Птица в клетке

— Приветствую вас, Гарай-сан, — тон отца был чересчур вежливым. Мужчина обернулся. Узкое лицо, темная борода, напоминавшая козлиную, протектор шиноби надет не как у отца, на лбу, а чуть наискосок, закрывая правый глаз. Рисунок на нём был тоже отличный от привычного, что намекало о том, что мужчина — шиноби из другого селения.

— Хьюга-сан, и я вас приветствовую, — отставил он пустую тарелку. — Жаль, что ваш клан отсутствовал на вчерашнем празднике. Вас не хватало, — определенно это посол из страны Молний.

Неджи нажал на звоночек у прилавка. Из-за шторки выглянула девчонка, лет десяти, но, увидев протектор на голове отца, стушевалась и юркнула обратно. Вскоре вышел пожилой человек, видимо владелец. Короткая стрижка, морщинистое лицо, но вид он имел радушный и приветливый.

— Видимо праздник вышел не очень, раз вы обедаете столь далеко от гостиницы, — по голосу отца было непонятно, шутит он или нет, но вот слегка приподнятые уголки губ говорили обо всём куда больше слов.

— Хьюга-сама, — поклонился лавочник. Отец тоже ему приветственно кивнул. — Что будете заказывать? — положил на стол меню.

— То же что и сын, — кивнул он на Неджи. Ах он! Взял и снял с себя ответственность. Мол если вышло не очень, то сам плохое выбрал. Да и ему могло влететь, если отцу не понравится. Мальчик задумался, продавец стал терпеливо ожидать, а Хизаши продолжил разговор с послом.

— Хмм, — протянул Неджи, определившись с выбором. — Рамен с говядиной, но чтобы мяса было побольше.

— Неплохой выбор, — начал комментировать заказ посол, из-за чего Неджи чуть нахмурился. Ему было плевать на мнение человека, которого он видел в первый и последний раз. — Нужно есть много мяса, чтобы вырасти сильным шиноби, — а затем он повернулся к продавцу. — Повтори мой заказ. Лапша у вас уж больно хороша. Словно я в гостях у сестры, — лапшичник поклонился и скрылся за ширмой. Прошла пара минут — три дымящихся тарелки стояли на прилавке, ожидая момента, когда к ним приступят. Мальчик сразу же набросился на еду. Уж больно голодным он был. Рамен по вкусу напоминал вчерашнюю лапшу матери.

— Уж и попил нашей крови ваш клан во время войны, — вернулся посол к разговору с отцом. Тема была интересная, отчего Неджи навострил уши. — От ваших глаз хрен убежишь, и хрен на вас нападёшь незаметно.

— Ваш третий тоже был не лыком шит, — отец был явно мыслями не здесь, а где-то далеко. Но палочками работал исправно.

— Кстати, малец, — он окликнул Неджи, отчего мальчик обернулся. Посол поднял протектор и развязал повязку. Его темные волосы были непослушными и лохматыми. Но показать он хотел другое. На месте правого глаза было бесформенное мессиво. Выглядело, конечно, жутко, но Неджи продолжил есть рамен. Ему аппетит было не так легко испортить. — Это мне память о вашей Жёлтой молнии, — он начал запутывать бинты обратно. Неужели он хотел вырендриться крутым шрамом перед ребёнком? Или напугать? — А ваш сын, Хьюга-сан, не промах. Даже бровью не повел. Хорошим шиноби будет, если вырастет, — больно нужна Неджи эта похвала.

— Если вырастет, — безэмоционально повторил Хиаши.

— Жаль, что ваш Четвертый погиб, — в голосе посла не было сожаления, лишь лёгкая насмешка. — Сдержать девятихвостого ценой своей жизни, героический поступок. Но… Он спас селение, но Конохагакуре ослабла с его смертью, не находите? Не та, что была раньше.

— Третий ещё не так стар, как о нём можно подумать. На вашего Райкаге его ещё хватит, — отец был серьёзен, но говорил без какого-либо задора.

— Жизнь, она как вода. Всегда в движении. И так же утекает сквозь пальцы, можно и не успеть моргнуть, — что-то этот посол не похож на философа, а вон как заливает.

— Учихи показали гения. Чунин в девять лет… — Хизаши выдохнул, печально посмотрев на Неджи. — Знамя героя не будет отсутствовать вечно. Кто-то его вознесёт над своей головой, рано или поздно, — и отец такой же. Тарелка рамена, похоже, способствует мышлению. И что это за Учиха, который стал чунином в девять?

