые кожаные куртки и
расклешенные брюки. И то и другое совершенно новое.Хикс отошел от двери и сел на кровать рядом с Мардж. Мешок поставил между собой и ею.
— Если эти вот берут оптовую партию, — тихо сказал он Мардж, — дело и вправду пахнет керосином.
Эдди Пис взял парочку под руки и подвел пред поскучневшие очи Хикса.
— Это, Рэймонд, самые милые люди, каких тебе когда-нибудь доводилось встречать. Знакомьтесь, Джеральд и Джоди — Рэймонд.
Джоди наклонилась пожать руку Хиксу, словно он был индейский вождь. Джеральд коротко помахал рукой.
— Садитесь, — сказал Хикс.
Джоди села, скрестив ноги, на ковер. Джеральд и Эдди Пис уселись на единственные два стула.
— Джерри — писатель, — объяснил Эдди Пис, — и к тому же чертовски хороший. Он хочет понять обстановку.
— Какую еще обстановку?
— Какая была в старые добрые времена в Малибу, приятель. Ну, ты понимаешь.
— Не понимаю, — сказал Хикс.
— Он хочет взглянуть на скэг, — продолжал Эдди. — Чтобы почувствовать атмосферу. — Он обернулся к Джеральду с жестом наигранного извинения. — Прости, Джерри, нельзя уже и постебаться, что ли? Давай ты сам все объяснишь?
— Это не так-то просто, — скромно сказал Джерри.
Ему не нравилось, когда его называли Джерри. Все смотрели на него.
— Я писатель, — сказал он.
Эдди Пис, сложив кончики большого и указательного пальцев, как повар с рекламы, послал ему воздушный поцелуй.
— Наркомания сейчас — серьезная проблема… или явление… очень серьезная. Особенно героиновая и особенно в данный момент.
— Особенно в данный момент, — подтвердил Эдди.
— Я хочу сказать, — продолжал Джеральд, — что, конечно, пробовал разную дурь, как и многие. В свое время выкурил не один акр травки, баловался ЛСД — дивные были видения. Но, буду честен, с героином не сталкивался, поскольку в моем кругу скэг просто не употребляли.
— А теперь, значит, — предположила Мардж, — употребляют.
Джеральд смутился, даже слегка покраснел.
— Не совсем так. Но именно на это, чувствую, я должен обратить внимание. Как писатель. Поскольку это важно.
— Особенно в данный момент, — добавила Мардж.
Эдди добродушно взглянул на нее, избегая взгляда Хикса:
— Почему ты не заткнешься?
Джеральд задумчиво косился на Хиксов бурбон, стоявший на полу у окна.
— Мой следующий проект касается… — он помолчал, подыскивая подходящее слово, — наркотических средств. Я хочу честно и правдиво изобразить мир людей, употребляющих героин.
Эдди Пис одобрительно кивнул.
— Мне, — продолжал Джеральд, — представляется, что люди в этом мире скованы одной цепью — невероятной, почти сверхъестественной потребностью в наркотике. Кандальники.
— Как все наше общество, — добавила Джоди.
Эдди Пис выпрямился в кресле:
— Отличное название для фильма, правда, Джоди? «Кандальники»! — Он быстро подмигнул Хиксу.
— Но мне почему-то кажется, что я не имею права браться за это. — Он изобразил руками колеблющиеся чаши моральных весов. — Сомневаюсь, что смогу осуществить свой замысел, пока не заслужу такое право.