Птичка, которая попала

— Ты смотри, если будешь постоянно пропадать на работе, я буду ворчать, — предупредила жена. – Такое чувство, будто я вообще не смогу быть долго без тебя.

Она обняла своего крылатого красавца, ещё раз хихикнула над ассортиментом масел и принялась выбирать что-то более-менее подходящее. Наконец, нашлось вполне себе приятное маслице с нежным ароматом и нужной консистенции. Правда, прежде чем использовать, она протестировала его на сгибе локтя – мало ли, вдруг на него высыплет аллергия.

— Забавный выбор, — хмыкнул Фарг. – Мы в этом рыбу маринуем.

— Да? – Надев родной халат, Мила прихватила бутылочку с собой и направилась к выходу. – Ну что ж, побуду твоей рыбкой. Лишь бы жабры с плавниками не отросли.

И глупо хихикнула. Она вообще самой себе поражалась. Особенно той лёгкости, с которой приняла новость о внезапной смене местожительства, наличия магии в целом и дополнительных конечностей у новоявленного супруга в частности. Будто её обволакивал кокон, глушивший критичное мышление и страхи. С одной стороны, удобно – истерика ей в таком положении явно ни к чему, с другой – странно. А ещё эта невероятная тяга к загадочному Птицу, заставившая забыть собственные принципы, вроде «на первом свидании ни-ни» или «не ездить с малознакомыми мужчинами в отдалённые места». Всё улетело в тратарары, а её в данный момент волновало лишь, понравится ли местная кухня или нет. Немного подумав (как раз по дороге из ванной в спальню, где уже накрыли стол), она решила, что это защитная реакция психики. И окончательно расслабилась. Потом, всё потом, а сейчас есть, мазаться и спать!

Еда оказалась очень даже вкусной, особенно морепродукты, от которых Мила тащилась всю беременность. Если раньше она максимум раз в неделю, а то и реже готовила либо стейк из лосося, либо пасту с морским коктейлем ну или пиццу с креветками, а тут принялась трескать всё буквально килограммами! Зато курицу в любом виде на дух не переносила. Самым любимым её блюдом стала смесь отварного кальмара, креветок, слабосолёной сёмги, красной икры и листового салата, сдобренного домашним майонезом. Ела его она денно и нощно, а если было что-то другое, то обязательно с салатом из морской капусты. Стоит ли говорить, что счастья её не было предела, когда она узнала, что попала на берег моря, в котором этого добра ловить – не переловить? Она даже к окошку сбегала, дабы воочию убедиться.

— А это у нас что? – Мила азартно ковыряла оранжевого моллюска, отправляя в рот кусок за куском. – О, милый, почему ты сразу не сказал, чем здесь питаются? Я бы тогда…

Что именно она бы сделала или не сделала, осталось загадкой, ибо в дверях возник Даргон своей собственной повелительской персоной.

Фарг тут же подскочил в приветствии (родственник родственником, но уважение надо оказать), отчего Мила недоумённо наморщила лоб, потом вспомнила о статусе вошедшего, нехотя приподнялась и вновь села обратно. Не то, чтобы она хотела нахамить, просто ноги устали и вообще, желудок полон, сил мало и очень хочется спать. Фарг мигом почувствовал состояние пары, бросил дяде:

— Прости, но не мог бы ты подождать в гостиной, — и поднял её на руки. – Мила очень устала с дороги, ей пора спать.

Тот только и смог, что… послушаться, ибо не спорить же с собственным племянником и явно уставшей женщиной. Но он ей это припомнит… Как пить дать! А то приехала тут, удостоилась личной аудиенции и на тебе, спать собралась.

— Спокойной ночи, — Фарг нежно поцеловал уложенную жену, подоткнул под бок одеяло и пошёл на заклание.

