Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии»

Очень интересную картину в этот момент представляли физиономии невольных свидетелей происходящего действа. Доктор мысленно разделил присутствовавших на четыре группы. Ребята с серьёзными необратимыми нарушениями функционала головного мозга, либо находящие в состоянии постабстинентного синдрома после употребления сильнодействующих психоактивных веществ, такие как Маляр, Китаец, Альпинист сидели, словно заворожённые открыв рты и буквально пуская пузыри слюней, сосредоточено наблюдая за происходящим. Безбашенные молодые приколисты типа Балагура и Конька «давили лыбу» 160 , явно подстрекая других поржать с ними. Лица волонтёров были сосредоточено строгими и напряжёнными. Им нельзя было демонстрировать даже тени сомнения в нетривиальных способностях Главного Консультанта. Ну а люди старшего возраста Боцман, Аслан, Пина наблюдали за этим шоу, с тщательно скрываемой иронией опуская глаза, словно стыдясь, что им приходится участвовать в массовке этого нелепого представления.

160

«Давить лыбу» – (жарг.) прятать улыбку.

– Обрати свой взор внутрь себя! С чем бы ты сравнил свой внутренний мир? На что он похож? – продолжал колдовать над Зёмой Великий Магистр, прочно ассоциируясь в этом образе у Доктора с Гэндальфом из «Властелина колец». В ответ Зёма нёс какую-то околесицу про лес, полянку, солнышко и травку совершенно запутавшись в своём безотчётном стремлении угодить Глебу.

– Что пугает тебя в этой картине? Чего ты боишься? Куда не хочешь смотреть? Как это выглядит? – звучал загробный голос Алтайского Шарлатана в абсолютной тишине зала.

– Я вижу дверь! Деревянную, но прочную, окованную металлом! Я очень боюсь её открыть! – Зёмика несло по течению, и он не собирался останавливаться. Когда же Великий Целитель властно принудил пациента поднатужиться и отворить эту калитку, тот принялся детально описывать и считать ступеньки в лабиринтах своей души не менее театрально дрожащим от волнения и испытываемого ужаса голоском.

Доктор смотрел на эту, безусловно, случайно сымпровизированную постановку и для себя отметил, что два главных действующих лица в ней, не имея ни малейшего отношения к Мельпомене, за полтора часа без подготовки и сценария предельно глубоко погрузились в выбранные образы Лекаря и Пациента. Сами того, не зная они виртуозно использовали в своей игре все приёмы системы Станиславского! С одной лишь поправкой: как люди химически зависимые каждый из них искренне считал, что он то точно смог обмануть своего оппонента!

Ещё несколько дней спустя после описанного события обитатели «Северного сияния» оживлённо обсуждали гипнотизёра Глеба и Зёму в состоянии транса. Каждый вкладывал свой смыл в увиденное и услышанное: от пугающей предвосхищенности сверхспособностями Глеба до уничижительных саркастических издёвок в адрес обоих. Самый ядрёный и качественный сарказм по этому поводу конечно же исходил от Доктора.

Узел (у страха глаза велики)

Прошло чуть больше месяца, как Доктор оказался в ребе. Предстоящую во вторник лекцию он ждал с интересом. На неё должны были привести нового постояльца со Второго дома, которого взяли в плен накануне в пятницу прошлой недели. С ним были хорошо знакомы и грозный Пиночет и почтенный дядя Витя и, в общем, отзывались о нём неплохо хоть он и снабжал их отравой. Человек был, как говорится «хозный» с вполне звонкой погремухой – «Узел». Интерес Доктора был предельно прост – если подберётся коллектив из пяти – десяти взрослых крепких решительных мужиков, то можно будет просто «по зелёному» 161 покинуть это «волшебное» место. Вряд ли салаги волонтёры и их хозяева решатся оказывать хоть, сколько-нибудь, серьёзное сопротивление, а уж тем более организовывать реальное преследование шибко колоритной публики. Встреча в глухом лесу без свидетелей с озлобленными беглецами себе дороже может выйти! В этом недобром предвкушении и оживлении находился главный герой, когда впервые увидел Узла, входящего в общий зал.

161

«По зелёному» – (жарг.) свободно без препятствий как не зелёный сигнал светофора.

И здесь его постигло первое, но как выяснится впоследствии, не последнее удивление за утро. Сказать, что Доктор был разочарован и раздосадован от первого впечатления, значит не сказать ничего! Вместо с нетерпением ожидаемого криминального деятеля и потенциального союзника в задуманном рискованном предприятии он увидел сгорбленного под весом сестры в руках, пристёгнутой на цепь к его ноге старого патлатого полубомжа с неуверенно бегающим взглядом. Внешне Узел напоминал престарелую рок звезду с Международного Белинского рок фестиваля после попойки потерявшую сценическую фуражку. Его удлинённое скуластое тощее небритое лицо с глубоко впалыми глазницами и черными кругами вокруг них обрамляли длинные редкие местами неаккуратно состриженные слипшиеся в сосульки волосы с шикарной проплешиной ото лба до затылка. Одежда, бесформенно болтавшаяся на нём, попадала в категорию секонд-хенда в лучшем случае лет десять назад.

«Солевые барыги по ходу все заканчивают одинаково!» – мелькнула у Доктора мысль, когда он провёл параллель между Узлом и своим основным поставщиком дури козлом Валерой. Поставив крест на Узле как на нужном человеке и погрузившись в мрачные воспоминания, Доктор на некоторое время мысленно покинул это место, пока последующее второе удивление не вернуло его на здесь и сейчас.

