Птица без крыльев

— Роберт, так, кажется, его зовут.

— Роберт, Робби. Так-так, он у них самый младший. Ну хорошо, а теперь, мисс, если вам нужен кеб, идите к стоянке, что у рынка, это вдоль по улице. Они стоят там до двенадцати. Любой отвезет вас.

— Спасибо, большое спасибо. Как только смогу, я положу деньги в ящик для пожертвований.

— И правильно сделаете, мисс, потому что мне теперь будет веселее коротать ночь, когда я знаю, что одному из Фелтонов хоть раз как следует дали сдачи.

— До свидания, и еще раз спасибо. — Агнес кивнула мужчине, потом медсестре и заторопилась к выходу.

Во дворе девушка огляделась: она оказалась в лабиринте больничных корпусов. Вопрос, почему она ввязалась в эту историю, ее не занимал, было важнее теперь найти выход из положения.

Ветер стих, но заметно похолодало, и Агнес, поеживаясь, заспешила к воротам, отчетливо виднеющимся в лунном свете.

Луна оказалась весьма кстати, так как в темноте ей бы еще долго пришлось плутать по незнакомым улицам. Агнес впервые попала в эту часть города. Добравшись до главной улицы, она в нерешительности остановилась, не зная, в какую сторону идти. К счастью, она увидела двух женщин в сопровождении мужчин и, обрадовавшись, бросилась к ним.

— Скажите, как мне добраться до стоянки кебов? — спросила она.

— Идите прямо, потом свернёте направо, как раз к стоянке и выйдете.

Она поблагодарила и побежала по улице.

У тротуара стояли два кеба. Девушка подскочила к задумчиво курившему кебмену.

— Думаю, вы сможете отвезти меня к дому Фелтонов, — затараторила она. — Вы их, скорее всего, знаете. Они работают на пристани.

Мужчина аккуратно погасил сигарету и спрятал окурок в нагрудный карман.

— Фелтонов много, — заметил он, пристально вглядываясь в ее лицо. — А вам точно нужны те, что с пристани?

— Да, именно они. У них в семье несколько мужчин.

— Если вам нужно к ним, то мужчин там много, это точно. Садитесь, мисс, вообще-то, мое дело — сторона. Я никогда ни во что не вмешиваюсь.

— Сколько вы с меня возьмете?

— Сколько? Здесь совсем близко. Днем вы бы добрались за пять минут, но сейчас ночь. С вас шиллинг.

— Согласна, у меня только шиллинг и есть.

Он снова внимательно посмотрел на нее и помог сесть в кеб.

— Наверное, вы сильно спешили, если выскочили налегке. Ночь прохладная, продрогнете.

Дверца захлопнулась. Мужчина крикнул лошадям: "Но, пошли". — И кеб покатил по мостовой.

По словам кебмена, она дошла бы до места за пять минут, а на лошадях они должны были бы добраться гораздо быстрее. Однако путешествие оказалось не таким уж коротким, хотя, возможно, уставшей Агнес это только показалось.

— Приехали, мисс, — сообщил кебмен, открывая перед ней дверцу.

— Спасибо.

— Вот их дом, — показал он. — И похоже, они еще не ложились: свет во всех окнах.

Фелтоны жили в одном из выстроившихся вдоль улицы в ряд стандартных домиков. Агнес удивилась. Вместо ожидаемых трущоб она увидела очень приличного вида дома, в которых обычно селились живущие в достатке семьи рабочих. Прямоугольные дворики перед каждым домом окружала низкая металлическая изгородь.

Она поблагодарила кебмена и, открыв щеколду, вошла в калитку. Сделав несколько шагов, Агнес оказалась у двери, немного помедлила и, взявшись за дверное кольцо, постучала.

За дверью раздались голоса, и она распахнулась. На пороге появился рослый детина могучего сложения.