Вот как ему объяснить столь радикальные изменения в себе? И ведь не докажешь, что он этого не стал слабее или трусливее. Напротив, ему казалось, что ради счастья и благополучия своей семьи он готов горы свернуть, море перевернуть и всех кабыздохов переловить да на вертеле зажарить – вдруг его паре понравится их мясо? Хотя, странно, конечно, с чего это он вдруг так резко изменился. Да, он многое познал на Земле и по-особенному стал относиться к Марии и Миле, но чтобы такое…

— Ну что, прими мои поздравления! – то ли похвалил, то ли съехидничал Даргон.

— Благодарю, — решил считать высказыванием комплиментом Фарг.

— О, у тебя брачный рисунок светится! – Поразился Повелитель, указывая на крылья племянника. – А я и не сразу заметил со всей этой кутерьмой.

На самом деле, ничто у Фаргона не сияло, пока брак не подтвердился, зато сейчас… Оба они взирали с немым удивлением, ибо у того же Даргона в своё время рисунок был лишь насыщенного серебристого цвета, ставший после смерти жены белёсым. У племянника же он не просто серебрился, а действительно светился. Особенно это было видно в сумерках.

— Да? – Фаргон оглянулся, подтянул рукой крыло поближе и уставился на необычное явление. – Удивительно! Знать бы, что сие означает.

— Завтра в библиотеке покопаемся, а сейчас меня вот что интересует: у землянок короткий период вынашивания потомства? – Дядюшка явно впечатлился видом Милы.

— Не знаю, — пожал плечами путешественник, старательно избегая щекотливой темы. – Я как-то не интересовался – занят был. Подбирал для тебя и остальных варианты, ставил на них метки, брал контактные данные.

Разумеется, после такого заявления, все внимание сосредоточилось на глобальном.

— И как они? – Алчно облизнулся главптиц.

— Девственниц почти нет, — предупредил Фарг, активизируя амулет, на котором сохранил образы дев со всех сторон, в том числе ауры. – Есть Алина, но она несовершеннолетняя.

Он ткнул в нужную сторону.

— Остальных можешь не показывать – объедками не питаюсь, — высокомерно отмахнулся Даргон, с интересом всматриваясь в юную тхэквондистку.

То, что она владеет техникой рукопашного боя и даже умудрилась уложить его на лопатки, разведчик умолчал. Во-первых, дабы его не высмеяли, во-вторых, пусть будет сюрприз, если что.

— Правда, её нельзя трогать еще минимум три года, за этим строго следят, но… есть ещё одна, — хитроумным жестом фокусника Фарг извлёк изображение Эллочки.

— Что это? – От неожиданности повелитель даже отшатнулся.

— Девственница, — тщательно скрывая сарказм, ответствовал племянник. – Совершеннолетняя, готовая к спариванию. Немного неуравновешенна, зато какие показатели ауры!

Он указал на эфирные тела, особенно на дари.

— Ты издеваешься? – Вспылил повелитель, подскакивая со стула. – Сам себе привёз красавицу, а мне предлагаешь ЭТО?!

— Остальные тоже красивы, но уже не невинны, — пожал плечами Фарг, вновь показывая остальных претенденток. – И в этом нет их вины – там попросту другие нравы. Женщины независимы, учатся, работают, даже воюют и в космос летают.

— Летают? – встрепенулся Даргон, переходя из режима гнева в состояние надежды.

И тут разведчик в красках расписал все современные достижения космонавтики. Лётчиков тоже не забыл упомянуть. И ведь прекрасно понимал, зараза, что после такого дядя взглянет на всё это безобразие совсем другими глазами. Стратег, что уж.

— Вот это да! – Дарг ходил из угла в угол и пытался просчитать перспективы развития. – То есть мы можем летать не только в пределах одного мира, но и дальше? А если объединить их науку и нашу магию… Без фанатизма, как делали предки, а аккуратно, постепенно.

— Да, и тогда можно было бы найти пустой мир без жизни и обустроить его, — согласно кивнул племянник. – Я видел парочку фильмов про то, как это можно сделать. А то порталы ведут только в комплементарные миры, а где жизнь — там и боги, у которых приходится просить разрешения.