— Ваша правда, Хьюга-сан, — посол отодвинул пустую тарелку и положил несколько монет. — Ещё встретимся, если свезёт, — сказал он, встав со своего места. — А ты малец тренируйся, не покладая рук, — сказал он это с таким выражением лица, словно был великим мотиватором, а затем исчез, оставив после себя лишь искрящийся воздух.

Отец сидел, сцепив руки в замок, и пожирал взглядом пустую тарелку. Хизаши оставил, как и посол, несколько монет и позвал Неджи.

Они неспешно вернулись в поместье тем же путём, что и пришли, а затем приступили к тренировке. Ему нравилось тренироваться на свежем воздухе. В бою не чувствовался дискомфорт от мороза. Лишь приятный холодок. Хотя, казалось бы, одет он не очень тепло… Отец вновь заставил активировать Бьякуган и бить по тенкецу. Неджи сначала было боязно, вдруг он попадёт. Рядом ведь, в отличии от вчерашнего спарринга, не было никого из взрослых. Но он быстро откинул эти мысли. Отцу не приходилось даже сходить с места. Ему хватало одной руки, чтобы отбиваться от Неджи. Это задевало мальчика и заставляло выкладываться ещё больше. Для него победой будет, если он заставит его сдвинуться с места. Ему не помогало ни то, что он видел ток чакры в теле отца. Он и так знал, что тот пользуется только одной рукой. Ни то, что он видел тенкецу в его теле — они были не досягаемы. Неджи слишком увлёкся тщетными попытками достать отца, из-за чего пропустил его удар. Лёгкий толчок — и вот мальчик присел жопой на снег, а потом и вовсе развалился на нём, устало выдыхая. Бьякуган сжирал огромное количество сил.

— Вставай, — сказал отец. — Не надо разлёживаться. У тебя ещё есть достаточно сил.

— У меня же ещё вечерняя тренировка с Хинатой, — снег приятно холодил спину, заставляя расслабиться. Но отец был прав. У него ещё было много сил.

— При всех ты должен обращаться к ней не иначе, как Хината-сама, — довольно хмуро сказал отец. — Тренировка с ней для тебя будет не более, чем разминка. Ты сам прекрасно понимаешь разницу в ваших уровнях, — он что-то хотел добавить, но замолчал.

— А тебе сложно поддерживать Бьякуган? — Неджи перевёл тему и, поднявшись, встал в стойку. Активировать глаза уставшим было сложнее, чем полным сил, но он справился.

— Нет, — ответил Хизаши. — Ты должен овладеть им настолько, чтобы пользоваться им тебе было так же естественно, как и дышать. К поступлению в Академию ты должен научится активировать Бьякуган без использования печатей, и всё свободное время будешь тратить именно на это.

— Но как же тренировки с мамой? — Неджи чуть опешил, от заявлений отца.

— Основам метания тебя обучат в Академии. Клан Хьюга — прекрасные бойцы ближнего боя и сенсоры. Тебе нужно делать основной упор на то, в чём ты силён, чтобы извлечь максимум.

— Но… — а как же всестороннее развитие?

— Для нас метательное оружие — это способ отвлечь соперника, чтобы приблизиться вплотную, а не убить.

— Продолжим? — спросил Неджи, а отец утвердительно кивнул.

***

Пришла пора идти к главе клана. Шли не спешно, а отец держал раскрытый зонт, закрываясь от падающих снежных хлопьев. В стране Огня зима была приятной, мягкой. Не очень сильный мороз и низкая влажность. Снег валил уже второй день и не собирался таять, а небольшой прудик так и не думал замерзать. Похоже, что люди здесь не знакомы с морозами, в который быстроводные реки сковываются льдом настолько толстым, что на них можно устраивать каток.

Всё же дом главы клана был в разы больше дома Неджи, и запутаться в хитросплетении коридоров было довольно легко. Но отец знал куда идти, оттого выйти к той просторной тренировочной комнате не составило труда. Там их уже ждали. Дядя Хиаши сидел на подложке и наблюдал, как Хината разминается и делает растяжку посреди помещения. Рядом с ним сидел низкий старик, начавший уже чахнуть. Его длинные седые волосы касались пола, а одет он был в кимоно светло-коричневого цвета. Одеяние старейшин. Отец говорил, что это его дед, и просил с ним познакомиться. Но не будет Неджи знакомиться с этим человеком. Он видел его не в первый раз с того времени, как научился ходить, а о том, что этот старик его дед Неджи узнал буквально вчера. Он мог бы и сам подойти, представиться и познакомиться, дать какого совета. Выглядело так, словно Неджи для него пустое место. Потому перебьётся — если это ему так важно, пусть сам наладит контакт. Мальчик даже не знал его имени.