Птичка, которая попала

— О, Боже! – Пролепетала Мила, окончательно охреневая от происходящего.

— Ты кто такой? – Несмотря на нетривиальность обстановки, Михаил был полон гнева и адреналина.

Он и сам не подозревал, что способен на такие чувства, на столь всепоглощающую ненависть.

— Тот, кто тебя убьёт, — прохрипел Фаргон, окончательно наплевав на правила пребывания на Земле и доставая меч.

— Не надо! – Воскликнула Мила. – Пусть просто уйдёт.

Но в крови гизара бурлила ярость. Неудержимая, сокрушительная, ведь на его пару (подумаешь, он это окончательно осознал десять минут назад) напали! Древний инстинкт побуждал убить, стереть в порошок агрессора, который, к тому же, оказался главным соперником. И Михаил увидел в его очах приговор. Без права обжалования. И струхнул. Но вида старался не подавать.

— А, так это твой хахаль! – Что ему какой-то меч, когда в руке Макаров?

В этот раз он нажал на курок сознательно, среагировав на первый же намёк на движение. Увидев, что противник не останавливается, испугался (шутка ли – поймать пулю рукой, а потом грудью и не упасть!), окончательно съехал с катушек и выпустил всю оставшуюся обойму.

Фарг было собрался увернуться, но вовремя вспомнил о Милолике, которую прикрывал своим телом, и остался на месте. Пришлось работать мечом, используя его в качестве подвижного щита, но у противника был восьмизарядник, стрелял он, как Бог на душу положит (иногда даже мимо цели, отчего гизару приходилось ещё хуже, ведь за ним стояла его пара), ибо руки у Михаила сильно тряслись. Тряслась и Мила, добавляя по энергетической связи дополнительную боль, отчего сложно было понять, где она фантомная, а где настоящая. А лезвие меча такое узкое, махать надо осторожно, дабы не навредить Миле, посему некоторые пули всё же достигли цели. На магический щит не осталось ни сил, ни времени, защитный жилет Фарг переодел перед встречей с Павликом… посему вскоре иномирец почувствовал, что теряет равновесие.

— Нет! – Вскричала Мила, с ужасом взирая на то, как рубашка окрашивается в фиолетовый цвет (то, что это кровь, она как-то сразу сообразила, правда ситуация не располагала к подробным расспросам), на то, как Фаргон заваливается на бок, звеня сталью родового клинка, на бывшего жениха, на странные завихрения, охватившие её защитника…

— Что за?.. – Изумился Михаил.

— Мамочки, — прошептали трясущиеся от ужаса губы Милы.

О, они словно жили самостоятельной жизнью! Ибо прижались ко лбу умиравшего спасителя, а потом и вовсе приникли к губам, ловя последний вздох. И тот… ответил! Жадно прильнул к той самой, которой его так сильно тянуло раненое сердце, но отторгал разум. Сейчас разум уступил место инстинктам, а сердце… оно старалось регененрировать, но в этом мире так мало магии…

Автоматическая телепортация при смертельной угрозе была рассчитана на одного, и Фаргон об этом прекрасно знал. Но оттолкнуть Милолику был попросту не в силах: ни моральных, ни физических. А она льнула к нему, обняла, насколько позволял живот, и продолжала пить его дыхание, совершенно не понимая, во что влипла. Да её же размажет на атомы, если она не отойдёт от него хотя бы на пару метров! Есть, конечно, один выход, но после него назад дороги точно не будет…

Парадокс ситуации заключался в том, что он не хотел с ней расставаться, каким бы сомнительным не выглядело её прошлое в глазах гизарского общества. Видимо, земной воздух окончательно отравил его разум, и чувства стали важнее любых правил. Неимоверным усилием он дотянулся до пространственного кармана, убрал меч, извлёк оттуда брачные браслеты и прохрипел:

— Беру тебя в жёны, а твоего ребёнка нарекаю своим.

Мила не сразу поняла, что происходит, а когда осознала – было поздно. Браслет защёлкнулся на её слегка располневшем запястье, а тело окутала сизая дымка. Дрожь пополам с чем-то странным, горячим пробежалась по жилам и сконцентрировалась в середине груди. Завязалась в тугой узел, вспыхнула напоследок огненным цветком и успокоилась. Тут же хромавшая на обе ноги телепортация оживилась, ибо семья в таком случае шла единым комплектом из-за энергетических связей, и их окончательно поглотил бескрайний космос. Ну, или как оно там называется.