Причина, вызвавшей это удивление, была в следующем. Узел, заняв место с краю стола перед лектором, оказался прямо напротив Аслана, который не то чтобы гордо восседал во всех своих царских причиндалах: с высоченной более чем метровой короной из покрытой фольгой теплоизоляции на башке и здоровенным берёзовым крестом высотою без малого в человеческий рост, изготовленным из дерева средней толщины. Нетрудно себе представить неразбериху, смятение и панику, которые происходили в голове Узла от увиденного сюрреалистичного зрелища, которое являл собой Император всея AN Аслан I (взрослый почти сорокалетний мужик с крестом и в бутафорской короне).

Узел, немного осмотревшись и по-своему оценив сложившуюся ситуацию, принял судьбоносное для себя решение, с перепуга выбрав тактику нападения: он решил, что может позволить себе не записывать постулаты учения Великого Магистра, а для этого ему необходимо вступить с ним в полемику ну и заодно заявить о себе. И всё это с одним намерением: дабы не повторить прискорбную судьбу Аслана. Нет смысла приводить подробно предмет их научно-философского спора. Главное было в том, что Узел прилюдно при стечении реабилитян со всех трёх домов кинул вызов человеку, спорить с которым было, как минимум не принято. Разогревшись и поверив в себя, новый персонаж начал употреблять фигуральные речевые обороты, окрестив верных сподвижников Бороды волонтёров Полторашку и Подробного именами мультяшных героев Чипом и Дейлом. Эта его решительность, напористость и твёрдость в отстаивании своей позиции поразительным образом контрастировала с его, прямо скажем ущербной внешностью.

Все обитатели Первого дома замерли в некоем оцепенении. Доктор внимательно изучал своих невольных товарищей по несчастью. По лицам и глазам Полторашки и Подробного можно было прочитать, что они пребывают в состоянии полной боеготовности совершить расправу над вольнодумцем и только ждут приговора и отмашки. Альпинист, Конёк, Китаец и Кот тоже злорадно ждали этого момента, глазёнки их блестели, поскольку, натерпевшись различных издевательств над собой научились кайфовать от страданий других. Ну и срабатывало негласное правило: когда крепят одних, то других не трогают из соображений безопасности, чтоб не спровоцировать массовый бунт. Пина и дядя Витя опустили глаза, они опасались за судьбу своего товарища и наверняка каждый из них думал, как себя вести, в крайнем случае, в случае применения к нему мер физического воздействия. Асланчик, невольно оказавшись в эпицентре этого противостояния, нервно ёрзал задницей по скамье, не в силах разобраться, что вызывало в нём больший дискомфорт: тяжесть царских регалий или боязнь ошибиться в подыгрывании лектору. Взгляд Доктора остановился на Зёме, с удивлением для себя он отметил, что тот в отличие от остальных также внимательно и цепко сканирует всю поляну.

Удивительным было и то, что Подснежник не пресекал по своему обычаю жестко и бесцеремонно этот диспут, а лишь вяло отмахивался от реплик Узла, как от абстинентного бреда. Хотя Доктор своими ушами слышал его пренебрежительную негативную оценку оппонента, которую он вслух высказал намедни в кругу волонтёров. Собственно, на том без всяких крутых поворотов это действо и закончилось с истечением времени, отведённым на лекцию.

Из всего произошедшего Доктор сделал главный вывод: в данном месте нет незыблемых правил и точно прогнозировать развитие и исход, какой-либо ситуации дело неблагодарное.

«А к Узелку этому надо получше присмотреться, а глядишь и при случае покрепче завязаться. Что-то стоящее в нём всё-таки есть!» – главный герой кардинально пересмотрел собственную первоначальную оценку меньше чем за час.

Узел на удивление быстро восстановил свою физическую форму. Доктор видел его только на лекциях и на футболе, и каждый раз констатировал явный прогресс в его физических кондициях. Не прошло и месяца как однажды на футболе ещё пристегнутый цепью за ногу к двадцати четырёхкилограммовой сестре Узел в шуточном единоборстве поборол своего старшего брата Балагура, переведённого к тому времени на Второй дом. Бэл славился тем, что четыре раза убегал из «Северного сияния» был молод телом, достаточно силён духом и поговаривали что в прошлой реабилитации он кидался с кулаками на самого Бороду. Когда же Узла отстёгивали, чтобы он мог побегать за мячом по полю, поддержав команду Второго дома, тот носился как ретивый конь по поляне. Было сразу заметно, что Узя явно наслаждался свободой и возможностью нечаянно сбить с ног кого-нибудь из «впереди гребущих» 162 , а то и самого Консультанта.

162

«Впереди гребущие» – вольная интерпретация от принятого в программной литературе обозначение уже трезвящихся и подающих пример трезвого образа жизни зависимых «Впереди идущие».

В общем, для Доктора Узел был персонажем достаточно интересным, занимательным и безусловно заслуживающим внимания.

Заебало всё (рождённый революцией)

Второй день октября ознаменовался первым снежком, лихо запорошившим к рассвету всю землю. Все обитатели Первого дома, с самого утра завидев этот белоснежный ковер, пребывали в удручённом и подавленном состоянии, пожалуй, только кроме Конька. Для всех снег означал долгую зиму в этом Богом забытом месте. А юного приятеля Доктора должны были после завтрака везти в районный центр на отметку в Управление Федеральной службы исполнения наказания как условно осужденного. Поэтому Конёк был самого утра возбуждён или даже взвинчен, но тщательно пытался спрятать это своё необычное состояние.