Птице нужно небо. Часть I и II

— Птичка?

Нат! Вот кого я всегда рада видеть!

— Привет! — улыбнулась я полуэльфу.

— Потанцуем? — Наттиор протянул мне руку.

— Как обычно? — отозвалась я вопросом.

— Как музыка подскажет.

Музыка подсказывала медленные, плавные движения — весь этот танец был похож на текущую воду. И я плыла — с волны на волну, по течению. Вместе со своими мыслями.

— Лари? — выдернул меня в реальность голос партнера.

— Нат?

— Мне не нравится твое настроение, птичка. Расскажешь, что с тобой происходит?

А что со мной происходит? Очередной кризис какого-то возраста? Конфликт между ожиданиями и реальностью? Или наоборот — некоторые ожидания обернулись такой неприглядной реальностью, что хочется отверуться и не смотреть. Ерунда все это. Просто встретились я… и я. Маленькая девочка, которая хочет спрятаться от проблем, и взрослая женщина, которая привыкла решать их самостоятельно.

А Наттиор все не сводил с меня встревоженного взгляда.

— Расскажу, Нат. Когда-нибудь расскажу непременно. Когда буду готова.

— Как знаешь, птичка. Я подожду.

После этого танца меня еще приглашали несколько раз — одногруппники Мерриша, сыпавшие шуточками и вопросами, потом Терсим, ровесник-артефактор — вот уж кто оттоптал мне ноги по полной программе. После него я все-таки постаралась слиться со стенами… даже забралась на подоконник, чтобы из-за тяжелой портьеры, оставаясь невидимой, наблюдать за бурлящей в зале жизнью.

Студенты кучковались группами, я высматривала знакомые лица, ловила взгляды и настроения. На глаза мне попался Ингор — повязку с его головы уже сняли, и нос выглядел вполне прилично, — но он скучал в одиночестве, подпирая стену. Его блеклый прихвостень — теперь я уже знала, что его зовут Лест Мерлис, — кружил по залу мою соседку Рейяну. Девушка выглядела не слишком довольной — то ли самим партнером, то ли комлиментами, которые он нашептывал ей на ушко. После танца они подошли к шумной компании, но буквально через минуту Рейяна отделилась от общества и с бокалом сока в руке застыла, озираясь в поисках подходящего уголка. Естественно, лучшего местечка, чем простенок у самого «моего» окна, она найти не могла!

Она стояла совсем рядом, задумчиво покрутила пальцами бокал — золотистая поверхность жидкости заколебалась. Я втянула воздух носом — что-то странное коснулось моих ноздрей, совсем не похожее на праздничные осенние ароматы. Чужой запах… направильный… Рейяна поднесла бокал к губам.

— Стой! — девушка с недоумением оглянулась на меня. — Не вздумай это пить!

С этими словами я выхватила из ее рук бокал с напитком, лихорадочно пытаясь сообразить, что следует делать дальше.

— Кто ж тебя так невзлюбил, моя дорогая?

— А? — опешила Рейяна. — Ты совсем что ли… того?

— Я-то, может, и того… А вот тебя кто-то отравить хотел.

— Меня-а-а?! — не поверила.

— Очень милый состав. — я склонилась над бокалом и снова принюхалась. — Помереть — не померла бы, но ощущения испытала бы весьма неприятные — сперва боли в животе, потом слабость, временный паралич — и все это, заметь в течение нескольких часов. А наутро мы получаем вполне здоровенькую Рейяну, но, к сожалению, резко поглупевшую. Учиться в этой школе ты больше не сможешь.

— Ты врешь! — выпалила Рейяна.

И что мне с ней делать? Еще чуть-чуть — и она в истерику скатится. Или в обморок упадет. Или на меня с кулаками бросится.

Звать на помощь? Как? И я просто открылась и послала по залу тревожную волну. Несколько студентов-эмпатов заозирались, в поисках источника некомфортной эмоции. Я подняла руку ладонью вверх, пытаясь привлечь к себе внимание, и заметила, что из праздничной толпы в мою сторону решительно пробирается магистр Релинэр. Он-то мне и нужен.

— Что у вас стряслось? — требовательно спросил магистр, переводя вгляд с меня на растерянную Рейяну.

— У нас случилась кратха в бокале с соком, если вы понимаете, о чем я, магистр. — если бы я еще сама понимала, о чем я… Впервые услышала это название, когда сама его произнесла. — и сок этот собиралась выпить моя соседка.

Судя по тому, что Релинэр все еще смотрел на меня вопросительно, название ему ни о чем не говорило. И я воспроизвела то, что несколько минут назад рассказывала Рейяне.

— Понятно. Ты уверена?

Я только кивнула. Релинэр вцепился в амулет связи:

— Кьен, сюда!

От группы преподавателей отделился магистр Челлах, алхимик, и подошел к нам.

— Вот, студентка Мэй, магистр Челлах читает медикам и юристам курс о ядах и противоядиях, он вас поймет лучше.

— Что случилось? — улыбаясь, поинтересовался магистр Челлах.

— Кратха, — коротко отозвалась я, надеясь на его осведомленность.

Не зря. Улыбка мгновенно стерлась с лица алхимика.

— Пил кто-нибудь?

— Не успели.

Для нас четверых и магистра Хольрина праздник закончился. Алхимик помчался с бокалом в лабораторию. Рейяна сидела в кресле, съежившись, обхватив себя руками за плечи. Она вдруг разом поверила в мои слова, еще не дождавшись результатов анализа, и поникла под грузом внезапных открытий и догадок. Я сидела рядом, не решаясь ее утешать. Да и не уверена была, что она примет от меня утешения.

Магистр Челлах вернулся минут через сорок. По ему хмурому лицу было ясно, что мое сообщение подвердилось

— Как вы определили? — одновременно повернулись ко мне ректор и менталист.

— По запаху.

— Кратха не пахнет. Даже для оборотней во второй ипостаси, — возразил алхимик.

— Может, не по запаху, — вздохнула, — просто я это воспринимаю как запах.

Три недоверчивых взгляда скрестились на моем лице.

— Знаете что, магистр… у вас ведь есть какие-нибудь яды в лаборатории? — нашлась я.

— Несомненно.

— Несите их сюда. И если я их не определю, можете подозревать меня в чем угодно, — и я снова застыла в ожидании.

На этот раз алхимик вернулся гораздо быстрее. В руках у него был небольшой контейнер, наполненный однотипными флаконами. Контейнер оказался передо мной на столе, и магистр сделал приглашающий жест рукой. Я взяла в руки первый флакон, вынула пробку, но не до конца, принюхалась, прислушалась змеиной памяти.

— Люва. Яд растительного происхождения, содержится в небольшом количестве в листях хиремы, произрастающей на Южном материке. При употреблении внутрь вызывает поражение нервной системы и, как следствие, паралич дыхательных путей. Смертельной считается доза в три анга.