Псы. Наказанные небом

После обеда у нас занятия с Кори. Он учит нас, как нужно будет действовать в случае тревоги или внезапного нападения на Логово, как это было в прошлый раз. Рассказывает основное строение Логова и запасные выходы, которыми мы можем воспользоваться в случаях непредвиденных обстоятельств. Признаться, эти лекции для свободного посещения, поэтому на них присутствуют всего пятеро. Я, Скотт, Итани и ещё двое псов. Ни Эрика, ни кого-то другого здесь не бывает, потому что они и так знают всё об этом месте. Я же решила, что для полной победы мне нужно посещать все занятия, какими бы скучными они ни были.

Кори нас долго не задерживает, вечер у нас абсолютно свободный. К семи часам я возвращаюсь в тренировочный зал и снова метаю ножи. Признаться, получается у меня гораздо лучше.

Кэйл за все эти дни так и не появился.

После ужина я возвращаюсь в комнату и продолжаю тренировки, которые составил специально для меня Скотт. На пару с Итани мы из последних сил стараемся сделать все упражнения, которые требует наш друг. И когда после всех этих безумных тренировок я заваливаюсь на свою кровать, оказываясь совершенно без сил, истощённая морально и физически, я прокручиваю в голове все события дня и почти сразу же засыпаю. Сил, думать о чём-то, нет. Да и вообще сил нет.

Скотт, наконец, исследовал мою кровь. На это у него ушло больше времени, чем я думала. Да и сам парень не ожидал, что провозится с этим так долго, потому что яд, частички которого ему с трудом удалось найти, полностью испарился. Однако с помощью этого незаметного осадка парню удалось восстановить структуру вещества и даже придумать состав противоядия. Однако только на теории. Скотт говорит, что это странный препарат, который действует на нервную систему человека, не зависимо от того, к какой группе он принадлежит. Попадая в кровь, яд проникает в спинной и головной мозг и не позволяет нервным импульсам поступать в мышцы, отчего создаётся впечатление, что человек погружён в какую-то виртуальную программу. По словам парня, этот препарат не выводится самостоятельно, потому что продолжает паразитировать в организме, питаясь какими-то веществами. Какими именно Скотт не знает. Так же он предполагает, что от этого яда умереть невозможно, однако можно навсегда остаться парализованным, если долго не вводить противоядие. Скотт пообещал сделать его из моей крови, и для этого ему пришлось сотрудничать с работниками медпункта, из-за чего он часто пропускает тренировки и совсем не готовится к рейтингу. Скотт говорит, что ему плевать на этот дурацкий список, потому что с его умом его легко допустят к работе с медиками или в сферу безопасности, чтобы контролировать защитные программы Логова.

А ещё я узнала, что, когда рейтинг будет составлен, каждому из нас, в соответствии с нашими способностями и местом в списке, предложат выбор сфер, в которых мы потом будет работать. Те, кто окажется на первых трёх местах, получат больше возможностей, чем те, кто окажется в конце рейтинга.

Я слышала, что когда сюда пришли Кэйл и Семь, рейтинговой системы не было, потому что её ввели только примерно три года назад. Говорят, что раньше было ещё хуже, чем сейчас, но я всё равно не могу представить, куда уж хуже.

А в остальном ничего интересного так и не происходит. Дневник молчит. Все остальные тоже, на Логово никто не нападает. И мне кажется, что это какое-то затишье. Перед ужасной бурей…

***

Я стою напротив мишени и сжимаю пальцами рук пистолет, направляя его на «врага». Я спокойна и собрана — сердце бьётся ровно и уверенно, взгляд решительный, и я даже особо и не прицеливаюсь, чтобы попасть. Я просто уверена, что не промахнусь. Позади меня стоит очередь, которая образовалась, чтобы тоже показать нашему куратору, чему мы научились за эти две недели. Хотя я, признаться, посвящала больше внимания метанию холодного оружия, нежели стрельбе.

— На счёт три, — командует Кэйл. — Семь выстрелов. Один. Два. Три.

