Псы. Наказанные небом

Кэйл замечает мой взгляд:

— Витамин, чтобы не уснуть, — пожимает плечом Кэйл.

Я прикрываю глаза, думая о том, что куратор не спал всё это время. Ему, наверное, тяжело сейчас. Хотя, он же куратор. Он сильный.

— Мне ещё надо поработать, так что я пока тут побуду, — он улыбается и отходит к столу, присаживаясь.

Краем глаза я вижу, как он выводит перед собой панель и какие-то данные. Хочется спросить, что он делает и узнать обстановку в Логове, но мне почему-то кажется, что знать это мне не положено. Я даже не уверена, что мне можно было рассказывать про пойманного пленника. Не знаю, зачем куратор мне сказал о нём, но это всё лучше, чем вообще ничего не знать.

Теперь, если верить моему голосу из прошлого, я смогу каким-то чудом излечиться сама. Вот только всё это звучит как-то совсем бредово. Если об этом кто-то узнает, то они отправят меня на опыты. Зря я, наверное, доверилась Кэйлу.

Хотя теперь я совсем не знаю, кому можно доверять, а кому нет. Всё становится слишком запутано. Слишком. Для меня…

19. Спасение

— Следи за предметом, Лизбет, — говорит Катрин, склоняясь надо мной.

Прошло уже примерно восемь часов после того, как Кэйл прочитал новую запись из моего дневника. Куратор пообещал никому не рассказывать о ней, потому врач совершенно не имеет понятия, что со мной происходит. Да и я, признаться, тоже.

— Болит что-нибудь? — спрашивает она, что-то записывая в свой коммуникатор.

— Нет, — хрипло отвечаю, с трудом сглатывая.

Катрин понятия не имеет, почему я иду на поправку, она говорит, что это чудо, потому что ни один из анализов не дал нормальных результатов. По идее я должна навеки остаться калекой, не способной самостоятельно существовать в этом мире, но по каким-то причинам я иду на поправку настолько стремительно, что ни у одного врача из медпункта нет нормального объяснения. Они склоняются к тому, что оружие пернатых сделано специально так, чтобы спустя определённое время тело самостоятельно приходило в норму.

Но я то знаю, что дело не в оружие. А во мне.

Катрин вздыхает и говорит, записывая данные на коммуникатор:

— Спустя тридцать два часа пациент может говорить и шевелить головой. Восстанавливаются глотательные рефлексы, мозговая активность в норме. Наблюдаются заметные улучшения, возможно, яд, созданный Гордостью, запрограммирован на самоизвлечение спустя определённое количество времени, — она прекращает запись. — Как только появятся улучшения, сразу зовите меня.

Девушка поднимается на ноги.

— Похоже, всё с тобой будет в порядке, Лизбет, — она улыбается. — Как только полностью излечишься, можешь приступать к тренировкам.

Она разворачивается, кивает Кэйлу, который стоит у стены, прислонившись к ней спиной и скрестив руки на груди, и выходит за дверь. Мы какое-то время молчим.

— Тренировки? — спрашиваю я.

Кэйл бросает в меня быстрый взгляд и хмурится.

— Да. Через месяц будут составлять рейтинг.

Я прикрываю глаза и мысленно чертыхаюсь. Со всеми этими проблемами я совсем забыла об этом рейтинге. Вообще обо всём забыла, мысли были забиты только этими жуткими событиями, которые свалились на мою голову чёрт знает откуда. С другой стороны, я ведь поклялась самой себе, что не проиграю Эрику больше никогда в жизни, а у меня такое предчувствие, что я ещё встречусь с ним на ринге. Брайан точно не упустит шанса развлечься.

— Все уже готовятся, — как бы просто так бросает куратор.

Я приоткрываю веки и кошусь в его сторону.

— Так что у тебя есть одиннадцать часов, чтобы полностью излечиться, затем ещё день на дополнительный отдых, а потом приступим к тренировкам.

Я непонимающе смотрю на него.

— Я же обещал тебя потренировать, — он пожимает плечом и отстраняется от стены.