Как ни странно, но крутило их вполне терпимо. То ли потому что вдвоём, а значит тяжелее, то ли божественная телепортация более продвинутая по своей природе. Не важно! Важно, что они спокойно парили в межмировом пространстве и даже умудрились слегка поспорить:

— Я не поняла, — через некоторое время выдала Мила, переведя взгляд с браслета на лицо Фаргона. – Это что вообще такое было? Ой!

Только сейчас она заметила, что уже не в квартире, а где-то посреди бескрайнего космоса. Увлеклась разглядыванием браслета – бывает!

— Мамочки! – От изумления у неё глаза стали размером с добрую половину лица. – Ты куда меня затащил? Что это за иллюзион?

Мысль о том, что её только что взяли в жёны, отошла на о-очень задний план. К тому же, существовала большая доля вероятности, что она не так всё поняла. Как может один человек решить за обоих такой важный вопрос, как женитьба? Нужен как минимум регистратор, дабы сделать запись в паспорте и базе данных, согласие невесты, в конце концов. Это просто какое-то волшебство, чтобы убежать от Михаила! Ну, или что-то в этом роде… Примерно в таком ключе подсознание дорабатывало ситуацию, а вот сознание уже вовсю переживало новые события: полёты во сне и наяву, так сказать.

— Не дёргайся, иначе нарушишь баланс, — гизар обхватил её немеющими руками, предварительно положив последний целительский амулет на грудь. Он был гораздо слабее, нежели первые два, потраченные на Земле, но умереть не давал. – Скоро мы будем дома, меня долечат, и тогда я расскажу и покажу тебе всё. Прости, что так спонтанно вышло, я планировал объяснить всё заранее, но…

Фаргон закашлялся, амулет заскользил, грозясь улететь в бездну, но крепкая ручка Милолики удержала его.

Плохое состояние мужчины напомнило о стрельбе, сместило вектор страха. И вообще, раз он не волнуется по поводу смены обстановки, может, не стоит этого так сильно бояться? Подумаешь, она «слетает» к нему в гости. Не страшно! Зато посмотрит, откуда этот таинственный мужчина родом, как живёт, маме позвонит, чтобы не волновалась, деньги перечислит на ремонт – она как раз успела сунуть мобильник в карман халата, когда вошёл Михаил. А вот раны в сердце – это да, может кончиться плохо.

— Ты снова спас меня, — она ещё теснее обняла Фаргона, смиряясь с тем, что объяснения откладываются. Похоже, лимит изумлений на сегодня закончился, осталась лишь теплота в груди от странных манипуляций с браслетами (на себя он надел такой же) и страх за этого невероятного человека. Хотя… человек ли он, если кровь фиолетовая? Потом, всё потом! – Спасибо! Я… я никогда ничего подобного не чувствовала. Твои прикосновения, поцелуй, и вот это, — она положила руку туда, где приятное чувство согревало и обволакивало тёплым коконом.

— Я тоже, — слабо всхрипнул Фаргон, поглаживая её пальчики, что так судорожно вцепились в его рубашку.

Милолику же буквально распирали двойственные чувства. С одной стороны, она ужасалась кошмарным ранам и общей бледности лица, с другой они перестали кровоточить, едва таинственный предмет их коснулся. А она помнила, как нечто подобное полностью её исцелило, и понимала, что всё будет хорошо. И это поражало больше всего! Как такое может быть? Но никто в прошлый раз ничего не хотел объяснять, более того, она явно чувствовала угрозу от врача и иже с ней. Хорошо, что сейчас ждать осталось не долго – вот прибудут они туда, не знаю куда, полечатся, и тогда она от него не отстанет, пока не выведает всё-всё!

Знала бы она, куда летит, десять раз бы подумала, позволять надевать на себя тот таинственный браслет или нет! А знали бы родители, что у них произошло в квартире – попали бы в больницу с инфарктом! К счастью, ГКЧВ не дремал (так, слегка посапывал, пока происходило преступление) и выслал группу зачистки. Михаила арестовали, считали память, приняли во внимание состояние аффекта от неприятных новостей и действий гизара, подчистили воспоминания и отправили восвояси. Лишив права на ношение оружия и вживив под кожу маячок, контролирующий уровень агрессии. В случае превышения допустимой нормы, тот заблокирует работу мышц и подаст сигнал дежурному специалисту одного из отделов ГКЧВ. Большее они сделать в любом случае бы не смогли – не возбуждать же уголовное дело, когда потерпевший улетел в родной мир (и хвала всем богам!), а свидетельница и тоже частично потерпевшая сгинула туда же. Куда более актуальным стал вопрос объяснения её отсутствия.