— Кто там еще? — не очень приветливо поинтересовался он, глядя на Агнес с высоты своего роста. И, наклонившись, спросил еще раз: — Кто вы такая? И что вам нужно?

— Я... меня зовут Агнес Конвей. Мне нужно сообщить вам кое-что о вашем брате.

— О ком это она?

Мужчина обернулся, и Агнес рассмотрела за его спиной еще несколько человек.

— Должно быть, это наш Робби, — вновь переводя взгляд на Агнес, предположил открывший ей дверь верзила.

— Да, я хочу сказать, что...

— Ладно, мисс, если вам к Робби, так плывите за ним в Голландию, он сегодня как раз должен быть там. И покончим на этом. Что там у вас с Робби — ваше дело, так что...

— Ваш брат в больнице. Могу я войти? — громко и решительно произнесла Агнес.

— Что тут такое? — В дверях появился еще один мужчина.

— А я почем знаю. Ей нужен наш Робби.

— Да не нужен он мне совсем. Я только пришла сказать, что он попал в больницу.

— Пусть войдет, она не похожа на девицу с улицы. Робби с такими не знается.

Мужчины расступились, и Агнес протиснулась между ними в дом. Она оказалась в просторной комнате. В центре стоял покрытый клеенкой стол, на котором возвышалась бутылка со спиртным, банки с пивом и кружки. Две газовые лампы хорошо освещали комнату. Агнес бросила взгляд на каминную полку, сплошь заставленную медными предметами, походившими на подсвечники. В комнате было тепло, спертый воздух отдавал чем-то кислым и затхлым. От этого проникавшего в ноздри запаха у Агнес закружилась голова. Впустивший ее великан обратился к мужчинам, игравшим за столом в карты:

— Эта дамочка говорит, что знает нашего Робби, а еще она сказала, что парень в больнице. Что вы об этом думаете? Он же сейчас должен быть в Голландии.

Мужчины встали из-за стола, и тот, что выглядел старше остальных, подошел к Агнес.

— Я вас никогда не видел, но по вашему голосу и виду могу точно сказать, что вы не из тех, с кем водит компанию наш Робби. Так зачем вы пришли?

— Можно мне... присесть?

— Нет, сначала скажите, зачем пришли?

— Артур, — вмешался другой брат, голос у него был спокойнее и приятнее, — я говорил тебе, что как-то видел нашего младшего с одной красоткой. Они стояли у школы, где она учится стучать на машинке, помнишь, я тебе рассказывал?

— Так это она, Вилли? — спросил Артур, указывая на Агнес.

— Нет, — выходя вперед, ответил Вилли, — та была помоложе и не такая худущая.

— Это... это... — Агнес слышала свой голос словно издалека. Запинаясь, она еще успела выдавить из себя: — Это была моя сестра.

В следующую минуту в глазах у нее потемнело и она почувствовала, как проваливается в какую-то яму. Падая, Агнес судорожно старалась ухватиться за чью-то руку, как вдруг ей показалось, что она видит ногу, которая собирается ее оттолкнуть.

Но Майк Фелтон и не думал отталкивать ее. Наоборот, он убрал ногу и вовремя подхватил Агнес, не дав ей стукнуться головой о медную бадью с углем.

— Господи помилуй, да у нее же обморок. Эй, кто-нибудь, позовите маму. Да поживее!

Один из мужчин вылетел из комнаты и побежал по лестнице.

— Ма, эй, ма! — заорал он.

— Ты же знаешь, что до нее не докричаться. Поднимись и растолкай ее.

Тем временем в кухне поднялся переполох. Мужчины при виде упавшей в обморок девушки оказались в полной растерянности. Им привычнее было орудовать кулаками, от которых их соперники валились без чувств. Драться они учились едва ли не с пеленок, что являлось, пожалуй, основной частью их воспитания. Наконец в дверь ввалилась женщина внушительного роста и непомерной толщины, казалось, она заполнила собой всю кухню.