Я внимательно слежу за тем, как он пересекает комнату и что-то берёт со стола, но не могу увидеть, что именно. Какое-то время мы молчим, а потом я тихо спрашиваю:

— Ты действительно думаешь, что то, что написано в дневнике, правда?

Он не отвечает. Я облизываю губы и терпеливо жду, пока куратор соизволит вспомнить о моём существовании. Проходит больше минуты, прежде чем Кэйл оборачивается через плечо и смотрит на меня.

— Ты же уже идёшь на поправку.

Он пристально смотрит на меня. Я хмурюсь.

— Но, может быть, это из-за того, что яд действительно сам выводится из организма, и я тут не причём.

Он пожимает плечами.

— Всё может быть. В любом случае, трудно что-либо утверждать. Положение в Логове пока стабильное, так что не волнуйся, — он прячет коммуникатор в карман. — В любом случае, тебе нужно постараться на тренировках, это сейчас для тебя должно быть на первом месте.

Я отвожу взгляд в сторону, краем глаза наблюдая за тем, как Кэйл включает телевизор.

— Смотри пока. Если захочешь переключить, он работает на голосовых командах. Я скоро вернусь.

Кэйл облизывает губы и направляется к выходу, оставляя меня в одиночестве смотреть на то, как на большом экране молодая девушка рассказывает новости.

***

— Спустя пять часов к пациенту возвращается способность шевелить руками. Хватательные рефлексы восстанавливаются. Он может крепко держать предметы и даже писать. Спустя ещё три часа пациент может принимать сидячее положение, однако, нижняя часть тела по-прежнему не отвечает на внешние раздражители. Ноги остаются парализованными. Спустя ещё три часа пациент может полностью управлять своим телом. Двигательные навыки восстанавливаются, аномальных отклонений не наблюдается. Пациент полностью здоров. Можно предположить, что по истечению сорока трёх часов новое биологическое оружие пернатых полностью выводится из организма. Отталкиваясь от этого, можно попытаться создать противоядие, не позволяющее яду контролировать организм после попадания в кровь.

Катрин выключает запись и вздыхает. Я сижу на кровати, свесив ноги, и жду, когда она разрешит мне вернуться к себе в комнату. Мне не терпится уже увидеть Скотта и Итани, наверное, они с ума сойдут, когда узнают, что я поправилась. Будет забавно посмотреть на их реакцию.

— Ну, что же, — Катрин хлопает меня по коленке. — Думаю, ты полностью здорова.

Я улыбаюсь, переводя взгляд на Кэйла, который сидит на стуле и наблюдает за нами. Он кивает мне.

— Если будешь чувствовать себя хуже, то приходи в медпункт. Если что, обращайся к Кэйлу, он свяжется со мной, — девушка встаёт и прячет коммуникатор в карман белого распахнутого халата. — Но думаю, что с тобой ничего такого не случится. У тебя крепкая психика и отличное здоровье.

Врач улыбается мне.

— Мне нужно ещё составить отчёт, — она пересекает комнату, бросая на куратора быстрый взгляд, и уходит, в который раз оставляя нас наедине.

Я неуверенно осматриваюсь, всё ещё до конца не в силах поверить в то, что могу нормально двигаться, обнимаю себя руками, которые почему-то немного замёрзли, и облизываю губы.

— Ну, я пойду тогда, — прокашливаюсь я.

Кэйл не отвечает, и я жду его разрешения. Он почему-то молчит почти минуту, о чём-то задумчиво размышляя. Мне как-то неловко вырывать его из своих мыслей.

— Ага, — наконец, говорит парень. — Завтра основные тренировки начинаются в девять утра, можешь их пропустить в этот раз. Вечером в семь жду тебя в тренировочном зале. Если что-то случится, предупрежу по коммуникатору, — куратор закидывает ноги на стол и немного отклоняется на стуле.

Я встаю, медленно направляясь в сторону двери.

— Хорошо, — я немного улыбаюсь. — Тогда до завтра.

Я прохожу мимо него, бросая быстрый взгляд на открытое компьютерное меню, расположенное перед парнем, но так ничего не могу понять. Там какие-то цифровые данные и коды.