Я не медлю ни секунды, и, как только с губ Кэйла срывается последний звук, спускаю курок. Я сжимаю пальцы настолько сильно, что отдачи почти нет. Два выстрела вниз, затем два чуть выше, два посередине и один в район головы. Не знаю, попала ли я, но мне всё равно. После этой тренировки я покажу Кэйлу, как научилась бросать ножи, и он, наконец, научит меня нормально драться, потому что с Итани особо не потренируешься, а Скотт редко бывает на занятиях Брайана.

Мишень подъезжает ближе, и электронный голос оповещает:

— Сто процентное попадание. Левая нога. Правая нога. Левое плечо. Правое плечо. Кадык. Сердце. Голова. Враг мёртв.

Я довольно улыбаюсь, опуская пистолет, и радостно смотрю на Кэйла, который удивлённо вскидывает брови. Я кладу оружие на столик к остальным разряженным пистолетам и отхожу в сторону, позволяя Итани занять моё место.

— Очень круто, — тянет Кэйл, когда я подхожу к нему.

— Знаю, — улыбаюсь я. — Я готова показать тебе метание ножей.

Я нетерпеливо прикусываю губу, ожидая его ответа, хочется уже быстрее похвастаться, чему я научилась за эти две недели. Не просто так же я проводила столько времени за тренировками, до последних сил пытаясь усовершенствовать свои навыки. Это для меня стало безумный смыслом моей жизни, и надежды занять первое место в рейтинге теперь стали реальными.

— Хорошо, — Кэйл прячет руки в карманах и смотрит на то, как стреляет Итани. У неё получается весьма неплохо, однако она всё равно промахивается два раза. — Я думал, ты раньше закончишь с этими тренировками, — как бы просто так бросает он, легко усмехаясь. — Следующий!

Я обиженно надуваюсь.

— Вообще-то я давно уже научилась бросать эти три ножа, — бурчу я.

— И что же ты делала всё это время? — Кэйл косится на меня, но затем снова смотрит на девушку, которая встаёт на место Итани.

— Доводила до совершенства, — пожимаю плечом, пряча руки в карманах точно так же, как и куратор.

Мы стоим так какое-то время — парень командует другим, когда им нужно стрелять, и совершенно не обращает на меня внимания, а я нетерпеливо перекатываюсь с пятки на носок и обратно, ожидая, когда же, наконец, последний из группы новичков закончит показывать свои навыки. Когда на столе появляются сложенные в ряд пистолеты с пустыми обоймами, я смотрю на Кэйла, который кивает в сторону отсека, где метают ножи, и тут же срываюсь с места, намереваясь оказаться там первой. Хочется уже показать всё, что я умею.

Сердце вздрагивает и начинает биться сильнее — даже, когда совсем недавно я стреляла, так не волновался, как сейчас. Хотя, скорее всего это не страх — я просто в предвкушении.

Я беру нож и встаю рядом со столом напротив стены, где прорисовываются образы человека. Когда Кэйл подходит ближе, он останавливается рядом и скрещивает руки на груди, внимательно смотря на меня.

— Ну, давай. У тебя только одна попытка.

Я сглатываю, чувствуя, как руки начинают потеть. Если я сейчас промахнусь, то Кэйл точно не будет меня обучать дальше. Зачем ему такая слабачка, которая даже за две недели не смогла научиться нормально бросать холодное оружие?

Я крепче хватаюсь пальцами за лезвие ножа, встаю в стойку, как меня учил куратор, и замахиваюсь, решительно бросая оружие. Кажется, что оно летит вечность, да и к тому же в замедленной съёмке, но, в конце концов, оно всё-таки достигает цели и прямо по самую рукоятку вонзается в голову противника.

— Попадание в голову. Враг мёртв, — оповещает меня голос.

Я беру второй нож и, не медля ни секунды, бросаю его следом.

— Попадание в голову. Враг мёртв.

Беру третий нож и замахиваюсь ещё сильнее, отчего звук соприкосновения с мишенью усиливается.