Птичка для дракона. Улететь и спасти(сь)
Шрифт:
— И тут, значит, Виль тебя принёс на крыльях, — говоря это, хозяйка таверны сердечно улыбнулась, отчего лицо её, круглое и румяное, сразу покрылось мелкими добрыми морщинками. Она очень напоминала мне Лину, только гораздо старше. Такое же здоровье и сила, такие же густые каштановые волосы, но изрядно тронутые сединой. Тётушка Кьяса собирала их в узел и прикрывала сверху платком, когда творила волшебство на кухне.
А готовить она умела божественно! Я никогда ещё не ела таких вкусных пирожков с мясом, капустой, морковью, и даже наш повар в замке Хеннет не сумел бы приготовить тесто, которое буквально таяло во рту! Словно фейский нектаровый хлеб.
—
Хозяйка таверны рассмеялась низким грудным смехом.
— Мы со стариком Риффи год привыкнуть не могли!..
Дядюшка Риффи, встречавший за стойкой самых почётных гостей, а в остальное время любивший поболтать и покурить трубку, от которой шёл ароматный дым, совсем не казался стариком. Да, он был совершенно лыс, а в усах и курчавой тёмной бороде его серебрились седые пряди, но глаза блестели, как у молодого, и двигался он энергично и быстро.
— Ничего, теперь и я привыкну, — с этими словами я порезала мясо и взялась за овощи. Тётушка Кьяса, растапливая на сковороде кусок масла, заговорщицким тоном поинтересовалась:
— А он что? Говорил тебе, как у вас дальше будет?
Я покраснела, очищая луковицу и думая, что сама так далеко и в мыслях не заходила.
— Н-нет… не говорил. У нас ведь только три встречи было!
— Три встречи, — ахнула тётушка Кьяса, — а любуетесь друг другом, будто всю жизнь знакомы! Да уж такой хороший, человечный дракон, как Вильгерн, и потом не обидит, можешь не опасаться!
От лука у меня потекли слёзы, и, благодарение Невидимому Богу, удалось сменить тему разговора. А после дневной трапезы я, сытая, довольная и почти не уставшая — не сравнить добровольную помощь тётушке Кьясе с постоянной работой в замке! — проскользнула в свою комнату, чтобы посидеть в тишине и покое, собраться с мыслями.
Так это называлось, а на деле я хотела проверить, смогу ли вообще применять магию, когда она была заперта во мне столько лет!.. Если верить Кроткой Библиотеке, драконье волшебство никуда не денется, ведь оно текло в моих жилах вместе с кровью. И тем не менее, когда я закрыла дверь, села за стол и уставилась на толстую свечу посреди него, во мне всё дрожало.
Получится ли?
Прежде всего, я прибегла к магии, которой обладали все четыре драконьих альга: Найварис, Фейенверис, Вайридерис, и, наконец, мой — Грайзерис. То есть, к огненной магии.
Я смотрела, не отрываясь, на свечу, такую серую, с потеками воска, прочно угнездившуюся на медном подсвечнике. Смотрела и представляла, как зажигаю фитилёк. Как он горит тихим, спокойным жёлтым пламенем… Смотрела до тех пор, пока у меня не заболели глаза, а потом со стоном уронила голову на руки.
Ничего не выйдет. Пусть и казалось, что кровь побежала быстрее, а всё моё существо наполнилось теплом и нетерпением, фитилёк даже не шелохнулся. Бесполезно. Я закрыла глаза, думая, что же теперь делать… и, ощутив жар, вскочила, как подброшенная.
Свеча плавилась, стекая вниз горячими каплями, а над ней пылал рыжий шарик. У меня вспотели ладони при одной мысли о том, каких бед наделает этот огонёк, если дать ему волю. Ещё подожжёт комнату! Что мне делать? Что?! Воск с подсвечника уже стекал на тёмную, матовую поверхность стола, когда я в волнении стиснула руки и взмолилась:
—
Погасни, немедленно погасни! Пожалуйста!Рыжий шарик затрясся ещё сильнее и словно уменьшился в размерах. Он завораживал, как живой, хотелось смотреть на него вечно, но это пламя, моё драконье пламя, было опасно!
— Скорее, скорее, — я сглотнула, услышав приближающиеся голоса прислуги. Домашней работой занимались сёстры-близнецы средних лет — Адна и Кинна. Я с ужасом подумала, что огонь ведь может навредить кому-то из них. Пока я не научилась им владеть.
— Погасни, сгинь! — жалобно шептала я, пожирая глазами прекрасный и такой страшный шарик над свечой. Ну же… Ну… Слушайся меня…
И он исчез. Мигнул два раза, словно прощаясь навеки, и пропал. Ох! В изнеможении я опустилась обратно на стул, ругая себя последними словами, когда в дверь деликатно постучали.
— Дара? — Это был голос Кинны.
Я глубоко вздохнула. «В следующий раз будешь тренироваться в лесу, и только попробуй там что-нибудь подпалить, тупица несчастная!»
— Дара, вы здесь? — Близнецы называли меня, как и хозяев, по имени, но всё равно не забывали почтительное «вы». — Господин дракон прилетел и хочет вас видеть.
Вот теперь я снова вскочила, поправляя на себе платье, чувствуя, как в груди тёплым и совсем не жгучим огоньком вспыхнула радость.
— Я сейчас выйду. Скажи… скажи ему, что я тоже очень хочу его видеть!
Глава 11
Вильгерн ждал меня с букетом пышных, словно пионы, рыжецветов. Ярких, с крохотными, как булавочные головки, серыми пятнышками на лепестках. Я поблагодарила:
— Спасибо, они очень красивые! — И прикрыла цветами заалевшие щёки. Я была безумно рада Вильгерну — рада, что он снова прилетел, что не собирался оставлять меня надолго, даже зная, что я в безопасности. И эти цветы… Они пахли головокружительно приятно, но с едва уловимой ноткой горечи.
— Не за что, моя нежная птичка. Пойдём, погуляем? Лейта — приятный городок, — Вильгерн потянул меня за собой, и я пошла, бережно придерживая букет цветов левой рукой. Мне хотелось смотреть и смотреть на Вильгерна, такого красивого, весёлого, уверенного в себе, способного справиться с любой трудностью. А он продолжал говорить:
— Лет десять тому назад здесь были трудности с водой, а потому много грязи. Даже из колодцев брали мутную воду, а потом кипятили на огне. Но жизнь не стоит на месте, и городской совет утвердил проект канализации, которая раньше была только в больших городах…
Я шла рядом с ним и думала, что горожане, наверное, любят не только чистоту, но и цветы, потому что они росли везде, где был хоть один кусочек земли. Однако дома в Лейте показались мне совсем неказистыми — их строили из простого серого камня, не применяя магию, которой при любом удобном случае пользовались драконы.
— Здесь намного теплее, чем в Сильфасских горах, — поделилась я, чувствуя на себе тёплые солнечные лучи.
— Это неудивительно. Горы есть горы, а здесь равнина и другая погода. Посмотри, вон там, вдали, библиотека, — Вильгерн указал мне на двухэтажное здание, которое возвели из камня побелее и покрасивее. На вывеске сияли крупные буквы, написанные на мэйчестерском языке, который я понимала ничуть не хуже, чем тарлионский. Тётушку Кьясу и дядюшку Риффи удивило то, как чисто и свободно я говорила, но мне удалось выкрутиться, сказав, что в господском замке были слуги из Мэйчестры, а в Кроткой Библиотеке — книги не только на драконьем языке.