Птица колибри зимы не боится

— Кстати, чем он-то свое появление там мотивировал? — поинтересовалась она.

— Да ничем. Я и не спрашивала. Меня милиционер с толку сбил. Но у меня сложилось впечатление, что случайно. Просто проезжал мимо и меня заметил.

Гета расхохоталась.

— Тебе, подруга, с твоей наивностью только в лохотрон играть. Идеальный клиент.

— При чем тут лохотрон? Митя точно не знал, где я работаю.

— Предположим, поверила, — прежним тоном продолжала она. — Но, проезжая, он ведь заметил тебя!

— Да. Причем со спины.

— Вот именно. А это о многом говорит. Значит, ты в первую встречу произвела на него неизгладимое впечатление. И кстати, еще раз подтверждается мое давнее наблюдение: мужики в первую очередь западают не на лицо, а на попу.

Мне лично Геткино давнее наблюдение всегда представлялось спорным, но в данном случае меня волновало другое: он узнал меня со спины! Узнал практически незнакомого человека. И к тому же остановился, да еще, при всей своей занятости, окликнул и довез до самого дома. То есть ему хотелось со мной пообщаться. Ему было приятно! Ведь никаких дел ко мне у него на тот момент не возникло. Выходит, я ему понравилась! Или это мой прежний Митя, который в свою очередь не окончательно уверен, что я — это я?

Мучиться дальше мне было невмоготу. Дождавшись, когда осталась в квартире совершенно одна, я дрожащим пальцем набрала номер Митиного мобильного, и едва услышав его «алло!», на одном дыхании выпалила:

— Здравствуйте, Митя, это Катя, мне очень надо срочно с вами встретиться.

— У вас что-то случилось? Серьезное?

— Да нет, не случилось, но очень надо. Желательно бы сегодня. — Меня уже всю трясло, и я готова была прервать разговор.

— М-м-м. Сегодня… — Кажется, он прикидывал, сможет ли.

— Именно сегодня, — из последних сил выдавила я.

— Тогда вот что, — деловито проговорил он. — Вы не против сегодня со мной поужинать? Часиков в девять? Я, конечно, за вами заеду.

Последнюю фразу он произнес утвердительной скороговоркой, будто вдруг испугался, что я откажусь.

— Только не поднимайтесь в квартиру! Я сама буду ждать у подъезда! Не хочу, чтобы Ольга узнала! А лучше даже не у подъезда, а у метро. Позвоните, когда будете подъезжать!

Я немедленно пожалела о своих словах, услышав его встревоженный вопрос:

— Какие-то проблемы с Олей?

— В общем, нет. Просто хочу сперва с вами поговорить, чтобы она не знала.

— Заинтриговали.

— Это не то, о чем вы подумали, — зачем-то ляпнула я.

— Я еще не успел ни о чем подумать, — он явно пребывал в замешательстве, — потому что ничего не понимаю.

— Вот я и хочу, чтобы мы с вами встретились и вы поняли.

— А я не против. Наоборот, даже сам хочу с вами встретиться. И ужин, обещаю, будет вкусный. Итак, в районе половины девятого прошу вас быть готовой. Ждите моего звонка. Ах ты, черт! Чуть в крыло не ударили! Извините, Катя. Тут такая пробка. Я отключаюсь.

Я в изнеможении откинулась на спинку кресла и зажмурила глаза. Перед ними плыли черные круги. Сердце бешено колотилось. После короткого разговора с Митей я чувствовала себя на последнем издыхании. Немного придя в себя, я принялась мысленно себя ругать. Очнись, Катерина! Сколько тебе лет? Не поздновато ли для роли Джульетты? Да и Митя давно не Ромео. А я? Взрослая тетка, ведущая себя будто влюбленный подросток. И вообще, я сейчас поговорила по телефону с пока еще всего лишь будущим свекром моей сестры. Что если он меня расценивает просто как сестру будущей невестки, а все остальное — плод воспаленной фантазии двух одичавших от одиночества женщин? Хотя нет, не может такого быть. Все как раз говорит об обратном…

Так я сидела и размышляла, то взлетая до небес, то вновь опуская себя на землю, пока взгляд мой случайно не упал на часы. Кошмар! Пятнадцать минут девятого, а я расслабляюсь. Неодетая, ненакрашенная, а Митя через четверть часа уже позвонит. И я бросилась со всех ног в ванную приводить себя в порядок.

Мне повезло: Ольга и Ярик где-то гуляли. Кажется, они подыскивали что-то к свадьбе, и я могла выйти из дома, не отвечая на неизбежные расспросы сестры, куда это я так вырядилась. Врать не хотелось, но правду говорить тоже было нельзя. «Ладно, проскочили», — думала я, уже стоя возле метро.

Митя подрулил почти тут же. Я села рядом с ним в машину и изумилась. Он был гладко выбрит. От трехдневной щетины не осталось следа. А ведь она была и при первой нашей встрече, и при второй. Неужели он для меня побрился, чтобы лучше выглядеть? Митино лицо и впрямь показалось мне сегодня гораздо моложе, а главное, гораздо сильнее прежнего похожим на лицо моего Мити. Для меня или не для меня? Возможно, у него днем была важная встреча? Деловая или, к примеру, с женщиной? Я осторожно потянула носом. Сквозь дым от Митиной сигареты явственно проступал запах дорогого парфюма. Похоже, он воспользовался им совсем недавно. Перед тем, как поехал ко мне. Значит, есть шанс, что он и побрился специально для меня.

Мы ехали по направлению к центру города. Молчание затягивалось. Митя ничего не говорил, и на лице у него застыло весьма мрачное выражение. Я тоже не знала, с чего начать, и лишь исподволь рассматривала его. На подбородке у него оказалась ямочка. Митина ямочка!

— Митя, — прошептала я.

— Что? — Он дернулся. — Ах, да, простите, Катя. Я не сказал, куда вас везу. А надо бы. — Губы его растянулись в совершенно Митиной улыбке! — Надеюсь, вы любите итальянскую кухню?

«Я тебя! Тебя люблю!» — хотелось крикнуть мне, однако я лишь молча кивнула.

— Нет, вы, пожалуйста, не деликатничайте. Если вам органически чужды пиццы-равиоли, предлагаю на выбор любой другой ресторан Москвы.

— Какая разница, — разговоры о ресторане мне надоели, и я решилась. — Митя, ты… Это ты?

Он резко затормозил. До сих пор диву даюсь, как в нас никто не врезался. Машины, истошно сигналя, объезжали нас, но Митя не трогался с места. Побелевшие его пальцы вцепились в руль, он невидящим взглядом смотрел вперед.

Я повторила:

— Митя, это ты?

— А ты сомневалась? Сильно изменился, да? Зато ты почти не изменилась. Я тебя сразу узнал.

Он по-прежнему не отрывал глаз от дороги.

— Почему же ты ничего не сказал?

— А что мне надо было говорить? Ты меня не узнала. Да и встретились мы из-за детей. Как-то глупо при них… А потом мне показалось, что ты все-таки меня узнала, но не хочешь ворошить прошлое. И я решил, что, может, оно и лучше. Ты ведь тогда мне зачем-то все наврала.

— Ты знал?

— Ничего я не знал, — его голос звучал сердито и одновременно обиженно. — Только теперь и вычислил. Сперва я, когда к вам вошел и тебя увидел, страшно перепугался. Душа в пятки ушла. Ведь Ольга могла быть моей дочерью!